Новое о себе
В городе Гановер, провинция Онтарио с населением 7 тысяч человек, есть все для простого канадца. Все необходимое. Магазины, банки, площадь с памятником и муниципалитетом, отели и мотели, издательство своей городской газеты, клиники и прочая прозаическая ерунда, которой никого не удивишь. Главное, что здесь есть то, что позарез необходимо любому потомственному работяге (red neck).
А главное это что? Угадайте с одного раза! Правильно! Казино. Ипподром. Стриптиз-клуб. Мы проехали стрипклаб, и знакомые позже просветили меня, что здесь все стриптизерши из Квебека. Откуда-то это известно (впрочем, в городе с населением 7 тысяч всем все известно). Видимо, они исключительно по-французски разговаривают, и зовут их не иначе как Ми-ми и Жу-жу. Сначала, проезжая мимо нового красивого здания казино, я просто удивлялась, потом пришла и ушла мысль "а ведь я никогда в казино не была..." Вдруг выплыл из метели с горизонтальным ветром большой, как в Москве, ипподром. Чудеса.
Было два часа дня, будний день, ни людей, ни лошадей. До нашей деловой встречи оставалось полтора часа, и было ясно, что пора где-то перекусить. Казино снова замигало на углу призывным словом "open", и голосом дочери... судьба, рок или искушение произнесло:
- Давай поедим в казино. Вот, посмотри, там есть ресторан.
- А нас пустят без вечерних туалетов в два часа дня?" - спросила я.
- Ой, мам, какие там вечерние наряды! Ты в Канаде!
Ресторан был замечательный, еда вкусная, народу совсем мало, и одеты все по нормальной канадской моде (летом - короткие штаны, футболка, вьетнамки, зимой - длинные штаны, пуховик, сапоги). Без пуховиков, конечно, сидели люди и в ресторане, и в сверкающем всеми цветами радуги огромном зале казино, куда и повело меня потом искушение.
Нас приветствовали на входе, лучезарно улыбаясь, пожелали удачи, не забыв попросить у дочери удовтоверение личности, чтобы убедиться, что ей есть 18 лет (ей двадцать с небольшим). Медленно пошла я по мягкому ковру, чувствуя, что затягивает меня нечто тихо и ненавязчиво. Все эти однорукие убийцы - игровые автоматы мигали, издавали странные звуки, переливались электрическими картинками стай летящих долларов, россыпями весело звенящих монет. В интерьере и вообще во всем была призывная шикарность и мягкость. Я села к автомату и подозвала молодого человека в форме. Мне всегда легче кого-то поймать и спросить, чем читать инструкции. Экстраверсия... куда от нее денешься. Он все объяснил. Я достала двадцатку.
- Мама, может не надо...
- Я только попробую. Вот, смотри: 20 долларов превратились в 22, а теперь, тьфу -18, ой, 16, ой 14!
- Зачем тебе это... Пойдем отсюда. Мама, не надо!
- О! Вот, я поменяла автомат, смотри как дело пошло: 22, 27 долларов. Черт дери - 6!
- Мама, не надо!
- У меня еще одна двадцатка! Я быстро. Пошли к тому автомату! Так... 30 долларов, 26.. Нет! Ноль.
- Ну пойдем, нам пора.
- Нет! Я сейчас выиграю. Меня главное не дергать. Дай пятьдесят. У меня наличных нет.
- Мама, не надо!
- Дай мне пятьдесят долларов или кредитку!
- Ну хорошо, только это твоя последняя попытка.
Я проиграла за 3 минуты еще пятьдесят, и еще пятьдесят. Мы встали. Один крупный дядя ред-нек сидел, широко расставив ноги и раскинув руки, и играл сразу на двух автоматах. Правая рука его быстро нажимала кнопки одной клавиатуры, левая с той же скоростью делала это на втором автомате. На экранах летели цифры. На одном: 360 долларов, 376, 380... здесь он выигрывал, на втором - проигрывал: 480 долларов, 467, 450... Его мозг все это контролировал каким-то дивным образом.
Подошли к рулетке. Я поймала себя на том, что стою, раздувая ноздри, как лошадь на ипподроме и прокручиваю одну и ту же мысль, что надо обязательно прийти сюда в четыре, когда рулетка заработает, и тогда... вот, тогда уж я отыграюсь. У меня же интуиция! И экстраверсия. А это такая мощная сила. Я у них все здесь выиграю, все деньги унесу! Я отыграюсь!
- Мама прекрати, здесь запрещено фотографировать!
Одну фотографию я все-таки сделала... той самой рулетки. Казалось бы, все о собе давно известно. Ан, нет! Я оказывается - игрок... и "азарт" это не просто так себе слово. Больше я в Гановер ни ногой. Короче, Достоевский отдыхает, что творилось.
А главное это что? Угадайте с одного раза! Правильно! Казино. Ипподром. Стриптиз-клуб. Мы проехали стрипклаб, и знакомые позже просветили меня, что здесь все стриптизерши из Квебека. Откуда-то это известно (впрочем, в городе с населением 7 тысяч всем все известно). Видимо, они исключительно по-французски разговаривают, и зовут их не иначе как Ми-ми и Жу-жу. Сначала, проезжая мимо нового красивого здания казино, я просто удивлялась, потом пришла и ушла мысль "а ведь я никогда в казино не была..." Вдруг выплыл из метели с горизонтальным ветром большой, как в Москве, ипподром. Чудеса.
Было два часа дня, будний день, ни людей, ни лошадей. До нашей деловой встречи оставалось полтора часа, и было ясно, что пора где-то перекусить. Казино снова замигало на углу призывным словом "open", и голосом дочери... судьба, рок или искушение произнесло:
- Давай поедим в казино. Вот, посмотри, там есть ресторан.
- А нас пустят без вечерних туалетов в два часа дня?" - спросила я.
- Ой, мам, какие там вечерние наряды! Ты в Канаде!
Ресторан был замечательный, еда вкусная, народу совсем мало, и одеты все по нормальной канадской моде (летом - короткие штаны, футболка, вьетнамки, зимой - длинные штаны, пуховик, сапоги). Без пуховиков, конечно, сидели люди и в ресторане, и в сверкающем всеми цветами радуги огромном зале казино, куда и повело меня потом искушение.
Нас приветствовали на входе, лучезарно улыбаясь, пожелали удачи, не забыв попросить у дочери удовтоверение личности, чтобы убедиться, что ей есть 18 лет (ей двадцать с небольшим). Медленно пошла я по мягкому ковру, чувствуя, что затягивает меня нечто тихо и ненавязчиво. Все эти однорукие убийцы - игровые автоматы мигали, издавали странные звуки, переливались электрическими картинками стай летящих долларов, россыпями весело звенящих монет. В интерьере и вообще во всем была призывная шикарность и мягкость. Я села к автомату и подозвала молодого человека в форме. Мне всегда легче кого-то поймать и спросить, чем читать инструкции. Экстраверсия... куда от нее денешься. Он все объяснил. Я достала двадцатку.
- Мама, может не надо...
- Я только попробую. Вот, смотри: 20 долларов превратились в 22, а теперь, тьфу -18, ой, 16, ой 14!
- Зачем тебе это... Пойдем отсюда. Мама, не надо!
- О! Вот, я поменяла автомат, смотри как дело пошло: 22, 27 долларов. Черт дери - 6!
- Мама, не надо!
- У меня еще одна двадцатка! Я быстро. Пошли к тому автомату! Так... 30 долларов, 26.. Нет! Ноль.
- Ну пойдем, нам пора.
- Нет! Я сейчас выиграю. Меня главное не дергать. Дай пятьдесят. У меня наличных нет.
- Мама, не надо!
- Дай мне пятьдесят долларов или кредитку!
- Ну хорошо, только это твоя последняя попытка.
Я проиграла за 3 минуты еще пятьдесят, и еще пятьдесят. Мы встали. Один крупный дядя ред-нек сидел, широко расставив ноги и раскинув руки, и играл сразу на двух автоматах. Правая рука его быстро нажимала кнопки одной клавиатуры, левая с той же скоростью делала это на втором автомате. На экранах летели цифры. На одном: 360 долларов, 376, 380... здесь он выигрывал, на втором - проигрывал: 480 долларов, 467, 450... Его мозг все это контролировал каким-то дивным образом.
Подошли к рулетке. Я поймала себя на том, что стою, раздувая ноздри, как лошадь на ипподроме и прокручиваю одну и ту же мысль, что надо обязательно прийти сюда в четыре, когда рулетка заработает, и тогда... вот, тогда уж я отыграюсь. У меня же интуиция! И экстраверсия. А это такая мощная сила. Я у них все здесь выиграю, все деньги унесу! Я отыграюсь!
- Мама прекрати, здесь запрещено фотографировать!
Одну фотографию я все-таки сделала... той самой рулетки. Казалось бы, все о собе давно известно. Ан, нет! Я оказывается - игрок... и "азарт" это не просто так себе слово. Больше я в Гановер ни ногой. Короче, Достоевский отдыхает, что творилось.
Click to view