Smolny: Dream on
Тебя оставили совсем одну,
о, юное невинное созданье.
Смольный? Это наш дортуар? Все как-то преобразилось, и никого нет вокруг. Куда делись девочки, и почему так тихо? Ах, нет, кажется, я слышу, как оркестр играет вальс.
Прохожу по тёмному коридору и спускаюсь вниз, туда, где звуки становятся ярче.
Но вдруг что-то в стороне привлекает моё внимание. Там собрались наши девочки и о чём-то обеспокоенно шепчутся. Подхожу и вижу прекрасного юношу рядом с большим тёмным лакированным гробом. Он обращает своё печальное лицо в мою сторону, а девочки разбегаются, оставляя меня наедине с грустным красавцем.
- Что печалит тебя, - спрашиваю у него.
- Любовь... О, эти кудри, - он прикасается холодными руками к моим волосам. - Скажи мне, красавица, в чём твой огонь, твоя страсть? Чем ты готова пожертвовать ради своей любви? Что готова совершить?
Я молчу, опустив глаза, потому что мне нечего ему ответить.
- Ни... ничем, - слабо произношу я. - Нет страсти, нет любви...
- И нет огня!
Его тон меняется так резко, что я пугаюсь. Сказав, что я холодная и чёрствая, юноша указывает на дверь, снова сгибается и погружается в свою печаль.
Мне страшно обидно, и я бегу в зал, где звучит вальс, и веселятся люди, а самой хочется плакать.
- Почему все веселятся, а ты плачешь?
Я обернулась на голос - это говорила маленькая принцесса. "Пойдём есть торт! Давай! Самое вкусное в середине!" - она взяла меня за руку и потянула за собой к столу, над которым порхали разные напитки. В середине стола стоял прекрасный трёхэтажный белый торт, украшенный розами разного цвета.
Кто-то произнёс "синие - самые вкусные". "И наверняка исполняют желания", - подумала я, поднося к губам подхваченный с торта синий цветок. Желаю, чтобы во мне сегодня вспыхнул огонь, ради которого стоит жить!
В этот момент к столу подошёл маэстро Микелетто в сопровождении Лизоньки Ланской. Почему-то отвлёкшись от неё, он сорвал другую синюю розу и протянул её мне.
- Благодарю, маэстро.
Я обогнула стол и подошла к учителю.
- Вы, Михаил Петрович, как человек искусства, скажите, пожалуйста, видите ли во мне огонь?
Анжелотти внимательно смотрит мне в глаза, улыбается уголками губ и приглашает на танец. Через мгновенье мы кружимся в вальсе, он не отрывает пристального и немного лукавого взгляда.
- Я чувствую, что в вас горит огонь, - маэстро произносит это с лёгким оттенком вопроса.
- Да, теперь я сама чувствую, как он пылает.
Тут Микелетто останавливается, берёт меня за руку и ведёт за собой куда-то через тёмный коридор. Там он предлагает мне присесть на кресло, сам располагается напротив меня. Его руки, такие красивые, расстёгивают брошь, придерживающую шаль на моих плечах. Ещё движение - и шаль обнажает плечи. Мне сразу жарко и холодно, сердце будто вот-вот выскочит из груди. А маэстро всё смотрит мне в глаза. Нет, кажется не так всё должно быть.
Опустив взгляд на собственные колени, я медленно надела шаль на плечи.
- Что случилось, - спросил Микелетто.
- Боюсь, что мой огонь не так уж ярок, как казалось.
Последовала секундная пауза, после которой маэстро поплотнее запахнул на мне шаль, протянул брошку и сказал: "Да! Правильно! Ты должна хранить себя для того единственного, кого полюбишь, кому подаришь свой огонь!"
Он встал, кивнул, и уверенным шагом удалился.
Я очнулась в дортуаре, девочки мирно спали рядом. Но вскоре моя голова вновь опустилась в мягкие объятия Морфея.