Реальная история
Фотохокку:
+ 2 = фототанка:
Валя в школе была заводилой: участвовала во всех концертах, играла в драмкружке, даже заведовала деревенской избой-читальней. Конечно, всё это в те промежутки, когда она числилась пионеркой. А из пионеров Валю периодически исключали, по её воспоминаниям - раз 10, ибо отец её, мастер-краснодеревщик, когда-то участвовал в Первой мировой и дослужился до офицерского чина. Но это другая реальная история, её я потом расскажу.
Раз 10 исключали - раз 10 и принимали обратно. И в итоге по окончании школы Валентина решила, сама того не зная, пойти путём Фроси Бурлаковой. Правда, её амбиции распространились не на столицу, а на областной центр, где девушка планировала «поступать на артистку».
В артистки Валю не взяли, и она пошла в медицинское училище. По совету «опытных» подруг начала курить дабы легче было выносить запах анатомички. Танцевала на молодёжных вечерах в круглом зале городского Дома профсоюзов, одной из достопримечательностей того уральского облцентра. На таком ли вечере или при другой оказии познакомилась девушка с молодым человеком по фамилии Чепчугов. Он учился в Горном техникуме, родители - зубные врачи, то есть семья практически интеллигентная, а родом - из той же деревни, что и Валентина.
Роман Вали и Чепчугова развивался, и вскоре парень решил представить подругу своим родителям. Тут уже вспоминается фильм «Москва слезам не верит». Чепчуговы-старшие сочли, что деревенщина с неблагополучным прошлым в виде отца-белогвардейца и деда - церковного старосты никоим образом не пара их сыну. А сам он Валю хотя и не бросал, но и на конфликт с роднёй ради неё идти побаивался.
Валентина поняла, что к чему, естественно, обиделась. И… в отместку загуляла с товарищем Чепчугова. А тот порядочностью не отличался. Наступило лето, каникулы, и наивная уральская девушка отправилась домой. Не в родную деревню, а севернее, в городок, окружённый со всех сторон политическими лагерями и рудными горами. Туда её старший брат, о котором я тоже когда-нибудь напишу, перевёз к тому времени остатки Валиной семьи.
Дома несостоявшаяся артистка поняла, что ждёт ребёнка. Всю ночь они с мамой плакали - и решили, что в облцентр возвращаться незачем. Валентина устроилась на работу в магазинчик, а спала в сенях на газетах. Больше в домике, где жили брат с женой и ребёнком, мама и младшая сестра, поместиться было негде.
Высокая, стройная, темноволосая, Валентина не осталась без мужского внимания. Несмотря на её крайнюю бедность и сомнительное положение за ней начал ухаживать Валентин Непомнящий - мужчина средних лет, поселенец, недавно освободившийся из заключения по какой-то статье из тех, когда даже те, кто сажает, не могут объяснить, за что посадили. Собственно, в этом городке больше половины жителей были по статусу такими же непомнящими.
Валя с матерью снова проплакали ночь напролёт, но ведь новый ухажёр согласен был жениться невзирая на прижитого не с ним ребёнка. Расписались, и Непомнящий повёз молодую жену на Украину, в родное село. Там жили его родители, там и он планировал завести хозяйство. Шумела листопадами осень 1940 года.
В то, что произошло на Украине, верится с трудом. Непомнящий до заключения был женат, в лагере же получил известие, что жена с ним разошлась, и числил себя холостым. Бывшая супруга проживала в том же селе, и когда увидела мужчину свободным, вполне счастливым, да ещё и с молодухой - схватилась… нет, не за нож и не за яд, а за перо и бумагу. И подала на Непомнящего заявление как на многожёнца. Бедолага снова оказался под судом, его брак с Валентиной был аннулирован, а ей самой, уже с солидным животиком, пришлось спешно возвращаться на Урал. Кстати, территория, на которой жила бы семья Непомнящих, сложись всё у них по-человечески, в годы войны оказалась оккупированной. Так что неизвестно ещё, кому тут повезло…
До дому Валя добралась только к зиме, в феврале 1941 года родила сына Бориса Непомнящего. Бытовые условия к тому времени немного улучшились, теперь они жили отдельно от семейства старшего брата. В мае Валентина с ребёнком отправилась в областной центр. Отсутствовала примерно неделю. С кем она там встречалась, кому хотела показать мальчика? Чепчугову? Его дружку? Неизвестно. Ещё одна ночь в слезах вместе с мамой на кухне - и жизнь потекла дальше…
В войну Валя работала на пекарне. Возчиком, доставлявшим туда муку, был заключённый Пётр Перкин. Отчество его выдавало еврейское происхождение - за что он, собственно, и был посажен (кстати, забрали его тоже с Украины, из Донецкой области). У Петра с Валентиной возникла симпатия, в 1943 году родилась дочка Вера, а когда Перкин освободился, они поженились. Правда, сестра Валентины вспоминает, что вроде бы был у той ещё один короткий и бурный роман с неким Дмитрием, красавцем-блондином, и вроде бы Вера, по всем приметам, - его дочь, и вроде бы всё там было серьёзно… но Дима отправился на фронт и погиб, даже не вступив в бой, его эшелон попал под бомбёжку. Так ли это - теперь не узнать, но Пётр всю жизнь относился к обоим детям как к родным.
Семья Перкиных. Середина 1950-х гг.
Они же. Тогда же
Перкины прожили долгую жизнь, отец семейства постепенно стал одним из самых уважаемых людей в городке, занимал высокую должность в торговой сфере, после выхода на пенсию, уже в конце 60-х, уже перенеся инфаркт, получил квартиру в областном центре. Валентина же держалась как истинная первая леди, их семья выглядела образцовой, да и была такой. …но в городе, где всё так же сияла по вечерам огнями полукруглая веранда большого танцевального зала, она пришла однажды в скверик перед областным Домом офицеров и дождалась, когда с крыльца спустится пожилой военный по фамилии Чепчугов. Он прошёл мимо, не узнав или просто не заметив её. И больше Валя туда не ходила.
+ 2 = фототанка:
Валя в школе была заводилой: участвовала во всех концертах, играла в драмкружке, даже заведовала деревенской избой-читальней. Конечно, всё это в те промежутки, когда она числилась пионеркой. А из пионеров Валю периодически исключали, по её воспоминаниям - раз 10, ибо отец её, мастер-краснодеревщик, когда-то участвовал в Первой мировой и дослужился до офицерского чина. Но это другая реальная история, её я потом расскажу.
Раз 10 исключали - раз 10 и принимали обратно. И в итоге по окончании школы Валентина решила, сама того не зная, пойти путём Фроси Бурлаковой. Правда, её амбиции распространились не на столицу, а на областной центр, где девушка планировала «поступать на артистку».
В артистки Валю не взяли, и она пошла в медицинское училище. По совету «опытных» подруг начала курить дабы легче было выносить запах анатомички. Танцевала на молодёжных вечерах в круглом зале городского Дома профсоюзов, одной из достопримечательностей того уральского облцентра. На таком ли вечере или при другой оказии познакомилась девушка с молодым человеком по фамилии Чепчугов. Он учился в Горном техникуме, родители - зубные врачи, то есть семья практически интеллигентная, а родом - из той же деревни, что и Валентина.
Роман Вали и Чепчугова развивался, и вскоре парень решил представить подругу своим родителям. Тут уже вспоминается фильм «Москва слезам не верит». Чепчуговы-старшие сочли, что деревенщина с неблагополучным прошлым в виде отца-белогвардейца и деда - церковного старосты никоим образом не пара их сыну. А сам он Валю хотя и не бросал, но и на конфликт с роднёй ради неё идти побаивался.
Валентина поняла, что к чему, естественно, обиделась. И… в отместку загуляла с товарищем Чепчугова. А тот порядочностью не отличался. Наступило лето, каникулы, и наивная уральская девушка отправилась домой. Не в родную деревню, а севернее, в городок, окружённый со всех сторон политическими лагерями и рудными горами. Туда её старший брат, о котором я тоже когда-нибудь напишу, перевёз к тому времени остатки Валиной семьи.
Дома несостоявшаяся артистка поняла, что ждёт ребёнка. Всю ночь они с мамой плакали - и решили, что в облцентр возвращаться незачем. Валентина устроилась на работу в магазинчик, а спала в сенях на газетах. Больше в домике, где жили брат с женой и ребёнком, мама и младшая сестра, поместиться было негде.
Высокая, стройная, темноволосая, Валентина не осталась без мужского внимания. Несмотря на её крайнюю бедность и сомнительное положение за ней начал ухаживать Валентин Непомнящий - мужчина средних лет, поселенец, недавно освободившийся из заключения по какой-то статье из тех, когда даже те, кто сажает, не могут объяснить, за что посадили. Собственно, в этом городке больше половины жителей были по статусу такими же непомнящими.
Валя с матерью снова проплакали ночь напролёт, но ведь новый ухажёр согласен был жениться невзирая на прижитого не с ним ребёнка. Расписались, и Непомнящий повёз молодую жену на Украину, в родное село. Там жили его родители, там и он планировал завести хозяйство. Шумела листопадами осень 1940 года.
В то, что произошло на Украине, верится с трудом. Непомнящий до заключения был женат, в лагере же получил известие, что жена с ним разошлась, и числил себя холостым. Бывшая супруга проживала в том же селе, и когда увидела мужчину свободным, вполне счастливым, да ещё и с молодухой - схватилась… нет, не за нож и не за яд, а за перо и бумагу. И подала на Непомнящего заявление как на многожёнца. Бедолага снова оказался под судом, его брак с Валентиной был аннулирован, а ей самой, уже с солидным животиком, пришлось спешно возвращаться на Урал. Кстати, территория, на которой жила бы семья Непомнящих, сложись всё у них по-человечески, в годы войны оказалась оккупированной. Так что неизвестно ещё, кому тут повезло…
До дому Валя добралась только к зиме, в феврале 1941 года родила сына Бориса Непомнящего. Бытовые условия к тому времени немного улучшились, теперь они жили отдельно от семейства старшего брата. В мае Валентина с ребёнком отправилась в областной центр. Отсутствовала примерно неделю. С кем она там встречалась, кому хотела показать мальчика? Чепчугову? Его дружку? Неизвестно. Ещё одна ночь в слезах вместе с мамой на кухне - и жизнь потекла дальше…
В войну Валя работала на пекарне. Возчиком, доставлявшим туда муку, был заключённый Пётр Перкин. Отчество его выдавало еврейское происхождение - за что он, собственно, и был посажен (кстати, забрали его тоже с Украины, из Донецкой области). У Петра с Валентиной возникла симпатия, в 1943 году родилась дочка Вера, а когда Перкин освободился, они поженились. Правда, сестра Валентины вспоминает, что вроде бы был у той ещё один короткий и бурный роман с неким Дмитрием, красавцем-блондином, и вроде бы Вера, по всем приметам, - его дочь, и вроде бы всё там было серьёзно… но Дима отправился на фронт и погиб, даже не вступив в бой, его эшелон попал под бомбёжку. Так ли это - теперь не узнать, но Пётр всю жизнь относился к обоим детям как к родным.
Семья Перкиных. Середина 1950-х гг.
Они же. Тогда же
Перкины прожили долгую жизнь, отец семейства постепенно стал одним из самых уважаемых людей в городке, занимал высокую должность в торговой сфере, после выхода на пенсию, уже в конце 60-х, уже перенеся инфаркт, получил квартиру в областном центре. Валентина же держалась как истинная первая леди, их семья выглядела образцовой, да и была такой. …но в городе, где всё так же сияла по вечерам огнями полукруглая веранда большого танцевального зала, она пришла однажды в скверик перед областным Домом офицеров и дождалась, когда с крыльца спустится пожилой военный по фамилии Чепчугов. Он прошёл мимо, не узнав или просто не заметив её. И больше Валя туда не ходила.