Детство, каникулы, пионерский лагерь. Записки советского пионера. 1965-1972. Окончание.

[elkoziorov]

В 2017 году при какой-то очередной разборке в шкафу я наткнулся на блокнотик со своими детскими каникулярными воспоминаниями ( часть 1, часть 2)  и увидел, что как-то не довел их до конца. 1971 и 1972 годы оказались неохваченными. На самом деле три года в лагере "Космос" в Тишково 1970-1971-1972 годов для меня можно сказать были как один. Почти все те же ребята, те же вожатые, разве что я рос и взрослел, как и мои лагерные друзья.
Тогда же попробовал записать, что запомнилось еще из тех пионерских смен.

Про поход

В 1970 году мы ходили в трёхдневный поход. Нормальный поход, настоящий. С хорошими (в смысле большими) рюкзаками, котелками, палатками и пр. С двумя ночевками. Первая была на реке Кокотка, вторая - у села Рождествено-Суворово. Понравилось. Всё было по-взрослому. Вожатым нашим в ту смену (по-моему это была вторая смена) был Лёша Веремеев, мужик уже возрастной - целых 30 лет -  и семейный. Помню, как ходили с ним и Андреем Баландиным мыть котелки и миски к колодцу. Запомнилась почему-то какая свобода и даже удаль была у Лёши, человека в общем-то очень сдержанного, если не сказать сухого. Наверное в лагере ему было действительно хорошо, во всяком случае лучше, чем в коммуналке на улице Трудовой в Перловке, где жили многие ВНИИВские. В том походе меня поддерживал старший товарищ, парень из нашего отряда Сергей Малев (фамилию помню неточно). Он был на два года старше меня, крепкий, занимался спортом, как-то мы с ним в том походе сдружились. А было временами трудно, рюкзаки тяжелые, переходы немаленькие, да и было мне на самом деле всего 12 лет. На третий день мы вышли к водохранилищу у села Степаньково и оттуда на «Ракете» приплыли в Тишково, - тогда еще в Тишково была пристань и туда ходили «Ракеты» из Москвы от Речного вокзала. В лагерь возвратились как герои.

Кстати в поход брали не всех, так что попадание в состав походников было признанием того, что на тебя можно положиться, и в физическом и в моральном аспекте. Осталось еще в памяти как утром в день похода уборщица-татарка будила нас словами «Тама хутит-хутит-хутит! Ребяты, в поход собирайтесь!». Это означало, что «гудит» горн на подъем и сегодня уходим в поход.

Ночью у костра пели песни «Южный крест», «Ладошки» и другие дворовые песни тех лет. Гитар у нас в палате все эти три года было не меньше двух, бывало и три. Так что на трех аккордах играть выучилась почти все, кто хотел, а более способные, и я в том числе, научились играть вполне прилично. Сергей Волчков, например, потом одно играл на танцах во вниивском ансамбле, потом закончил экономический факультет МГУ, а в 1990-е снова ушел в музыку, был продюсером, работал с «Машиной времени», с Кутиковым у него была фирма. Сейчас Сергей уже вышел на пенсию, но в спокойном режиме ещё какие-то проекты, связанные с музыкальным оборудованием, иногда «сопровождает». Виделись с ним в 2014 году, были в мытищинском БТИ и пока сидели в очереди я распознал в одном из посетителей Серёгу, подошел, он меня тоже сразу узнал, постояли, поговорили - как будто только вчера расстались. Удивительно, как всё-таки прочна поколенческая связь. Прожили каждый длинную собственную взрослую жизнь, а общий язык и понимание нашли с полуслова. Сейчас иногда перезваниваемся по случаю Нового года или дней рождения.

Ещё про 1970-й. Я был одним из трех ребят в отряде, кто не умел плавать. Было очень обидно. На деревенском пляже все сразу уплывали на другой берег, а мы втроём как отрезанные от всех плескались у берега. На следующий год папа смог получить у себя на заводе путевку в Крым, в Рыбачье и там за 2 дня научил меня плавать. Кстати, как и нескольких еще отдыхающих, от 13 до 40 лет. Об этом папином феноменальном умении за два-три «занятия» научить плавать кого-угодно стоит упомянуть отдельно. Дружелюбие, ноль принуждения, личный пример - и человек поплыл, и не как-то по-собачьи, а по-взрослому, брассом. Фантастика!  В общем, летом 1971 и 1972 годов в лагере я уже получал от купания полное удовольствие.

Про любовь

Ещё в 1970 в лагере я первый раз пригласил девочку на танец. Этому была предыстория.
Зимой  1969/1970 г я в первый раз влюбился. Девочку звали Галя Смирнова. Она училась в пятом классе, а я в седьмом, но на самом деле разница в возрасте у нас была всего несколько месяцев из-за того, что я учился на год раньше своего возраста, а она - на год позже. У Гали были глубокие карие глаза, она носила голубое пальто, розовый платок. Интерес кого-то к кому-то в то время у нас выражался словами «бегает за …». На переменах я старался оказаться там же, где прогуливалась Галя, и как-то обратить на себя внимание. Стандартным способом было подставить подножку и заслужить в свой адрес отзыв «Дура-а-ак!». От того как это произносилось, можно было много почувствовать.
Отношения были сложные. У нас образовался даже не классический любовный треугольник, а четырехугольник, так как действующих лиц было четверо: Галя, ее подруга Наташа Добрякова, я и мой одноклассник Вовка Тупов. При этом у Вовки и Гали была взаимная симпатия, я был тайный воздыхатель, а Наташа просто была Галиной подругой. В общем гуляли мы вчетвером, обычно рядом с Галиным домом. Ну что значит - гуляли, что-то друг другу говорили, «подкалывали», типа заламывали руки девчонкам. «Ну отпусти! Хва-а-тит!», и т.п., абсолютно целомудренно. Я в тот год стал обращать особое внимание на свою внешность -  прическу, одежду. Стал приходить поздно домой. Мама мне устраивала допрос. Выглядело это так.
- Где ты был? - Гулял. - С кем? - С мальчиками. - Знаю, что не с девочками!
В общем мама моя ещё и подумать не могла, что ее сын уже не совсем ребёнок и пыталась «расколоть» меня, видимо опасаясь, как бы я не попал в какую-нибудь дурную компанию. Ну а я естественно молчал как партизан.
Где-то остались фотографии Нового 1970 года, мы встречали его тогда у наших соседей   Алексеевых. На этих фото я вижу юного влюблённого. Но для всех остальных это тайна, которую никто не знает.
Помню еще, как зимой на катке старался лихачить, когда видел на кромке льда Галю. Да что говорить, ещё и спустя несколько лет, когда я был уже студентом, случайно встретив ее в Мытищах, я заливался краской. Удивляюсь себе, ведь к тому времени я уже был не сказать чтобы безупречного поведения, нормальный студент своего времени. Вот так оказывается живёт в тебе первая любовь… Как сложилась Галина судьба я не знаю.

Возвращаюсь к лагерю.
В лагере, в отличие от школы, я был уже не «шестнадцатым номером», а вполне самостоятельной «боевой единицей». И вот мне понравилась одна девочка, Лена Сукачева. Лена была на полтора года младше, но в нашем первом отряде, а Ленина мама работала в лагере уборщицей.
Я уже говорил, что на танцах у нас половина танцев были медленными, а быстрые тогда тоже танцевали в паре. В общем, если ты хотел с кем-то танцевать, деваться было некуда - надо было девочку на танец приглашать. А как это нелегко в первый раз! Я не один раз в мыслях проигрывал, как я подойду, какие слова скажу. Но с волнением в решительный момент всё же не справился. Точнее справился своеобразно. С затуманенной головой я подошел к Лене, сказать ничего не смог, только кивнул головой в сторону, получилось  по-хулигански, типа «Пойдем, мол, потанцуем». Лена меня спасла, просто встала, мы вышли в центр веранды и стали танцевать.
А мне до сих пор стыдно.

Вообще, если смотреть с позиций сегодняшнего дня, наши лагерные увлечения были почти целомудренными. Даже не верится. Только один «эксцесс» за все три года я помню. И то, как он был воспринят и «отработан», говорит о многом. В одной из смен после традиционного прощального Огонька и отбоя в палатах не оказалось Сашки Е. и Лены С. Было уже поздно. Август. Темно. Было созвано короткое совещание из вожатых и старших ребят, привлечены те, кто был надежен, наметили план, и с фонариками отправились в поиск, группами.
Рядом с лагерем были большие поля, на них стояли смётанные стога сена. В одном из стогов парочку и нашли. Ничего такого, просто сидели. Но за предательство старшие ребята уже в лагере Сашке «наваляли». Тем не менее операция прошла скрытно, начальник лагеря ничего так и не узнал. Вожатые доверяли нам, мы не могли подвести вожатых. Мощная воспитательная среда, базирующаяся на здоровых нравственных принципах.

Была ли любовь? Была. Но именно та, которую хранят в глубине души и вспоминают с благодарностью.
Для романтиков, для Ромео и Джульетт окружение была великолепное. Мы ходили парами встречать рассвет. Для этого надо было кому-то до двух часов ночи не заснуть,  тихо разбудить посвященных, тихо одеться и выйти из корпуса, тихо постучаться девчонкам в окно, тихо принять их из окна, тихо и незаметно выйти за территорию лагеря.
Поле. Запах скошенного сена. Огромное черное небо. Мы с Леной сидим на деревянном мосту, который идёт к Марьиной горе. В воде отражается огромная луна. И тишина.
Разве такое забудешь?

Были у нас в лагере и «треугольники» и даже целые «цепочки». Например так: Ленику Виллемсону нравилась Таня Никонова, Тане нравился Женя Козиоров, Жене нравилась Лена Сукачева. И даже с «ответвлениями». Например, Лена нравилась не только мне, но и Серёжке Волчкову и Андрею Баландину. В 1970-м  в конце второй смены Лена уехала к родственникам на юг и прислала нам оттуда письмо «Здравствуйте Женя, Серёжа и Андрей». То, что я был назван в списке первым и то, что вожатая принесла это письмо именно мне, наполняло меня радостью и торжеством.
Бывало, что симпатии менялись в силу естественных причин. Например в 1971-м ребят 1955 года рождения в лагере уже не было, вместо Валеры Власова у Оли Фиркало появился новый кавалер - Леша Алексеев. В последнее мое пионерское лето, в 1972 году,  мы, были уже сами старшими в лагере.

Еще раз, возвращаясь к танцам. У нас была ещё жива традиция белого танца, когда дамы приглашают кавалеров. Мы застали. У поколения Ильи, через 7 лет, этого уже не было, да и вообще медленных танцев стало мало, в моду вошли дискотеки. Поэтому у нас был, как бы сказали ученые, «механизм настройки отношений» -  не только ребята могли выразить свои симпатии, но и девочки могли дать понять, кого из поклонников они предпочитают. С помощью белого танца.

Лагерь и спорт.

Можно, конечно, посмеяться: ну какой спорт, если вся территория лагеря -  100 на 100 м (а может и 70 на 70 - это пожалуй ближе к истине). Но смеяться не надо. Я уже говорил, что у нас был на веранде теннисный стол и почти все очень прилично играли в настольный теннис.
Ещё у нас была баскетбольная спортивная площадка. Понятно, что ни про какие специальные покрытия тогда никто не ведал, просто утрамбованная твёрдая земля. По краям площадки стояли баскетбольные щиты с кольцами. И они тоже никогда не пустовали. Там всегда шла игра в «двадцать одно» и так же, как в теннис, за одну смену практически все становились вполне приличными «мастерами» баскетбольного мяча. У тех же, кто был изначально спортивен, мастерство отшлифовывалось до блеска. Я, например, мог за один раз «открыть паспорт», за 4 серии накидать подряд 21 очко, «закрыть паспорт». И я был такой не один. Мячи у нас были настоящие баскетбольные. На другом кольце великодушно давали играть младшим -  второму отряду. Третий и четвертый отряды были еще малы, до кольца не докидывали.
(В 2012 году мы фирмой съездили на «корпоратив» в подмосковный дом отдыха. Там играли в 21. Моментально всё вспомнилось. Навык, приобретенный в лагере, никуда не делся. Руки помнят!).

Была в лагере и прыжковая яма с песком. Там мы проводили отрядные спартакиады -  прыгали в длину и в высоту.
Бег 60м бегали в липовом парке по извилистой тропинке, в лагере места для прямой 60 метров не было.
Гранаты (нет, все же теннисные мячики) наверное метали где-то за территорией, этого я не помню. А может и вообще не метали, хотя это вряд ли, пионерское четырехборье -  святое дело.

Для футбола площадка баскетбольная была мала, я не помню, чтобы мы там играли в футбол. Зато у нас была возможность играть на настоящем большом поле с большими воротами. Называлось это «на деревенском поле». За Марьиной горой, минутах в 20 ходьбы, было футбольное поле с полноразмерными сколоченными из бревен воротами.  Хорошо помню, как там играли 1-ый отряд со 2-м (счет 8:7!), не раз играли против деревенских ребят. Деревенских ребят тогда еще было много, жили мы с ними в мире, конфликтов не помню. Деревенские ребята были разновозрастные, но в среднем постарше нас, поэтому в футбольных встречах с деревенскими за нас играли вожатые Толя Воронин и/или Федя Салахов - оба атлетичные и спортивные.

Апогеем спортивной жизни лагеря каждую смену была спартакиада двух лагерей. Недалеко от нас, километрах в трех, был лагерь мытищинского электромеханического завода, назывался «Энергия». Территория у него было намного больше нашей, было и свое футбольное поле. Поэтому спартакиада всегда проходила у них. Мы туда шли организовано пешком, а иногда -  и в этом был особый кайф - ездили в кузове грузовика. Дорога была лесная, грузовик мотало туда-сюда, кидало и нас всех, туго набитых внутри на скамейках. Но было весело и как сейчас сказали бы - прикольно.
На моей памяти спартакиаду мы всегда выигрывали. Причём по всем видам -  футбол, баскетбол, теннис, пионерское четырехборье (бег 60м, прыжки в длину, прыжки в высоту, метание мяча). Один год была даже какая-то эстафета с стрельбой и плаванием в программе, но это получился, конечно, смех. В «Энергии» был какой-то то ли пруд, то ли канава с водой, в общем метров 15-20 в длину набиралось. А у нас Лёник Виллемсон был в игровых видах даже не середняк, но зато он занимался плаванием. Когда с предыдущего этапа наш Серёга Куракин и соперник из «Энергии практически одновременно передали пловцам эстафетную палочку, парень из «Энергии» начал изо всех сил молотить саженками. А Лёник просто махнул один раз ногами и, не всплывая, за один нырок завершил дистанцию, оставив соперника далеко позади. Красота была потрясающая!
Так как спортивные лидеры (а я был одним из них) участвовали во всех номерах программы, «отруб» к концу соревнований был полный.  Но ощущение, что за тебя болеют: « Женя, давай! Женечка!», и гордость за то, что победили, придавало сил.

Сейчас трудно поверить, но два раза точно мы с Леликом Матюниным возвращались в лагерь к себе не со всеми, а отдельно. Бегом.
Бежали трусцой, не торопясь, разговаривали по ходу на разные темы. Вожатые не возражали, доверяли. Главное - предупредили, спросили разрешение.  - Ну молодцы, - давайте.
Лёша Матюнин был хороший футболист, хорошо играл в теннис, но был не взрывной, всё делал аккуратно и обстоятельно. Он был на год старше меня, но никак этого не показывал. В общем в этих забегах трусцой из «Энергии» в «Космос» мы друг друга, что называется, нашли, нам было друг с другом хорошо. Внешность у Лёши (прозвище Лёлик прикрепилось к нему по следам недавно вышедшей «Бриллиантовой руки» ,  так же как и к Женьке Кудакову - «полковник Кудасов» по мотивам «Неуловимых мстителей», так  же  как к Сашке Артемьеву - «Мамочка» из «Республики ШКИД» - все эти фильмы мы знали наизусть),   внешность у Лёши была очень русская  - такой Емеля из русской сказки. Был очень ровен и дружелюбен со всеми,  пользовался уважением и старших, и младших. После школы Лёша поступил в школу метрдотелей, работал в каких-то ресторанах, где обслуживали иностранцев. Как я не так давно узнал от Сергея Волчкова (они учились в одном классе) Лёшу настигла проклятая российская болезнь, последние лет 20  о нем ничего не было слышно. Жаль.

Хотя у «Энергии», как я говорил, мы выигрывали по всем видам, у них был один настоящий феномен, даже помню фамилию - Белобородов. Парень совершенно фантастической природной прыгучести. Я был в этом плане одарённый, но это было что-то уникальное! При этом он был потрясающе ленивым. Прыжки в длину он и не прыгал, наверное было лень разбегаться. Но в высоту!! Он делал два шага, отталкивался - и как пружина взлетал над планкой! За счет полной концентрации и предельных усилий мне удавалось у него выиграть, но если бы в нём было хоть на немного спортивного азарта,  ловить бы мне было нечего.
Ещё запомнилось, что на ответственные матчи - с «Энергией» или иногда с деревенскими -  нам выдавали форму -  футболки, трусы и настоящие (!) гетры. По тому времени это был большой кайф. И предмет гордости. Не важно, что и футболки, и трусы были стиранные- перестиранные, но это была ФОРМА, и очень круто было покрасоваться в форме перед девчонками. Что касается обуви - бегали и играли в том, у кого что было. Кроссовок мы тогда не знали. Кеды или полукеды, ничего другого не было. Сейчас понимаю, что у ребят из «Энергии» достаток в семьях был ниже ВНИИВских, так как некоторые из них играли и бегали в ботинках.

Лагерь и  культура

О спорте в лагере, что мог - вспомнил. Теперь о культуре.
Я уже говорил, что нам повезло, лагерь ещё в те годы не накрыло волной формализма и показухи. У нас был баянист (а в 1972 году их было даже два!),  но никто в том «Космосе» не «заморачивался» по поводу названий отрядов, отрядных песен, отрядной газеты, речевок и прочей белиберды. Ничего этого у нас просто не было. И самое главное -  никак не сказывалось на оздоровлении и воспитании, не было в этом никакой необходимости. Вообще. Это однако никак не означало, что культурной жизни в лагере не было вовсе. Была. Было то, что помогало нам развиваться, взрослеть, думать.
Было кино. Мне запомнились два фильма «Я вас любил» и «Мужской разговор». Каждый из них про наших сверстников, каждый заставлял думать, переживать, сравнивать себя с героями. Хорошие, глубокие фильмы. И смотрели мы их не один раз. Скажу спорную вещь, но когда ты смотришь фильм не в отдельном кресле кинотеатра, а на скамейке, тесно прижавшись к соседу (соседке) плечом,  смотрится фильм по-особому. Как это выглядело в натуре - можно хорошо представить по фильму «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён»,  точно так же был устроен и наш кинозал на веранде.

Ещё один фактор из раздела «Культура» - это гитара.
Каждую смену кто-то привозил с собой гитару, тогда дворовые песни под гитару переживали самый расцвет. Иногда гитар на палату было две, а в одну смену - даже три.  Мы конечно не знали слов ля-минор, соль-мажор, не говоря уже о доминант-септ-аккорд. Но три блатных аккорда почти все к концу смены осваивали. А на трех аккордах можно было вполне сыграть и спеть половину дворовых песен. Вот я сейчас попробую выписать песни, которые мы пели в 1970-1972 годах.  Не знаю как мои друзья-ровесники лагерные, но я эти песни все помню и сейчас, хорошие песни.
= = = = = = = = = = = = = = = =
В белом платье с пояском...
Плачет девушка в автомате...
Южный крест (Хочется листьям лета/ хочется птицам неба/ грезится алый парус синему кораблю…Но только на видном месте/кто-то уже развесил/ четыре звезды созвездия «Я тебя не люблю»)
Ладошки (Листья пожелтели, улица рябая, тихо плачет осень, сдерживая дрожь. Ты сложила ковшиком, тихо улыбаясь, белые ладошки, чистые как дождь».
Хулиганские частушки (А по деревне мы идем, а ни к кому не пристаем… И еще с десяток других, таких же и покруче)
Алешка. (В северном приморье, в северном приморье, где бушует Тихий океан, в маленькой сторожке родился Алешка, сероглазый смуглый мальчуган)
Без названия. (Есть в Италии маленький дом, он стоит на утесе крутом, в этом доме в 12 часов, слуга-негр открывает засов. И за тенью является тень, и скрипит под ногами ступень. И от частых скандалов и драк здесь царит перепуганный мрак....)
Червона рута.
Портрет работы Пабло Пикассо.
Ноктюрн (Ночью в тихих улочках Риги, слышу поступь гулких столетий…)
Мне этот бой не забыть нипочем, Смертью пропитан воздух. А с небосклона бесшумным дождем падали звезды (В.Высоцкий. Из нас тогда его никто и не знал. А песню знали.)
Для меня нет тебя прекрасней.
Почтовый ящик открываю я с волненьем (это уже Юрий Антонов. только через 30 лет я узнал, что это его песня)
= = = = = = = = = = = = = = =

В конце каждой смены обязательно был прощальный «Огонёк».
Поскольку в течение смены нас никто не заставлял делать в этой сфере что-то обязательное, все таланты с желанием и удовольствием раскрывались и проявлялись на Огоньке. Грусть скорого расставания заставляла всё воспринимать ярко и не стесняться проявлять себя. Я помню как Валера Власов, Женька Кудаков и Лёша Матюнин играли “Yellow River” на настоящих электрогитарах и на настоящей ударной установке - инструменты на Огонёк предоставил завод, специально привозили!
Помню, как выступал с песней «Глаза твои,  твои глаза,  зеленоватые слегка»  приехавший на Огонёк вожатый прошлых лет Володя Жура. Все мы его любили, все были у него в  отряде в предыдущие годы.  Помню, как девочка Света Рыбникова замечательно читала стихи, о любви. И кто мог подумать, что она такие стихи знает, да еще и так здорово может их читать.
Я показывал пантомиму «На рыбалке». Вовка Баландин, главный и непревзойденный наш артист-лицедей, под всеобщий хохот показывал сценки «Хулиган в театре» и «Хулиган на танцах». Осталось в памяти,  что подготовка к Огоньку была всегда совершенно не в тягость.
И наконец - ярмарки в родительские дни. Яркие номера, представления, конкурсы. Один такой родительский день в «Космосе» остался запечатлён на киноплёнку. Вот выйду на пенсию, ужо смонтирую фильм и выложу в интернет. Там целая эпоха.

Август 2017г.=================================

Еще по теме:
Детство, каникулы, пионерский лагерь. Записки советского пионера. 1965-1972. Часть 1.
Детство, каникулы, пионерский лагерь. Записки советского пионера. 1965-1972. Часть 2.
Видео на YouTube про наш пионерский лагерь Космос в Тишково. 1972 г. (один, два, три)