Элкин возвращается
Вычищенный, совершенно лишенный всяких признаков хомеца, после предпасхальной подготовки ставший худой как маца, но по-прежнему полный сил и энтузиазма, с горящими глазами и всклокоченной бородой - Я СНОВА С ВАМИ!!!
Итак, очередной рассказик. Сразу предупреждаю - хотя и про Шмуэля Мункеса, но страшный...
Неподалеку от Бешенковичей, где жил рабби Шмуэль Мункес, находилось небольшое еврейское местечко. И жили в этом местечке два старика, о которых поговаривали в округе, будто они колдуны. Уверяли, что порча - самое легкое и безобидное из всего того, чем они могут навредить другим. Много несчастий принесли они своим соседям-евреям, были довольны делами своих рук и наслаждались страхом, который наводили на всю округу.
Рабби Шмуэль, хоть жил и неподалеку, почти в этом местечке не бывал. О колдунах он слышал, но не придавал слухам особого значения. И вот дела привели его в тамошнюю корчму, где он должен был встретиться с одним из местных жителей. Там же оказались и оба колдуна. Расспросив одного-двух евреев о незнакомце, они узнали, что этот человек - хасид Старого Ребе, великий мудрец и большой знаток Торы. «Ну это мы проверим», - сказал один из колдунов и направился к столу, за которым сидел рабби Шмуэль.
«Эй, еврей, - спросил он со злобной усмешкой, - мне сказали, что ты грамотен и даже Библию знаешь?.. Хочешь, устроим диспут?» Рабби Шмуэль не возражал. Вокруг столпились люди. Слово за слово, речь зашла о колдовстве. «И что с того, что твоя Тора это отвергает? - кричал старик-колдун. - Смотри, что мы умеем делать!..» И оба колдуна начали показывать свое «искусство». Корчма наполнялась всевозможной нечистью, столы превращались в собак, бутылки взлетали в воздух, изрыгая огонь, плясали стены и потолок. Евреи жались друг к другу, охваченные ужасом. Лишь рабби Шмуэль Мункес спокойно наблюдал за этим представлением. «И что? - произнес он. - Я еще и не так умею!»
«Послушай, еврей! - мгновенно пришел в ярость один из колдунов. - Я могу превратить тебя в муху, если только захочу!..» - но тут же взял себя в руки: «Ты действительно так силен или просто виду не подаешь?..» Он переглянулся со своим приятелем и снова повернулся к рабби Шмуэлю: «Вот что мы сделаем. Видишь?.. Это непочатая бутылка водки. Я наливаю стакан... - колдун поманил пальцем одного из евреев. - Иди сюда. Попробуй. Водка?.. - он опять повернулся к рабби Шмуэлю. - Не отрава, верно? Сейчас мы кое-что сделаем, ты отсюда отопьешь и посмотрим - если останешься жив, значит ты и вправду сильнее нас». «Идет, - ответил рабби Шмуэль, - но при одном условии: если со мной ничего не случится, вы оба допьете оставшееся».
Оба колдуна отошли в сторону, и каждый из них что-то прошептал над стаканом. «Пей!» - велел рабби Шмуэлю тот, который развязал спор. Рабби Шмуэль взял стакан, лицо его посерьезнело. Он громко произнес благословение «...По слову Которого возникло все» и отпил. Нависла тяжелая тишина. Люди замерли.
Рабби Шмуэль стоял несколько мгновений с закрытыми глазами, затем глубоко вздохнул, открыл глаза и восхищенно покрутил головой: «Хорошая водка! Крепкая!.. Хотите попробовать?» - и протянул стакан одному из своих оппонентов. Тот побледнел и попятился. Изменился в лице и его товарищ. Несколько евреев загородили дверь. Кто-то встал у окна, вооружившись ухватом. Старики-колдуны оглянулись и увидели, что они окружены плотным кольцом. «Ну же?.. - произнес рабби Шмуэль. - Мы ведь договорились! Пейте!..»
Попытка избежать «бесплатной» выпивки при помощи ворожбы успехов не принесла. Колдуны с ужасом обнаружили, что колдовские силы покинули их. Пришлось выполнять оговоренное условие.
Вскоре, ближе к концу дня один из колдунов умер. Второй прожил лишь на несколько часов дольше своего товарища…
***
Все это случилось незадолго до осенних праздников.
Рабби Шмуэль провел Рош-а-Шана с Ребе, вернулся домой и в канун Йом-Кипура вновь отправился в Лиозно.
Когда рабби Шмуэль подходил к местечку, солнце начало клониться к горизонту. Он ускорил шаг. Вдруг над головой закружила невесть откуда взявшаяся стая ворон. Птицы хрипло каркали, задевали лицо крыльями, мешали идти. Рабби Шмуэль остановился, не в силах двинуться с места, и с отчаяньем посмотрел на заходившее солнце.
Выбора у рабби Шмуэля не было, и он начал читать молитву «Минха». Вороны тут же оставили его в покое, но как только рабби Шмуэль попытался сделать шаг, вновь налетели на него.
В это время в главной синагоге Лиозно община готовилась к «Кол Нидрей». Все ждали Ребе, но Ребе, погруженный в раздумья, почему-то не спешил подавать знак хазану. Хасиды переглядывались. Вдруг Ребе поднял голову и повернулся к своему сыну, рабби Довберу: «Нужно встретить Шмуэля. Он сам не дойдет».
Рабби Довбер, не проронив ни слова, вышел из синагоги. За ним последовали еще двое хасидов - рабби Айзик Хоровиц и рабби Пинхас Рейзес. Сам Ребе тоже вышел на улицу, постоял некоторое время, вглядываясь в даль, и вернулся обратно.
Увидев рабби Шмуэля, окруженного стаей птиц, хасиды побежали к нему на выручку. Вороны, хлопая крыльями, с громким карканьем разлетелись. Как только рабби Шмуэль вместе с товарищами, добрался, наконец, до Лиозно, Ребе велел хазану начинать молитву…
После Йом-Кипура рабби Шмуэль встретился с Ребе. «Какая опасная и непростительная беспечность!.. - нахмурился Ребе. - Кто позволил тебе вступать в этот диспут?» «Но Ребе, - развел руками рабби Шмуэль, - я ведь произнес благословение!..» «Знал бы ты, какого «Омэйн» оно мне стоило!» - ответил Ребе…
Итак, очередной рассказик. Сразу предупреждаю - хотя и про Шмуэля Мункеса, но страшный...
Неподалеку от Бешенковичей, где жил рабби Шмуэль Мункес, находилось небольшое еврейское местечко. И жили в этом местечке два старика, о которых поговаривали в округе, будто они колдуны. Уверяли, что порча - самое легкое и безобидное из всего того, чем они могут навредить другим. Много несчастий принесли они своим соседям-евреям, были довольны делами своих рук и наслаждались страхом, который наводили на всю округу.
Рабби Шмуэль, хоть жил и неподалеку, почти в этом местечке не бывал. О колдунах он слышал, но не придавал слухам особого значения. И вот дела привели его в тамошнюю корчму, где он должен был встретиться с одним из местных жителей. Там же оказались и оба колдуна. Расспросив одного-двух евреев о незнакомце, они узнали, что этот человек - хасид Старого Ребе, великий мудрец и большой знаток Торы. «Ну это мы проверим», - сказал один из колдунов и направился к столу, за которым сидел рабби Шмуэль.
«Эй, еврей, - спросил он со злобной усмешкой, - мне сказали, что ты грамотен и даже Библию знаешь?.. Хочешь, устроим диспут?» Рабби Шмуэль не возражал. Вокруг столпились люди. Слово за слово, речь зашла о колдовстве. «И что с того, что твоя Тора это отвергает? - кричал старик-колдун. - Смотри, что мы умеем делать!..» И оба колдуна начали показывать свое «искусство». Корчма наполнялась всевозможной нечистью, столы превращались в собак, бутылки взлетали в воздух, изрыгая огонь, плясали стены и потолок. Евреи жались друг к другу, охваченные ужасом. Лишь рабби Шмуэль Мункес спокойно наблюдал за этим представлением. «И что? - произнес он. - Я еще и не так умею!»
«Послушай, еврей! - мгновенно пришел в ярость один из колдунов. - Я могу превратить тебя в муху, если только захочу!..» - но тут же взял себя в руки: «Ты действительно так силен или просто виду не подаешь?..» Он переглянулся со своим приятелем и снова повернулся к рабби Шмуэлю: «Вот что мы сделаем. Видишь?.. Это непочатая бутылка водки. Я наливаю стакан... - колдун поманил пальцем одного из евреев. - Иди сюда. Попробуй. Водка?.. - он опять повернулся к рабби Шмуэлю. - Не отрава, верно? Сейчас мы кое-что сделаем, ты отсюда отопьешь и посмотрим - если останешься жив, значит ты и вправду сильнее нас». «Идет, - ответил рабби Шмуэль, - но при одном условии: если со мной ничего не случится, вы оба допьете оставшееся».
Оба колдуна отошли в сторону, и каждый из них что-то прошептал над стаканом. «Пей!» - велел рабби Шмуэлю тот, который развязал спор. Рабби Шмуэль взял стакан, лицо его посерьезнело. Он громко произнес благословение «...По слову Которого возникло все» и отпил. Нависла тяжелая тишина. Люди замерли.
Рабби Шмуэль стоял несколько мгновений с закрытыми глазами, затем глубоко вздохнул, открыл глаза и восхищенно покрутил головой: «Хорошая водка! Крепкая!.. Хотите попробовать?» - и протянул стакан одному из своих оппонентов. Тот побледнел и попятился. Изменился в лице и его товарищ. Несколько евреев загородили дверь. Кто-то встал у окна, вооружившись ухватом. Старики-колдуны оглянулись и увидели, что они окружены плотным кольцом. «Ну же?.. - произнес рабби Шмуэль. - Мы ведь договорились! Пейте!..»
Попытка избежать «бесплатной» выпивки при помощи ворожбы успехов не принесла. Колдуны с ужасом обнаружили, что колдовские силы покинули их. Пришлось выполнять оговоренное условие.
Вскоре, ближе к концу дня один из колдунов умер. Второй прожил лишь на несколько часов дольше своего товарища…
***
Все это случилось незадолго до осенних праздников.
Рабби Шмуэль провел Рош-а-Шана с Ребе, вернулся домой и в канун Йом-Кипура вновь отправился в Лиозно.
Когда рабби Шмуэль подходил к местечку, солнце начало клониться к горизонту. Он ускорил шаг. Вдруг над головой закружила невесть откуда взявшаяся стая ворон. Птицы хрипло каркали, задевали лицо крыльями, мешали идти. Рабби Шмуэль остановился, не в силах двинуться с места, и с отчаяньем посмотрел на заходившее солнце.
Выбора у рабби Шмуэля не было, и он начал читать молитву «Минха». Вороны тут же оставили его в покое, но как только рабби Шмуэль попытался сделать шаг, вновь налетели на него.
В это время в главной синагоге Лиозно община готовилась к «Кол Нидрей». Все ждали Ребе, но Ребе, погруженный в раздумья, почему-то не спешил подавать знак хазану. Хасиды переглядывались. Вдруг Ребе поднял голову и повернулся к своему сыну, рабби Довберу: «Нужно встретить Шмуэля. Он сам не дойдет».
Рабби Довбер, не проронив ни слова, вышел из синагоги. За ним последовали еще двое хасидов - рабби Айзик Хоровиц и рабби Пинхас Рейзес. Сам Ребе тоже вышел на улицу, постоял некоторое время, вглядываясь в даль, и вернулся обратно.
Увидев рабби Шмуэля, окруженного стаей птиц, хасиды побежали к нему на выручку. Вороны, хлопая крыльями, с громким карканьем разлетелись. Как только рабби Шмуэль вместе с товарищами, добрался, наконец, до Лиозно, Ребе велел хазану начинать молитву…
После Йом-Кипура рабби Шмуэль встретился с Ребе. «Какая опасная и непростительная беспечность!.. - нахмурился Ребе. - Кто позволил тебе вступать в этот диспут?» «Но Ребе, - развел руками рабби Шмуэль, - я ведь произнес благословение!..» «Знал бы ты, какого «Омэйн» оно мне стоило!» - ответил Ребе…