(no subject)
Сегодня, снимая швы, врач сказал мне о том, что на улице уже совсем настоящая осень. Я догадывалась об этом и без этих его слов по сбежавшему с моего лица загару. Загар не смог ужиться рядом с тусклыми больничными стенами. Он капитулировал, и сегодня я, потеряв защиту кожи цвета солнца, примерила кожу цвета дождя. Новая кожа оказалась тоньше и прозрачней прежней. Она пропустила в себя осеннюю дробь по лужам и смутное глупое чувство, покоившееся на самой верхней ветке одного из деревьев. Одного из тех, что совсем скоро, с первым сильным порывом ветра потеряют свой смысл.
День осеннего равноденствия не совпал с днем осеннего равнодушия. От этого стало чуточку чище и, конечно, тупая физическая боль почти утихла. От осознания своей нелепости становится радостно и уютно. И только нож разума режет кожу своим острием.
Не боюсь казаться дурной, лишь бы от этого жилось светлее. Всё чаще боюсь оказываться правой. Одинокой в своей пустой и глухой правоте.
День осеннего равноденствия не совпал с днем осеннего равнодушия. От этого стало чуточку чище и, конечно, тупая физическая боль почти утихла. От осознания своей нелепости становится радостно и уютно. И только нож разума режет кожу своим острием.
Не боюсь казаться дурной, лишь бы от этого жилось светлее. Всё чаще боюсь оказываться правой. Одинокой в своей пустой и глухой правоте.