Бетховен в Тарусе
Оригинал взят у cleofide в Бетховен в Тарусе
Вчера удалось провернуть авантюру, которая чуть ранее казалась мне почти нереальной: побывать в тарусском Доме литераторов на вечернем концерте, в котором хорошо знакомые и дорогие мне музыканты исполняли Скрипичный и Тройной концерты Бетховена и вступление к "Сотворению мира" Гайдна.
Дело в том, что на выходные я отправилась на дачку, а это восток Подмосковья. То есть в Тарусу своим ходом добираться полдня на перекладных. А тут сынище с машинкой. Я ему: а давай махнём на концерт? Он: почему бы нет? Поехали! Ехали, правда, тоже довольно долго, чуть не опоздали, потому что наша "радионяня" (телефонный навигатор от maps.me) понятия не имела, как подъехать к этому самому Дому литераторов. Надо было задать ей гостиницу Серебряный век. Ну, вырулили. Успели.
Концерт был чудесный. Обстановка и атмосфера одновременно и торжественная, и праздничная, и домашняя, почти дачная. Наверное, во времена Бетховена нечто подобное могло происходить где-то в Бадене или в парке Аугартен близ Вены.
Душа начинания - многосторонне одарённый музыкант Иван Великанов, который на сей раз выступил в роли дирижёра и просветителя (он давал небольшие пояснения к исполняемым произведениям).
Камерный оркестр Тарусы, собранный из профессионалов высшего уровня (многих я знаю лично, это студенты и выпускники Московской консерватории, в том числе любимого ФИСИИ), звучал в этом зале отнюдь не "камерно". Бетховен вышел очень полнозвучным, дерзким и энергичным, каким и должен быть.
Дирижёру и музыкантам удалось чётко выстроить несколько ампирные формы двух огромных концертов, где есть риск поддаться искушению мелодическими красотами и смаковать каждую тему в замедленном темпе. С другой стороны, некоторые аутентисты, наоборот, склонны "гнать", проскакивая мимо всех красот на дикой скорости (это касается не только Бетховена). Вчера музыка дышала совершенно естественно, не застывая в созерцательном самолюбовании, но и не стараясь уложиться в воображаемый хронометраж.
Мне было очень интересно послушать Дмитрия Синьковского в амплуа скрипача предромантической эпохи, несколько неожиданном для его нынешнего репертуара. В Скрипичном концерте ощущалось некое стилевое раздвоение: оркестр играл в духе наполеоновской эпохи (этот дух задан уже в первых тактах, где на удары литавр отвечают духовые), а скрипач -- в духе раннего романтизма, который в 1806 году уже существовал в поэзии, а в музыке лишь нарождался. Кульминацией первой части стала каденция скрипки с литаврами, которой, разумеется, во времена Бетховена никто не играл - этот вариант был написан для авторского фортепианного переложения концерта, а скрипачи "присвоили" его себе уже в 20 веке. Здесь лирическая чувствительность солиста обернулась героикой, намекавшей на "силовые" приёмы игры Паганини.
Совершенно пленительно прозвучала вторая часть и очень увлекательно - финал, где обошлось без нарочитого подчёркивания народных истоков танцевального тематизма. Всё звучало очень естественно, элегантно, с юмором и в то же время с лирической сердечностью.
В Тройном концерте ведущую роль взял на себя замечательный виолончелист Евгений Румянцев. Собственно, так и было задумано композитором: все темы сначала проводятся у виолончели. Это значит, что они должны звучать интонационно безупречно и притом темброво разнообразно. Так оно и было! Два других солиста также не скромничали, и в итоге смысловым стержнем Тройного концерта стали полемические диалоги, страстные споры и даже воображаемые ссоры трёх героев, персонифицированных в инструментальном звучании.
Финальный полонез объединил всех - и музыкантов, и публику; триумфальную коду даже сыграли на бис.
А потом... Прежде, чем покинуть Тарусу и вернуться в полпервого ночи в свою деревню Гадюкино, мы всё-таки вышли подышать речным воздухом к Оке. Темнота, полнейшая тишина, безлюдье, ни одного огонька на противоположном берегу...
Удивительное ощущение. Только что слушали Бетховена и общались с музыкантами, участие которых могло бы украсить любой международный фестиваль - и вот уже стоим на песочке, под ногами колышется Ока, пахнет осенними травами, кругом никого.
Волшебное место.
Вчера удалось провернуть авантюру, которая чуть ранее казалась мне почти нереальной: побывать в тарусском Доме литераторов на вечернем концерте, в котором хорошо знакомые и дорогие мне музыканты исполняли Скрипичный и Тройной концерты Бетховена и вступление к "Сотворению мира" Гайдна.
Дело в том, что на выходные я отправилась на дачку, а это восток Подмосковья. То есть в Тарусу своим ходом добираться полдня на перекладных. А тут сынище с машинкой. Я ему: а давай махнём на концерт? Он: почему бы нет? Поехали! Ехали, правда, тоже довольно долго, чуть не опоздали, потому что наша "радионяня" (телефонный навигатор от maps.me) понятия не имела, как подъехать к этому самому Дому литераторов. Надо было задать ей гостиницу Серебряный век. Ну, вырулили. Успели.
Концерт был чудесный. Обстановка и атмосфера одновременно и торжественная, и праздничная, и домашняя, почти дачная. Наверное, во времена Бетховена нечто подобное могло происходить где-то в Бадене или в парке Аугартен близ Вены.
Душа начинания - многосторонне одарённый музыкант Иван Великанов, который на сей раз выступил в роли дирижёра и просветителя (он давал небольшие пояснения к исполняемым произведениям).
Камерный оркестр Тарусы, собранный из профессионалов высшего уровня (многих я знаю лично, это студенты и выпускники Московской консерватории, в том числе любимого ФИСИИ), звучал в этом зале отнюдь не "камерно". Бетховен вышел очень полнозвучным, дерзким и энергичным, каким и должен быть.
Дирижёру и музыкантам удалось чётко выстроить несколько ампирные формы двух огромных концертов, где есть риск поддаться искушению мелодическими красотами и смаковать каждую тему в замедленном темпе. С другой стороны, некоторые аутентисты, наоборот, склонны "гнать", проскакивая мимо всех красот на дикой скорости (это касается не только Бетховена). Вчера музыка дышала совершенно естественно, не застывая в созерцательном самолюбовании, но и не стараясь уложиться в воображаемый хронометраж.
Мне было очень интересно послушать Дмитрия Синьковского в амплуа скрипача предромантической эпохи, несколько неожиданном для его нынешнего репертуара. В Скрипичном концерте ощущалось некое стилевое раздвоение: оркестр играл в духе наполеоновской эпохи (этот дух задан уже в первых тактах, где на удары литавр отвечают духовые), а скрипач -- в духе раннего романтизма, который в 1806 году уже существовал в поэзии, а в музыке лишь нарождался. Кульминацией первой части стала каденция скрипки с литаврами, которой, разумеется, во времена Бетховена никто не играл - этот вариант был написан для авторского фортепианного переложения концерта, а скрипачи "присвоили" его себе уже в 20 веке. Здесь лирическая чувствительность солиста обернулась героикой, намекавшей на "силовые" приёмы игры Паганини.
Совершенно пленительно прозвучала вторая часть и очень увлекательно - финал, где обошлось без нарочитого подчёркивания народных истоков танцевального тематизма. Всё звучало очень естественно, элегантно, с юмором и в то же время с лирической сердечностью.
В Тройном концерте ведущую роль взял на себя замечательный виолончелист Евгений Румянцев. Собственно, так и было задумано композитором: все темы сначала проводятся у виолончели. Это значит, что они должны звучать интонационно безупречно и притом темброво разнообразно. Так оно и было! Два других солиста также не скромничали, и в итоге смысловым стержнем Тройного концерта стали полемические диалоги, страстные споры и даже воображаемые ссоры трёх героев, персонифицированных в инструментальном звучании.
Финальный полонез объединил всех - и музыкантов, и публику; триумфальную коду даже сыграли на бис.
А потом... Прежде, чем покинуть Тарусу и вернуться в полпервого ночи в свою деревню Гадюкино, мы всё-таки вышли подышать речным воздухом к Оке. Темнота, полнейшая тишина, безлюдье, ни одного огонька на противоположном берегу...
Удивительное ощущение. Только что слушали Бетховена и общались с музыкантами, участие которых могло бы украсить любой международный фестиваль - и вот уже стоим на песочке, под ногами колышется Ока, пахнет осенними травами, кругом никого.
Волшебное место.