Хроника коронавируса
Вот уже второй год напасть под названием COVID-19 терзает людей всего мира. Мне не нравятся крайности в данном вопросе, когда народ слишком паникует или, напротив, не верит в вирус. Навязчивость информации тоже надоела, поэтому публикации по теме не смотрела принципиально.
А теперь решила показать (терпеть не могу слово «выложить») свою историю болезни. В мае-июне я тоже попала в больницу с известным диагнозом. Дневниковые записи, почти без редактирования, как они были тогда записаны.
Главное для меня в любой ситуации - размышления о жизни, душе и других понятиях, более интересных, чем статистика коронавируса.
16 мая 2021 год
Когда наши старшие сестры вернулись из Москвы, одна из них кашляла. Там у нее брали мазок - то ковид, то не ковид. Она со всеми в монастыре пообнималась, а потом произнесла невинную фразу:
- И что, мне теперь в маске ходить?
Неделя жен-мироносиц. На литургии много прихожан, все причащались.
17 мая
Феодосия с утра поехала в райцентр сдавать мазок. Матушка тоже сильно кашляла, но уверяла, что у нее ковид анализ не показал.
18 мая
У Феодосии положительный результат. Еще у Наташи начался жуткий кашель, она говорила, что простыла в парнике. А потом со смехом рассказала, как у нее из горла выскочил кусок гноя, остался на маске изнутри.
19 мая
При встрече матушка меня не благословила. Махала руками, чтобы не приближалась. Я сказала, что не боюсь вируса. Феодосия в ужасе:
- Ты не знаешь, что это такое.
Они первые уехали в больницу.
20 мая
Несколько человек тут же нашли у себя признаки заражения. Фотиния, Валентина и Наташа закрылись в кельях. Иулитта, бывшая ближе всех к Феодосии, сдала мазок - положительно. Отменили службу со священником.
21 мая
Приехала Катя, помогала сажать картошку. Посадили немного, всего нас вышло шесть человек. Под прикрытием болезни можно косить от работы - обычное дело.
Вечером посидели с Катей, она сама уже переболела и прививку сделала. Настроена оптимистически, верит, что мы обязательно преодолеем эту пандемию. Вышли во двор уже поздно: соловьи поют, деревья и цветы благоухают.
Нельзя отчаиваться, все пройдет. В этом я не сомневаюсь. Только неизвестно, как и когда мы выберемся из этого испытания.
23 мая
Служба непривычная, сами все читали. Я начала пить левофлоксацин, наша медсестра посоветовала для профилактики.
Жизнь состоит далеко не из одних сплошь приятных и милых вещей.
24 мая
Наташа стала издавать зверские вопли. Августина пояснила, она так задыхается. Не может вдохнуть, воздуха не хватает. Отвезли в стационар. Зиновию тоже с ней за компанию, ей хуже. Еще двое закрылись в кельях. Надежда делает уколы цефтриаксона Фотинии, Валентине.
25 мая
Иулитта начала задыхаться, отправили в больницу. Фотинии вечером вызвали «скорую», долго была, давала ей дышать кислородом. Врач, выходя, сказала, что нам всем надо пить иммуномодуляторы. Мы с Августиной обошли монастырь с иконой и частицей мощей мученика Трифона.
Такие комары-мутанты этим летом, что коровы от них не могут отбиться. Не кусали они раньше домашнюю скотину.
26 мая
Фотинии купили кучу лекарств по рекомендации «скорой», она половину отсортировала: это мне не надо. За все время ни разу не кашлянула. Зиновия носила ей еду, пока сама не заболела. Это к тому, как по-разному у всех проявляется болезнь.
Отменили общую трапезу. Все в масках, раньше надо было предохраняться! У меня насморк и слабое недомогание. Вечером еще сходили на крестный ход.
27 мая
Ночью встала в туалет. Сильное головокружение и тошнота. Возле раковины я свалилась, хорошо, там место между стиральной машиной и дверью. Так забавно, будто земля уехала из-под ног. Спазмы, а рвоты нет. В келье бросило в жар, к утру полегчало. Высокая температура, скорее всего, но не мерила. Весь день переменно, то лучше, то плохо. Кашля у меня нет.
Я надеялась на антибиотик, на свой иммунитет, на свое крепкое состояние духа. Ни хрена!
28 мая
Утром полегчало, поела, а к 12 часам меня начало трясти без потоотделения. Августина пришла с термометром, измерили t+39. Она хотела мне уколоть димедрол с анальгином, никакого жаропонижающего в аптечке не оказалось. Врач говорила Дарье по телефону, что больница готова еще принять наших, есть места в отделении.
В 14 часов меня повезли в больницу. Сестры испугались обострения моей хронической неврологической болезни, с которой лежала в прошлом году.
Большая городская больница с самого начала эпидемии в 2020 году оборудована под коронавирус и по сей день лечит только ковидных. На приеме врач-мужчина посмотрел на меня как на сумасшедшую, когда сказала, что пила левофлоксацин для профилактики.
Сатурация (содержание кислорода в крови) нормальная. Сделали СКТ, кардиограмму, он записал мои жалобы и сказал:
- У вас может быть и не ковид. Это просто симптомы вирусной инфекции.
- И что, не положите? - спросила я
Хотите ковид, будет ковид - прозвучал незримый ответ. Естественно положили и все приписали.
Температура не снижалась, пролежала в беспамятстве. Пятница, никакой врач меня больше не смотрел в палате. Сделали какой-то укол, не помогло, дали выпить две таблетки парацетамола.
Когда пропотела, немного полегчало. Взяли кровь из вены. Иулитта прибежала ко мне со второго этажа. Они там все лежат, кто-то на третьем в этом же корпусе.
Молиться не могу, в голове туман, в душе отчаяние. Нет сил душевных.
29 мая
Утро началось с того, что Берта (83 года) начала колотить пластиковой бутылкой о край железной кровати. Она не могла отвинтить пробку. Раиса Петровна ей говорит:
- Что ты делаешь, тварь! Человеку плохо, только поступила вчера.
Это обо мне шла речь. Потом днем Вера Васильевна кашляет, а Раиса Петровна ей кричит:
- Закрывай рот, еще заразишь меня, выздоравливающую!
- Чем я тебя заражу? - простодушно спросила маленькая сухонькая Вера Васильевна.
- Триппером своим.
Бабушкино царство, четыре мои соседки одна другой старше, от 70 до 83 лет. Лучше молодых, те бы приставали с вопросами. Слава Богу! Хотя и они бред спрашивали.
Медперсонал в костюмах-скафандрах, голоса будто у инопланетян из мультиков. И не такие все унылые и перепуганные, как год назад в областной больнице. Все веселые, бодрые, активные, их много, медсестер, санитарок. Помещение не кварцуется, палаты не проветриваются. А в коридорах все открыто, с лестницы сильный сквозняк.
- Все открыли, вирус изгоняют, - заключила Раиса Петровна.
Температура 40, дежурный врач мне говорит:
- У вас высокая температура потому, что организм борется с коронавирусом.
Логика железная. И тут же спрашивает:
- Чем вы обычно сбиваете температуру?
А я не имею опыта ее сбивать, потому что у меня не бывает такой температуры! Последний раз была в детстве. Что за глупый вопрос? Если у меня коронавирус, так лечите его.
Тогда мне принесли бумагу, время было 15.20, подписать согласие на укол экспериментального препарата - илсира. Сказали, типа антидепрессант, применяется при ревматоидном артрите. Уже есть случаи помощи в похожих состояниях.
Нашим его кололи, кто-то рассказывал. Поэтому я согласилась. В руку сделали две инъекции. Стало немного легче, даже силы появились.
Врач говорила еще по телефону, когда легли наши первые сестры, что у нас в монастыре особенно лютый штамм коронавируса.
Раиса Петровна рассказала:
- Подходит ко мне в коридоре мужчина и поет. Потом спрашивает, вы знаете эту песню? Я говорю, да, а сама думаю, он «того», крыша у дяди поехала.
- Он хоть в маске был? - спросила я.
- Нет, без маски! А оказалось, он после инсульта, врачи рекомендуют петь для восстановления речи.
С первого вечера дважды в день делают уколы в живот от тромбов. Это радует.
30 мая
Ночь почти не спала, утром температура 37, мутит, слабость, есть не могу и не хочу. С утра взяли кровь. Капельницу три флакона влили, один из них трисоль. К обеду t поднялась к 39 и держалась до самого вечера.
Дышать кислородом - пытка древнеримская. В носу булькает вода, дыхание перекрывается, в ушах звенит, в голове гудит, сердце колотится. А без него нельзя.
Сатурация у меня теперь понижена. Мокрота не выделяется. Врач говорил, при ковиде кашель другой немного. От кашля мне дают бромгексин. Очень сильно!
Почему-то вспомнились страдания кошек. Как Белочка моя умирала семь лет назад. Из последних несчастного кота Барона, которого пришлось усыпить. Жизнь - юдоль скорбей. Вспомнилось из детства: едем с мамой в троллейбусе, люди докапываются, мы должны уступить кому-то место. Мама почти со слезами: «Я везу ребенка из инфекционной больницы». Тогда они отстали. Почему надо было оправдываться всегда перед всеми? Страдания отца всю жизнь, переломанные руки, ноги, позвоночник. Сколько боли, мучений нам выпадает в земном странствовании.
После этой илсиры что-то ничего не меняется к лучшему.
31 мая
Утром взяли мазок из горла и носа.
Обход - врач молодая, голосистая, орет на весь этаж. Вирус у меня неизбежен, так как из монастыря - рассадника, коллектива, где все живут скученно. С трудом добилась от нее, какой результат СКТ. Ответила, что в легких у меня 40% поражения.
Откуда? У меня не было кашля. Теперь разыгралась пневмония. Он так проявляется. Он так себя ведет, вирус, сначала ничего, потом быстро поражает легкие. Температура не падает. Это клетки разрушаются.
Значит, я обречена. КОРОНАВИРУС!
Раиса Петровна смешит невыносимо:
- Маска поможет лишь в том случае, если приклеить изнутри ежедневную женскую прокладку и капнуть на нее прополиса. И так ходить в общественных местах, дышать прополисом...
От температуры 38 снова дали парацетамол. Капельница. Надели резиновую маску для кислорода, якобы так лучше, чем с трубками в носу. Всю ночь с ним дышала. Жесть!
1 июня
С утра яркое солнце бьет в окно. Снова взяли кровь из вены. Потому что она обновляется, так часто берут. У меня видения, то показалось, в кровати лежат железки какие-то, то лужи крови, когда прикрывала глаза.
Одышка, появилась слабая боль в груди. Как в сказке, чем дальше, тем хуже мне. Через час еще взяли кровь. Вампиры!
Врач:
- Вирус так себя ведет, коварно и непонятно.
Повезли меня в коляске на СКТ - поражение легких 70%. Встал вопрос о переводе в реанимацию.
С 13 часов РЕАНИМАЦИЯ.
Очень шумно, приборы, аппараты пищат, вой непрекращающийся. Все кричат. За окном на фоне ярко-синего неба огромная старая кривая сосна. Даже две сосны. Больницу окружает сосновая роща.
Взяли кровь из артерии на руке. Пытки гестапо!
Спустя несколько часов (или минут) надели маску, подключенную к приборам. Тяжелая, словно железная, переносицу чуть не сломали. Нос, голова - прощайте. Все тело облепили датчиками.
Ночью ни секунды покоя, тот же шум, крики. Аппараты издают равномерные звуки. Слушала все это и не могла понять, какие ноты звучат, от Фа первой октавы до Фа четвертой. Боже, как давно я не занималась музыкой. Бывает ли еще что-то в жизни страшнее? Адская ночь.
Надпись надо мной: «Вероятный случай новой коронавирусной инфекции, двусторонняя полисегментарная пневмония». Круто!
2 июня
Голубь прилетел, ходил по подоконнику. Серо-голубая птичка. Так редко их вижу, голуби в городах живут, у нас в деревне их не бывает. Красивое, совершенное творение Божье. Похоже на явление ангела в аду. Здесь белки водятся в этих сосновых зарослях.
Моя соседка, в палате мы вдвоем, Марина Федоровна, 64 года. Очень полная женщина, груди висят до пупка. Хлопает детскими глазами:
- Почему нога гудит?
- Это матрас под вами надувается, - ответила санитарка.
- Я - старый солдат, - сказала мне. В прошлом она много лет проработала в войсковой части.
Кровь, кардиограмма, сделали УЗИ легких. Маска такая тяжелая и дышать с ней невозможно. Этот ад закончится не скоро.
Ночью из палаты напротив, а она большая, многоместная в отличие от нашей, выскакивала бабуля - седые волосы до плеч, в одном подгузнике. Она бессвязно орала, бегала по коридору, крушила что-то железное или стеклянное. Это повторялось несколько раз, ее ловили, возвращали в палату, а через несколько минут бело-розовое существо снова рвалось на свободу.
Ко мне зашел медбрат поправить маску, она периодически соскакивает, надо заново ее перевязывать и перестегивать на моей голове. Я спросила его:
- У бабушки что, белая горячка?
- Нет, просто сумасшедшая, - сказал он.
Да, здесь не мудрено сойти с ума. Звуки человеческие раздавались непрерывно, стоны, вопли. Маты работников сменялись просто голосами. Свет горит всегда, немного тьма у меня перед глазами начала рассеиваться.
Чудо, что получилось пронести сюда тетрадку с ручкой! Разрешили взять в реанимацию только туалетную бумагу, влажные салфетки и питьевую воду. Когда меня раздевали, спросили, увидев тетрадь:
- У вас там молитвы? А наизусть не знаете?
- Не молитвы, - железным тоном ответила я.
И положила под подушку свое богатство. Но писать в эти дни получается мало.
Продолжение следует