(no subject)
Собиралась про Прагу продолжение писать, мысленно у меня еще поста три готовы, а в написанные буквы никак не перейдут) Но пока с Тимочкой засыпающим лежала, открыла заброшенный вконтактик, посмотреть, появилось ли что новое в «Тамара, какого хрена», и оно таки появилось. И сейчас мне в первую очередь об этом хочется сказать. Вот смотрите, ну или кому не открывается, то же в фб есть.
О страшных вещах, на самом деле. И вот читаешь иногда кого-то, кого давно знаешь, знаешь, что были у человека ого взлеты-падения. И видишь вот это презрительное в духе «да просто поднимись и делай» и думаешь: неужто все твои падения и взлеты не научили тебя, что иногда ты не можешь просто «встать и идти», а иногда можешь, и, совершенно не отменяя пункта, что это ты большой молодец таки встал и идешь, есть еще та часть в твоем «идешь», которая о мире, что тебя при этом поддерживает и ведет. А мог бы нет. И результатом этого, мне кажется, должна бы оставаться благодарность миру. И себе, конечно, тоже. А не презрение к слабакам типа. И какая-то бережность, что ли. Понимание, что как никто не знал про твои стоптанные семь пар башмаков, так и ты не знаешь про чьи-то. Что чье-то «не могу» может означать не могу, и не делает тебя лучше гордое «ну я же смог». Здесь всё хрупкое такое. Это я и себе напоминаю, конечно. В общем, я, наверное, хочу сказать, что яростные сторонники пиздюль-терапии часто сами те еще пиздюки. Хотя понимаю, что все разные и кому-то, наверное, эта самая терапия самое оно. Но тогда и применять ее стоит к себе именно. Вот не могу все же четко сформулировать, с другой стороны, Тамара вон уже сформулировала.
Короче, если в процессе роста могущества в тебе становится меньше любви, то какое-то это не то могущество, и лучше бы это немедленно прекращать, сказала леди Сотофа и была, как всегда, права.
О страшных вещах, на самом деле. И вот читаешь иногда кого-то, кого давно знаешь, знаешь, что были у человека ого взлеты-падения. И видишь вот это презрительное в духе «да просто поднимись и делай» и думаешь: неужто все твои падения и взлеты не научили тебя, что иногда ты не можешь просто «встать и идти», а иногда можешь, и, совершенно не отменяя пункта, что это ты большой молодец таки встал и идешь, есть еще та часть в твоем «идешь», которая о мире, что тебя при этом поддерживает и ведет. А мог бы нет. И результатом этого, мне кажется, должна бы оставаться благодарность миру. И себе, конечно, тоже. А не презрение к слабакам типа. И какая-то бережность, что ли. Понимание, что как никто не знал про твои стоптанные семь пар башмаков, так и ты не знаешь про чьи-то. Что чье-то «не могу» может означать не могу, и не делает тебя лучше гордое «ну я же смог». Здесь всё хрупкое такое. Это я и себе напоминаю, конечно. В общем, я, наверное, хочу сказать, что яростные сторонники пиздюль-терапии часто сами те еще пиздюки. Хотя понимаю, что все разные и кому-то, наверное, эта самая терапия самое оно. Но тогда и применять ее стоит к себе именно. Вот не могу все же четко сформулировать, с другой стороны, Тамара вон уже сформулировала.
Короче, если в процессе роста могущества в тебе становится меньше любви, то какое-то это не то могущество, и лучше бы это немедленно прекращать, сказала леди Сотофа и была, как всегда, права.