Сон. Сохранить для темных дней.
Не зря же я спрашивала у nikstutas нормально ли такое. Мало того, что наяву не отпускает, так еще и ночами сплошные подарки Вселенной и моего, похоже воспаленного, разума.
Вчера, например, снился длинный канал посреди золотой осенней аллеи. По водной глади канала совершенно спокойно бежал белоснежный журавль, на котором восседал нечеловечески худой, но при этом очень красивый, белоснежный сияющий обнаженный мужчина. И когда канал почти уперся в серое массивной здание, мужчина обратился к журавлю: но ты же веришь? Даже так: ТЫ же ВЕРИШЬ? И они улетели!
А сегодня во сне показывали сразу 2 замечательных сюжета. Угловые окна в пол, за ними маленький квадратный балкон, а под ними и перед ними огромная водная равнина, с редкими крошечными зелеными островками, каменными волнорезами в форме свастики и разномастные суда под парусами - белыми, красными, белыми с золотом. И на всем этом лежал теплый утренний свет...
Второй сюжет был в меру повторяющийся (начало сюжета, а вот конец впервые вижу): множество комнат, в которых разные люди, я понимаю, что это больница и надо, наверное, выйти как-то. Сегодня я просто сказала врачу, что здорова и ухожу. И ушла. Уведя с собой мальчика лет 8-10, которому тоже надоело лечиться. И женщину, лет 35, слегка не в своем уме. И врач, глядя на нашу компанию, сказал, что проводит и пошел с нами. По дороге мы нашли вылупившуюсь бабочку, полюбовались на брошенную куколку и на саму бабочку - темно-синюю, трепетно-блестящую... Пока мы ее рассматривали, женщина на минуту забежала в здание и вышла из него девочкой, ровесницей мальчика, ярко-рыжая, умная девочка, совершенно здоровая и счастливая. И мы пошли к доктору, который сказал, что оставит документы дома и... и тоже вышел к нам мальчиком. А вот я так и осталась взрослой, но лет 19-20. В этой ораве тинов, с которыми мы просто пошли в начало жаркого лета, и нам было офигенно.
И нет, с детьми здесь я не умею, хотя они обычно меня любят. А во сне - пожалуйста, нашла себе компанию...
Вчера, например, снился длинный канал посреди золотой осенней аллеи. По водной глади канала совершенно спокойно бежал белоснежный журавль, на котором восседал нечеловечески худой, но при этом очень красивый, белоснежный сияющий обнаженный мужчина. И когда канал почти уперся в серое массивной здание, мужчина обратился к журавлю: но ты же веришь? Даже так: ТЫ же ВЕРИШЬ? И они улетели!
А сегодня во сне показывали сразу 2 замечательных сюжета. Угловые окна в пол, за ними маленький квадратный балкон, а под ними и перед ними огромная водная равнина, с редкими крошечными зелеными островками, каменными волнорезами в форме свастики и разномастные суда под парусами - белыми, красными, белыми с золотом. И на всем этом лежал теплый утренний свет...
Второй сюжет был в меру повторяющийся (начало сюжета, а вот конец впервые вижу): множество комнат, в которых разные люди, я понимаю, что это больница и надо, наверное, выйти как-то. Сегодня я просто сказала врачу, что здорова и ухожу. И ушла. Уведя с собой мальчика лет 8-10, которому тоже надоело лечиться. И женщину, лет 35, слегка не в своем уме. И врач, глядя на нашу компанию, сказал, что проводит и пошел с нами. По дороге мы нашли вылупившуюсь бабочку, полюбовались на брошенную куколку и на саму бабочку - темно-синюю, трепетно-блестящую... Пока мы ее рассматривали, женщина на минуту забежала в здание и вышла из него девочкой, ровесницей мальчика, ярко-рыжая, умная девочка, совершенно здоровая и счастливая. И мы пошли к доктору, который сказал, что оставит документы дома и... и тоже вышел к нам мальчиком. А вот я так и осталась взрослой, но лет 19-20. В этой ораве тинов, с которыми мы просто пошли в начало жаркого лета, и нам было офигенно.
И нет, с детьми здесь я не умею, хотя они обычно меня любят. А во сне - пожалуйста, нашла себе компанию...