Любимая и ненавистная
Лидия Алексеевна Чарская (1875−1937) была актрисой, служила в труппе Александринского театра и вовсе не собиралась писать книги - к этому её подтолкнула нужда: в 1901 году Чарская приступила к повести «Записки институтки», чтобы немного подзаработать. Книга была написана под впечатлением от учёбы в Павловском институте благородных девиц, который актриса-писательница окончила его в 1893 году. Повесть во многом автобиографична, и даже главную героиню зовут чем-то похоже - Люда Власовская (девичья фамилия писательницы - Воронова, в замужестве она стала Чуриловой, а Чарская - это сценический псевдоним).
Итак, свою первую повесть Чарская отнесла в редакцию «Задушевного слова» - популярнейшего в Российской империи журнала для детей и юношества. «Записки институтки» в редакции приняли и начали публиковать по частям. Вскоре Чарская проснулась знаменитой: её успех был сравним, пожалуй, с тем, как в конце 1990-х прогремело имя Джоан Роулинг (ну, разве что «гром» раздался в отдельно взятой стране). В «Хогвартсе» Чарской не было магии, зато были друзья и враги, строгие учителя, девичьи секреты и тщательно воссозданная атмосфера закрытого учебного заведения.
Чарская написала десятки произведений, и почти все из них - для детей. Дети, особенно девочки школьного возраста, зачитывали книги Чарской до дыр. А самой любимой оставалась, конечно же, серия об институтках. Всего через 10 лет после выхода первой повести, то есть в 1911 году, российские дети, по статистике, читали Чарскую чаще, чем Твена, Андерсена, Тургенева. Опережали Чарскую и её институток только Пушкин и Гоголь. Личность Чарской тоже очень интересовала девочек: они берегли её фотопортреты, тиражируемые «Задушевным словом». А в журнале то детский снимок писательницы опубликуют, то покажут, как Чарская читает книгу на даче в Сестрорецке… словом, при должном упорстве можно было собрать целую галерею :)
Против Чарской ополчились литературные критики, в том числе молодой, но уже довольно известный Корней Чуковский. Он Чарскую не щадил:
«Из одного и того же сахару лепит Чарская своих ангелочков. Не будем, однако, строги к этой бедной ремесленнице. Трудно, небось, без таланта, без капли искренности все лепить и лепить, - как на фабрике, - картонных, сахарных, пряничных Зиночек, Людочек, Лялечек».
Фамилия писательницы в светских кругах стала синонимом дурновкусия, посредственности, второсортности. Но детей это не смущало. Чарскую продолжали читать и любить. А семнадцатилетняя Марина Цветаева даже посвятила стихотворение Нине Джаваха, одной из героинь Чарской.
После Октябрьской революции книги Чарской попали под запрет (не до институток в социалистическом государстве!), критики глумились над писательницей ещё пуще прежнего. А дети всё равно продолжали её читать - тихо, тайно, передавая книги из рук в руки... До 1924 года Чарская служила в театре, затем ушла на пенсию. Добиться пособия ей помог, как ни странно, Чуковский. На страницах своего дневника он негодовал: «Ей до сих пор не дают пайка. Это безобразие. <…> Она, автор 160 романов, не удостоилась» (при этом, однако, не преминул опять назвать Чарскую «убогой» и «малограмотной»). Писатель Виктор Шкловский рассказывал, что юные поклонники творчества Чарской жалели пожилую женщину, живущую впроголодь, и помогали ей с уборкой. Писательница умерла в 1937 году в Ленинграде на 63-м году жизни. Она похоронена у нас на Васильевском острове, на Смоленском кладбище.
В детстве обожала книги Чарской, они до сих пор есть в моей домашней библиотеке. А ещё произведения Александры Бруштейн, но это уже другая история, которую я, наверное, ещё расскажу :)