Оплодотворённая поэзией и бессмертная
Вчера, 1 июля, исполнилось 220 лет со дня рождения Жорж Санд, и я, хоть и с небольшим опозданием, но всё же хочу поделиться с вами интересными фактами из биографии этой удивительной женщины, которые, возможно, вы ещё не знаете.
Итак, Люсиль Амандина Аврора Дюпен родилась 1 июля 1804 года в Париже. Её отец, Морис Дюпен, состоял в родстве с царствующими династиями Европы. Его предками, например, были король Польши Август II, Морис де Сакс, известный французский полководец, и граф де Хорн, незаконнорождённый сын Людовика XV. А вот мать будущей писательницы, Антуанетта София Виктория Делаборд, была из простолюдин. Неравный брак стал причиной непрекращающихся конфликтов в семье, свидетелем которых была Аврора.
Антуанетта София Виктория Делаборд - мать Жорж Санд | Морис Дюпен - отец Жорж Санд | Мария-Аврора Саксонская - бабушка Жорж Санд (мать отца)
Рано потеряв отца, девочка осталась на попечении у бабушки в окружённом лесами Ноане. Здесь душа Авроры, по словам Рене Думика, «была оплодотворена поэзией страны». Но после очередного семейного кризиса бабушка отправила Аврору на три года в женский монастырь. По воспоминаниям девушки, время, проведённое в «большой женской семье», было самым спокойным и счастливым в её жизни. А по возвращении в Ноан она всерьёз взялась за самообразование: жадно читала как художественную литературу, так и философию (наибольшее влияние на неё оказали труды Руссо и Шатобриана). После смерти бабушки Аврора переехала к матери в Париж, где вскоре, по настоянию матери, вышла замуж за барона Казимира Дюдевана. Довольно быстро стало понятно, что между супругами пролегает пропасть. Нести бремя брака становилось всё тяжелее, и Аврора оставила мужа, даже не получив формально развода.
Портрет Жорж Санд художника Франсуа Теодора Рошара, около 1835 года →
В начале 1830-х баронесса Дюдеван писала в дневнике: «Революция продолжается непрерывно, как заседания палаты. Кругом штыки, мятежи, руины, а все живут так весело, как будто сейчас мирное время. Мне это очень нравится». Аврора со своими новыми друзьями, среди которых был Жюль Сандо, с радостью приветствовала всё новое. Чтобы окончательно освободиться от «женского рабства», она стала носить мужское платье: редингот, шляпу, шерстяной галстук и сапоги.
Но, увы, порвав с прошлым, баронесса оказалась лишена средств - ей нужно было самостоятельно зарабатывать. Она пробовала работать в библиотеке и писать портреты, но не особенно преуспела. Настоящее удовольствие Авроре приносило писательство - у неё уже был готов роман «Эме». Благодаря рекомендации Аврора смогла познакомиться с Гиацинтом Табо де Латушем, который «создал больше авторов, чем произведений». Он привёл на французский Парнас Гёте, учил Бальзака и стал посмертным издателем работ Адре Шенье. Именно Латушу баронесса читала свой первый роман. «Я не нашёл тут и намёка на успех», - таков был вердикт. Несмотря на советы оставить писательство и вернуться домой, она устроилась на работу газету Латуша.
← В это же время дебютировал Жюль Сандо, возлюбленный Авроры. Первой его работой стала статья, в написании которой участвовала и сама баронесса Дюдеван. Но её имя как соавтора указано не было. Дело в том, что свекровь запретила невестке использовать свою фамилию при издании книг. Аврора осмелилась предложить прочитать данный текст Латушу, и он ему очень понравился.
Время шло, и творческий дуэт завершил свой новый роман - «Роз и Бланш» о жизни монахини и актрисы, в котором Латуш увидел только подражание старым романтикам. По его настоянию, в книге появилось большое количество шуток. Роман пользовался успехом и довольно быстро разошёлся.
Баронесса Дюдеван начинала работать над новой книгой уже в одиночку. Её «маленький Жюль» заболел чахоткой и не мог принимать участие в создании произведения. Однако черновики будущей «Индианы» он оценил довольно высоко. Роман был практически закончен, когда влюблённых начал волновать вопрос авторства. Сандо не хотел, чтобы над чужим произведением стояло его имя, а Аврора не могла подписаться ни Дюдеван, ни Дюпен, так как её родственники тоже были против. Решение оказалось довольно простым: девушка оставила фамилию Санд, изменив Жюля на Жоржа. Для неё особенно важно было использовать мужское имя, так как она хотела избавиться от мысли о рабском положении женщины.
Первый печатный экземпляр «Индианы» оказался в руках требовательного Латуша. Он быстро пролистал его и вынес очередной вердикт: «Позволь! Это же подражание; школа Бальзака! Ну, конечно, подражание! Конечно, Бальзак!» Аврора смолчала. На следующий день она получила письмо от Латуша, в котором тот искренне раскаивался и просил прощения. Просидев за чтением романа всю ночь, редактор осознал, что сильно заблуждался. Когда же книга вышла из печати, во всех газетах начали появляться восхищённые отзывы читателей и критиков. И Бальзак, кстати, в числе первых написал, что роман Жорж Санд «является редакцией правды против фантастики, современности - против Средневековья, личной драмы - против тирании исторического жанра». Даже Гюстав Планш, выступавший против Гюго, поставил её выше мадам де Сталь. Успех был безоговорочным.
← В 1833 году Жорж Санд познакомилась с молодым поэтом Альфредом де Мюссе. Несмотря на разницу в возрасте (де Мюссе был на шесть лет младше Жорж), их охватила страсть. Поэт переехал в квартиру баронессы и стал с ней жить. В том же году Жорж закончила свой новый роман «Лелия». Первый экземпляр был прочитан возлюбленным писательницы. Мюссе пришёл в восторг и даже помог Санд, написав богохульные стихи для Стенио. «Лелия» тоже вызвала бурю в литературном обществе Парижа. Главная героиня, во многом похожая на Жорж, вела себя, по мнению общества, непристойно, борясь за собственное счастье. Особенно жёстко критиковал новое произведение журналист Капо де Фёйид: «В тот день, когда Вы откроете книгу "Лелия" закройтесь в своём кабинете (чтобы никого не заразить). Если у вас есть дочь и вы хотите, чтобы душа её осталась чистой и наивной, отошлите её из дому, пусть она играет в саду со своими подругами». Позднее писательница отредактировала роман. А её отношения с Мюссе продолжались до 1834 года, и эти отношения легли в основу сюжета книги «Она и он», вышедшей в 1859 году.
Потом был развод с мужем, знакомство с Ференцем Листом… По возвращении в Женеву Лист написал своё «Фантастическое рондо», посвящённое «господину Жорж Санд». Она тоже не осталась в долгу и вскоре сочинила «Контрабандиста» - «лирическую сказку», которая была вдохновлена музыкой Листа. А вот после лета 1837 года Жорж Санд разными способами старалась завязать отношения с Фридериком Шопеном. Правда, сначала Жорж, носившая, как мы помним, мужское платье, произвела на музыканта очень плохое впечатление: «Какая несимпатичная женщина эта Санд! Она действительно женщина? Я готов в этом усомниться…». Но познакомившись с писательницей поближе, Шопен понял, что влюбился в неё.
Вместе они провели время на Майорке, где музыкант намеревался поправить своё здоровье.
← Музей Фредерика Шопена и Жорж Санд (Вальдемосса, Майорка)
Бытовые неурядицы и ухудшение состояния Шопена (диагноз - горловая чахотка) вынудили пару раньше срока вернуться в Ноан, где попытались начать совершенно новую жизнь, «полную тёплого уюта, почти патриархальную». А на зиму они обычно переезжали в Париж. Здесь Шопен приходил в ужас от знакомых и друзей Жорж: ему не нравились «толпы невоспитанных мужчин», которые, «стоя перед ней на коленях, объяснялись ей в любви, затягиваясь табаком и брызгая слюной». Несмотря на самоотверженное служение Санд, Шопен был очень ревнив и не был готов делить любовь женщины даже с её детьми. Покинув Ноан после очередной ссоры, музыкант тем самым поставил точку в этом романе.
Конец 1840-х и начало 1850-х годов Жорж Санд провела как активный участник революционного движения, она редактировала «Бюллетень республики». После демонстрации 15 мая 1848 года её даже обвиняли в подстрекательстве к бунту. Восстановление в 1851 году монархии Жорж Санд не приняла и стала особенно резко выступать против церкви и католичества.
Жорж Санд умерла 8 июня 1876 года. Её похоронили в Ноане вместе с семьёй. На церемонию, организованную в соответствии с католическими традициями, приехали не только родственники, но и парижские знакомые писательницы, в частности принц Наполеон, Флобер, Дюма-сын... А вот Виктор Гюго не смог приехать, но написал речь, которую зачитал Поль Мёрис. Её начало стало широко известным: «Я оплакиваю мёртвую и приветствую бессмертную…».
Итак, Люсиль Амандина Аврора Дюпен родилась 1 июля 1804 года в Париже. Её отец, Морис Дюпен, состоял в родстве с царствующими династиями Европы. Его предками, например, были король Польши Август II, Морис де Сакс, известный французский полководец, и граф де Хорн, незаконнорождённый сын Людовика XV. А вот мать будущей писательницы, Антуанетта София Виктория Делаборд, была из простолюдин. Неравный брак стал причиной непрекращающихся конфликтов в семье, свидетелем которых была Аврора.
Антуанетта София Виктория Делаборд - мать Жорж Санд | Морис Дюпен - отец Жорж Санд | Мария-Аврора Саксонская - бабушка Жорж Санд (мать отца)
Рано потеряв отца, девочка осталась на попечении у бабушки в окружённом лесами Ноане. Здесь душа Авроры, по словам Рене Думика, «была оплодотворена поэзией страны». Но после очередного семейного кризиса бабушка отправила Аврору на три года в женский монастырь. По воспоминаниям девушки, время, проведённое в «большой женской семье», было самым спокойным и счастливым в её жизни. А по возвращении в Ноан она всерьёз взялась за самообразование: жадно читала как художественную литературу, так и философию (наибольшее влияние на неё оказали труды Руссо и Шатобриана). После смерти бабушки Аврора переехала к матери в Париж, где вскоре, по настоянию матери, вышла замуж за барона Казимира Дюдевана. Довольно быстро стало понятно, что между супругами пролегает пропасть. Нести бремя брака становилось всё тяжелее, и Аврора оставила мужа, даже не получив формально развода.
Портрет Жорж Санд художника Франсуа Теодора Рошара, около 1835 года →
В начале 1830-х баронесса Дюдеван писала в дневнике: «Революция продолжается непрерывно, как заседания палаты. Кругом штыки, мятежи, руины, а все живут так весело, как будто сейчас мирное время. Мне это очень нравится». Аврора со своими новыми друзьями, среди которых был Жюль Сандо, с радостью приветствовала всё новое. Чтобы окончательно освободиться от «женского рабства», она стала носить мужское платье: редингот, шляпу, шерстяной галстук и сапоги.
Но, увы, порвав с прошлым, баронесса оказалась лишена средств - ей нужно было самостоятельно зарабатывать. Она пробовала работать в библиотеке и писать портреты, но не особенно преуспела. Настоящее удовольствие Авроре приносило писательство - у неё уже был готов роман «Эме». Благодаря рекомендации Аврора смогла познакомиться с Гиацинтом Табо де Латушем, который «создал больше авторов, чем произведений». Он привёл на французский Парнас Гёте, учил Бальзака и стал посмертным издателем работ Адре Шенье. Именно Латушу баронесса читала свой первый роман. «Я не нашёл тут и намёка на успех», - таков был вердикт. Несмотря на советы оставить писательство и вернуться домой, она устроилась на работу газету Латуша.
← В это же время дебютировал Жюль Сандо, возлюбленный Авроры. Первой его работой стала статья, в написании которой участвовала и сама баронесса Дюдеван. Но её имя как соавтора указано не было. Дело в том, что свекровь запретила невестке использовать свою фамилию при издании книг. Аврора осмелилась предложить прочитать данный текст Латушу, и он ему очень понравился.
Время шло, и творческий дуэт завершил свой новый роман - «Роз и Бланш» о жизни монахини и актрисы, в котором Латуш увидел только подражание старым романтикам. По его настоянию, в книге появилось большое количество шуток. Роман пользовался успехом и довольно быстро разошёлся.
Баронесса Дюдеван начинала работать над новой книгой уже в одиночку. Её «маленький Жюль» заболел чахоткой и не мог принимать участие в создании произведения. Однако черновики будущей «Индианы» он оценил довольно высоко. Роман был практически закончен, когда влюблённых начал волновать вопрос авторства. Сандо не хотел, чтобы над чужим произведением стояло его имя, а Аврора не могла подписаться ни Дюдеван, ни Дюпен, так как её родственники тоже были против. Решение оказалось довольно простым: девушка оставила фамилию Санд, изменив Жюля на Жоржа. Для неё особенно важно было использовать мужское имя, так как она хотела избавиться от мысли о рабском положении женщины.
Первый печатный экземпляр «Индианы» оказался в руках требовательного Латуша. Он быстро пролистал его и вынес очередной вердикт: «Позволь! Это же подражание; школа Бальзака! Ну, конечно, подражание! Конечно, Бальзак!» Аврора смолчала. На следующий день она получила письмо от Латуша, в котором тот искренне раскаивался и просил прощения. Просидев за чтением романа всю ночь, редактор осознал, что сильно заблуждался. Когда же книга вышла из печати, во всех газетах начали появляться восхищённые отзывы читателей и критиков. И Бальзак, кстати, в числе первых написал, что роман Жорж Санд «является редакцией правды против фантастики, современности - против Средневековья, личной драмы - против тирании исторического жанра». Даже Гюстав Планш, выступавший против Гюго, поставил её выше мадам де Сталь. Успех был безоговорочным.
← В 1833 году Жорж Санд познакомилась с молодым поэтом Альфредом де Мюссе. Несмотря на разницу в возрасте (де Мюссе был на шесть лет младше Жорж), их охватила страсть. Поэт переехал в квартиру баронессы и стал с ней жить. В том же году Жорж закончила свой новый роман «Лелия». Первый экземпляр был прочитан возлюбленным писательницы. Мюссе пришёл в восторг и даже помог Санд, написав богохульные стихи для Стенио. «Лелия» тоже вызвала бурю в литературном обществе Парижа. Главная героиня, во многом похожая на Жорж, вела себя, по мнению общества, непристойно, борясь за собственное счастье. Особенно жёстко критиковал новое произведение журналист Капо де Фёйид: «В тот день, когда Вы откроете книгу "Лелия" закройтесь в своём кабинете (чтобы никого не заразить). Если у вас есть дочь и вы хотите, чтобы душа её осталась чистой и наивной, отошлите её из дому, пусть она играет в саду со своими подругами». Позднее писательница отредактировала роман. А её отношения с Мюссе продолжались до 1834 года, и эти отношения легли в основу сюжета книги «Она и он», вышедшей в 1859 году.
Потом был развод с мужем, знакомство с Ференцем Листом… По возвращении в Женеву Лист написал своё «Фантастическое рондо», посвящённое «господину Жорж Санд». Она тоже не осталась в долгу и вскоре сочинила «Контрабандиста» - «лирическую сказку», которая была вдохновлена музыкой Листа. А вот после лета 1837 года Жорж Санд разными способами старалась завязать отношения с Фридериком Шопеном. Правда, сначала Жорж, носившая, как мы помним, мужское платье, произвела на музыканта очень плохое впечатление: «Какая несимпатичная женщина эта Санд! Она действительно женщина? Я готов в этом усомниться…». Но познакомившись с писательницей поближе, Шопен понял, что влюбился в неё.
Вместе они провели время на Майорке, где музыкант намеревался поправить своё здоровье.
← Музей Фредерика Шопена и Жорж Санд (Вальдемосса, Майорка)
Бытовые неурядицы и ухудшение состояния Шопена (диагноз - горловая чахотка) вынудили пару раньше срока вернуться в Ноан, где попытались начать совершенно новую жизнь, «полную тёплого уюта, почти патриархальную». А на зиму они обычно переезжали в Париж. Здесь Шопен приходил в ужас от знакомых и друзей Жорж: ему не нравились «толпы невоспитанных мужчин», которые, «стоя перед ней на коленях, объяснялись ей в любви, затягиваясь табаком и брызгая слюной». Несмотря на самоотверженное служение Санд, Шопен был очень ревнив и не был готов делить любовь женщины даже с её детьми. Покинув Ноан после очередной ссоры, музыкант тем самым поставил точку в этом романе.
Конец 1840-х и начало 1850-х годов Жорж Санд провела как активный участник революционного движения, она редактировала «Бюллетень республики». После демонстрации 15 мая 1848 года её даже обвиняли в подстрекательстве к бунту. Восстановление в 1851 году монархии Жорж Санд не приняла и стала особенно резко выступать против церкви и католичества.
Жорж Санд умерла 8 июня 1876 года. Её похоронили в Ноане вместе с семьёй. На церемонию, организованную в соответствии с католическими традициями, приехали не только родственники, но и парижские знакомые писательницы, в частности принц Наполеон, Флобер, Дюма-сын... А вот Виктор Гюго не смог приехать, но написал речь, которую зачитал Поль Мёрис. Её начало стало широко известным: «Я оплакиваю мёртвую и приветствую бессмертную…».