Лучезарная пустыня одиночества - Впечатления о фильме «Географ глобус пропил»
Добрую сотню лет я не писал рецензий на произведения отечественного масскульта. И дело здесь не в качестве этих произведений, а в насущности самой потребности их осмысления. Как говорил Лев Толстой - «если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать». Получается, что в случае с «Географом» мною движет невозможность. И в контексте этой картины - такая ситуация смотрится как нельзя более гармонично.
Мне вовсе не хочется претендовать на роль псевдоинтеллектуального логиста-критика, лаконично раскладывая по полочкам все плюсы и минусы фильма, его скрытые и явные смыслы. Но я испытываю простое желание - поделиться своим чистым впечатлением.
Трейлер картины я случайно увидел в ленте социальной сети в день общероссийской премьеры. До этого я ни слова не слышал о съемках, и даже не знал о существовании одноименной повести Алексея Иванова. Удивительным для себя образом я просто решил - я пойду смотреть. Не знаю, что здесь сыграло главную роль. Рискну предположить, что дело именно в главной ролии, вернее в Константине Хабенском, сыгравшем Географа.
Тем же вечером, расположившись в удобном кресле кинотеатра, я занял напряженно-выжидающую позицию. Я опасался увидеть в «Географе» что-то вроде голливудского боевика или мелодрамы в разухабистом российском исполнении a la Тимур Бекмамбетов с его качественными, но грубоватыми «дозорами» и «выкрутасами». Где обаятельный и харизматичный, но слегка деревянный Хабенский играет главную роль. Но скорее мне представлялось нечто - похожее на ванильную школьную чернуху Валерии Гай Германики.
Но уже первые кадры картины заставили меня на время оставить любые ожидания. Знакомая, вневременная отечественная электричка, виды заснеженной Камы из окна, и самопальное, вымороченно-вагонное исполнение песни Валерия Кипелова «Я свободен» поездным «певцом-самородком». Лейтмотив этой «инвалидной-всем-назло-свободы» красной нитью проходит через всю картину. Но это понимаешь не сразу, а постепенно. Отвыкая от Хабенского, гениально сыгравшего «глухонемое козлище» в эпизоде в электричке, и привыкая к его герою географу - Виктору Служкину.
Вообще, чтобы больше не останавливаться на К.Х., скажу коротко - к середине фильма начисто забываешь, что главную роль играет Хабенский. Но вовсе не потому, что тот с ролью не справился. Напротив - в кадре К.Х. полностью перевоплощается в своего героя, чего с ним не происходит в других, виденных мною фильмах, где тот играет прилично и довольно талантливо. Что это, случайное попадание в небо режиссерским перстом Александра Велединского, или мы вскоре станем свидетелями восхождения новой зари мастерства актерского перевоплощения, утраченного после ухода Смоктуновского, Евстигнеева, Миронова, Леонова и иже с ними? «Географ» - безусловно, сильнейшая на сегодняшний день роль Хабенского, но, дай Бог, не последняя. Поглядим.
Здесь следует сказать о самом главном герое. Мне кажется, что персонаж Виктора Служкина весьма и одинаково сложен как для кинорежиссера, так и для сценариста. Это не «хороший знакомый» из ситкома, не «андердог» или «заблудшая душа» из бандитской саги, равно как и не «идол», спасающий планету от опасности. Это обыкновенный человек, напрочь лишенный чего бы то ни было героического. Служкин - не герой - это понятно с первого кадра. Не понятно как режиссеру удастся заставить нас ему сопереживать?
Ответ очень прост. Географ, преодолевает жизненные трудности, не с целью добиться «великих открытий» на ниве воспитания и педагогике, он, как и каждый из нас отчаянно борется за внутреннюю свободу. Свободу вопреки жизненным обстоятельствам и капризам судьбы.
Фильм как бы делит эту борьбу на два основных сражения. В первой части Служкин показывается погруженным в битву на своем поле - конфликт со взрослым жизненным окружением - женой и другом детства, приятелями и коллегами по работе. Мы с самого начала видим его одиноким и непонятым в этой борьбе, которую Географ топит в горькой. Нам кажется, что он пытается покорить внешний мир, но сцена за сценой мы понимаем, что инфантильный Служкин гораздо ближе к Вселенской гармонии, чем его супруга, друзья и коллеги.
Но главное сражение предстоит Географу, как это ни странно, не в параллельном ему мире взрослых, а в мире детей с которым его роднит его непосредственность и прямота. Служкин удивительно быстро вступает в конфликт с классом, и врывается в него фактически на равных, словно большой ребенок, как Гулливер в страну лилипутов.
Здесь нужно сделать ремарку по отношению к операторской работе в картине. В ней совершенно гениальным образом показаны взгляды, их столкновения, их точки притяжения. Взгляд Географа - это не спокойный и ровный взор взрослого человека. Это взгляд подростка, выхватывающий фрагменты реальности. Как взор Географа притягивает симпатичная отличница Маша, или нашкодивший Градусов, дующийся в карты на галерке, или обмочивший тряпку для доски.
Суть взросления - это суть примирения с внутренним одиночеством, когда человек начинает осознавать, что единственный его единомышленник - это он сам. И он же единственный обитатель своего мира, несправедливой волею судьбы обреченный бороться за жизненное пространство собственного одинокого «Я». Именно поэтому основной психологическое противоречие в личности Служкина разрешается через его конфликт с «отцами-оболтусами» и его влюбленность в девочку Машу. Именно поэтому Служкин внутренне вырастает именно через войну с классом, через педагогический провал и подростковое безумие в походе, через рыцарственный отказ от романа с Машей и, впоследствии, через увольнение с работы. Именно эта череда отказов заставляет его окончательно и бесповоротно укрепиться в своей бедной вере и пойти дорогой отшельника через лучезарную пустыню одиночества.
И ведь герой Служкина понимает это с самого начала, когда говорит, что «не хочет никому являться залогом счастья, и чтобы ему никто не являлся залогом счастья», а хочет «совершенной любви» к людям и от людей. Но для этого ему приходится преодолеть сложный путь, внешне оканчивающийся - полнейшим социальным крахом.
Мне очень интересно было посмотреть фильм, как человеку, которому довелось почувствовать себя в шкуре мужчины-преподавателя, как ни крути, но довольно редкой в современных матриархальных реалиях российского образования. Где провести границу, как определить дистанцию между преподавателем и школьниками или студентами. Как, не будучи тираном и деспотом, сохранить уважение и авторитет? Как спуститься до уровня учеников, но не опуститься до панибратства? И как, спрашивается при всем этом постараться научить чему-то большему, чем тупо вложить в головы материалы учебных пособий? На эти вопросы трудно найти однозначный ответ.
Отдельно скажу, что на премьеру я ходил с человеком, который долго прожил в Перми, где и происходит основное действие фильма. И мне было крайне интересно узнать мнение человека, способного посмотреть на картину хоть чуть-чуть изнутри. Честно говоря, я скорее ожидал, что фильм разочарует меня, но вышло наоборот. После просмотра коллега призналась, что трудно было отделаться от некоего стыдливого и неприятного чувства «за свой город», и резюмировала «это не мой фильм». Возможно «Географ» кино не для всех. Возможно в нем несколько преувеличивается тоскливая безысходность и горькая бесперспективность судьбы обыкновенного человека, но эта гипербола не вызывает стойкого отвращения, заставляя балансировать на грани «приязни и отторжения».
Конечно, невозможно говорить о картине, снятой по мотивам литературного произведения, вне контекста последнего. И конечно, кинофильм всегда лишен чего-то неповторимого, того, что обычно скрывается за мелким частоколом букв. Свободы собственных индивидуальных образов.
До просмотра «Географа» я не был знаком с книгой, но после я прочел, буквально «проглотил» за полтора дня. И книга Иванова, конечно, произвела на меня не менее сильное впечатление. Она насыщенна теми оттенками, которые заставляют задумываться и сопереживать. Это и воспоминания из детства Служкина и печальный юмор диалогов, и натянутый нерв внутренних размышлений. Да и описание глобальной красоты окружающего мира, через сеть необычных аллюзий не может оставить равнодушным. Да, впечатление от книги остается сильное, но это не делает фильм слабее.
По окончанию просмотра фильм оставляет много вопросов, как человек, который оставаясь наедине с самим собой - всегда находит себя в окружении тех невысказанных вопросов, которыми полнится жизнь.
Мне вовсе не хочется претендовать на роль псевдоинтеллектуального логиста-критика, лаконично раскладывая по полочкам все плюсы и минусы фильма, его скрытые и явные смыслы. Но я испытываю простое желание - поделиться своим чистым впечатлением.
Трейлер картины я случайно увидел в ленте социальной сети в день общероссийской премьеры. До этого я ни слова не слышал о съемках, и даже не знал о существовании одноименной повести Алексея Иванова. Удивительным для себя образом я просто решил - я пойду смотреть. Не знаю, что здесь сыграло главную роль. Рискну предположить, что дело именно в главной ролии, вернее в Константине Хабенском, сыгравшем Географа.
Тем же вечером, расположившись в удобном кресле кинотеатра, я занял напряженно-выжидающую позицию. Я опасался увидеть в «Географе» что-то вроде голливудского боевика или мелодрамы в разухабистом российском исполнении a la Тимур Бекмамбетов с его качественными, но грубоватыми «дозорами» и «выкрутасами». Где обаятельный и харизматичный, но слегка деревянный Хабенский играет главную роль. Но скорее мне представлялось нечто - похожее на ванильную школьную чернуху Валерии Гай Германики.
Но уже первые кадры картины заставили меня на время оставить любые ожидания. Знакомая, вневременная отечественная электричка, виды заснеженной Камы из окна, и самопальное, вымороченно-вагонное исполнение песни Валерия Кипелова «Я свободен» поездным «певцом-самородком». Лейтмотив этой «инвалидной-всем-назло-свободы» красной нитью проходит через всю картину. Но это понимаешь не сразу, а постепенно. Отвыкая от Хабенского, гениально сыгравшего «глухонемое козлище» в эпизоде в электричке, и привыкая к его герою географу - Виктору Служкину.
Вообще, чтобы больше не останавливаться на К.Х., скажу коротко - к середине фильма начисто забываешь, что главную роль играет Хабенский. Но вовсе не потому, что тот с ролью не справился. Напротив - в кадре К.Х. полностью перевоплощается в своего героя, чего с ним не происходит в других, виденных мною фильмах, где тот играет прилично и довольно талантливо. Что это, случайное попадание в небо режиссерским перстом Александра Велединского, или мы вскоре станем свидетелями восхождения новой зари мастерства актерского перевоплощения, утраченного после ухода Смоктуновского, Евстигнеева, Миронова, Леонова и иже с ними? «Географ» - безусловно, сильнейшая на сегодняшний день роль Хабенского, но, дай Бог, не последняя. Поглядим.
Здесь следует сказать о самом главном герое. Мне кажется, что персонаж Виктора Служкина весьма и одинаково сложен как для кинорежиссера, так и для сценариста. Это не «хороший знакомый» из ситкома, не «андердог» или «заблудшая душа» из бандитской саги, равно как и не «идол», спасающий планету от опасности. Это обыкновенный человек, напрочь лишенный чего бы то ни было героического. Служкин - не герой - это понятно с первого кадра. Не понятно как режиссеру удастся заставить нас ему сопереживать?
Ответ очень прост. Географ, преодолевает жизненные трудности, не с целью добиться «великих открытий» на ниве воспитания и педагогике, он, как и каждый из нас отчаянно борется за внутреннюю свободу. Свободу вопреки жизненным обстоятельствам и капризам судьбы.
Фильм как бы делит эту борьбу на два основных сражения. В первой части Служкин показывается погруженным в битву на своем поле - конфликт со взрослым жизненным окружением - женой и другом детства, приятелями и коллегами по работе. Мы с самого начала видим его одиноким и непонятым в этой борьбе, которую Географ топит в горькой. Нам кажется, что он пытается покорить внешний мир, но сцена за сценой мы понимаем, что инфантильный Служкин гораздо ближе к Вселенской гармонии, чем его супруга, друзья и коллеги.
Но главное сражение предстоит Географу, как это ни странно, не в параллельном ему мире взрослых, а в мире детей с которым его роднит его непосредственность и прямота. Служкин удивительно быстро вступает в конфликт с классом, и врывается в него фактически на равных, словно большой ребенок, как Гулливер в страну лилипутов.
Здесь нужно сделать ремарку по отношению к операторской работе в картине. В ней совершенно гениальным образом показаны взгляды, их столкновения, их точки притяжения. Взгляд Географа - это не спокойный и ровный взор взрослого человека. Это взгляд подростка, выхватывающий фрагменты реальности. Как взор Географа притягивает симпатичная отличница Маша, или нашкодивший Градусов, дующийся в карты на галерке, или обмочивший тряпку для доски.
Суть взросления - это суть примирения с внутренним одиночеством, когда человек начинает осознавать, что единственный его единомышленник - это он сам. И он же единственный обитатель своего мира, несправедливой волею судьбы обреченный бороться за жизненное пространство собственного одинокого «Я». Именно поэтому основной психологическое противоречие в личности Служкина разрешается через его конфликт с «отцами-оболтусами» и его влюбленность в девочку Машу. Именно поэтому Служкин внутренне вырастает именно через войну с классом, через педагогический провал и подростковое безумие в походе, через рыцарственный отказ от романа с Машей и, впоследствии, через увольнение с работы. Именно эта череда отказов заставляет его окончательно и бесповоротно укрепиться в своей бедной вере и пойти дорогой отшельника через лучезарную пустыню одиночества.
И ведь герой Служкина понимает это с самого начала, когда говорит, что «не хочет никому являться залогом счастья, и чтобы ему никто не являлся залогом счастья», а хочет «совершенной любви» к людям и от людей. Но для этого ему приходится преодолеть сложный путь, внешне оканчивающийся - полнейшим социальным крахом.
Мне очень интересно было посмотреть фильм, как человеку, которому довелось почувствовать себя в шкуре мужчины-преподавателя, как ни крути, но довольно редкой в современных матриархальных реалиях российского образования. Где провести границу, как определить дистанцию между преподавателем и школьниками или студентами. Как, не будучи тираном и деспотом, сохранить уважение и авторитет? Как спуститься до уровня учеников, но не опуститься до панибратства? И как, спрашивается при всем этом постараться научить чему-то большему, чем тупо вложить в головы материалы учебных пособий? На эти вопросы трудно найти однозначный ответ.
Отдельно скажу, что на премьеру я ходил с человеком, который долго прожил в Перми, где и происходит основное действие фильма. И мне было крайне интересно узнать мнение человека, способного посмотреть на картину хоть чуть-чуть изнутри. Честно говоря, я скорее ожидал, что фильм разочарует меня, но вышло наоборот. После просмотра коллега призналась, что трудно было отделаться от некоего стыдливого и неприятного чувства «за свой город», и резюмировала «это не мой фильм». Возможно «Географ» кино не для всех. Возможно в нем несколько преувеличивается тоскливая безысходность и горькая бесперспективность судьбы обыкновенного человека, но эта гипербола не вызывает стойкого отвращения, заставляя балансировать на грани «приязни и отторжения».
Конечно, невозможно говорить о картине, снятой по мотивам литературного произведения, вне контекста последнего. И конечно, кинофильм всегда лишен чего-то неповторимого, того, что обычно скрывается за мелким частоколом букв. Свободы собственных индивидуальных образов.
До просмотра «Географа» я не был знаком с книгой, но после я прочел, буквально «проглотил» за полтора дня. И книга Иванова, конечно, произвела на меня не менее сильное впечатление. Она насыщенна теми оттенками, которые заставляют задумываться и сопереживать. Это и воспоминания из детства Служкина и печальный юмор диалогов, и натянутый нерв внутренних размышлений. Да и описание глобальной красоты окружающего мира, через сеть необычных аллюзий не может оставить равнодушным. Да, впечатление от книги остается сильное, но это не делает фильм слабее.
По окончанию просмотра фильм оставляет много вопросов, как человек, который оставаясь наедине с самим собой - всегда находит себя в окружении тех невысказанных вопросов, которыми полнится жизнь.