Cold Chisel (из архива Classic Rock)
Покуда Америка сходила с ума по The Eagles, а в Лондоне клокотал кипящий котел панка, на другом конце мира австралийские рокеры Cold Chisel заключили контракт на выпуск альбома, увертывались от летающих бутылок, размахивали кулаками и придали серьезное ускорение своей бурной карьере. Сегодня, воссоединившись, дожившие до наших дней участники оглядываются назад.
Взгляд в прошлое - замечательная вещь. «Мы должны были сделать AC/DC и убраться к черту из Австралии, - говорит сегодня гитарист Cold Chisel Иэн Мосс, - но, конечно, время невозможно повернуть вспять». Возглавляемые грозным Джимми Барнсом, Cold Chisel выросли из хулиганской катавасии бурлящей австралийской паб-сцены до уровня национальных героев. Уроженец Глазго Барнс, который ненадолго заменял Бона Скотта в группе Fraternity, был их талисманом. C бутылкой водки, зажатой прямо в руке, он сидел на сцене на корточках - то ли чтобы усилить свою вокальную мощь, то ли чтобы подстраховаться от падения - и стальным взглядом прибивал к полу передние ряды, как бы намекая: «Ну-ка, отвернись на свой страх и риск». «С австралийской публикой очень хорошо понимаешь свое место, - вспоминает Барнс сегодня. - Отдача могла быть фантастической, если ты им понравился. Но если нет - они могли швырять в тебя бутылки, полностью тебя игнорировать и уходить с концерта. Так что фокус заключался в том, чтобы играть как демоны и привлечь одного-двух из них на свою сторону, чего бы это ни стоило. Но мы становились лучше - и по мере этого число наших зрителей увеличивалось. Хотя и очень-очень медленно, наши дела все-таки шли на лад». Их земляки Rose Tattoo и The Angels могли бы рассказать много ужасных историй об этой жесткой среде обитания.
«Там был алкоголь, много драк… Иногда пистолеты. И, конечно же, там были женщины», - усмехается автор песен и клавишник Дон Уокер. Cold Chisel наслаждались множеством вечеринок, где было много наркотиков и девушек, а шоуменское мастерство Барнса было их главным козырем. «С учетом того, что мы играли очень часто, бывали вечера, когда я просто не мог предоставить нужное качество, поэтому я просто разносил заведение к чертям собачьим, и все расходились, говоря: «Какое потрясающее шоу!», хотя на самом деле там не было ничего, кроме дыма и зеркал. Все, что запоминали люди - это был вокалист, прыгающий с колосников, швыряющий микрофонную стойку насквозь через крышу, срывающий осветительные приборы или дерущийся с вышибалами».
Возникнув на таком, не внушающем доверия в качестве надежного полигона базисе, играя приземленный фьюжн-рок, блюз и соул (именно эти вещи составляли суть так называемого «паб-рока»), Cold Chisel в итоге превратились в чествуемых австралийских знаменитостей первой величины. Однако, их неспособность повторить свои трюки в северном полушарии привела в конечном итоге к отвратительному, разочаровывающему «сдуванию» былых кумиров.
Группа Cold Chisel была создана в сентябре 1973-го Моссом, Уокером, барабанщиком Стивом Прествичем и басистом Лесом Качмареком (пришедший на замену которому Фил Смолл завершил формирование наиболее важного для музыкальной истории состава 18 месяцев спустя). Это была одна из многочисленных кавер-групп, игравших материал Deep Purple, Led Zeppelin, Хендрикса и Free. Позднее в том же году к группе присоединился и Барнс - шестнадцатилетний сын бывшего британского чемпиона по боксу, семья которого перебралась в Австралию, когда мальчику было четыре года.
«Остальные парни очень отличались от меня, - вспоминает Барнс. - Я происходил из Порт-Элизабет, города, который был построен для иммигрантов. Моими одноклассниками были выходцы из британского рабочего класса: ирландцы и шотландцы. Там было много пьянства и уличных банд. Прочие парни из группы были потише, и уж точно, они были лучше образованы».
Однако любопытно, что Барнс чаще ссорился с другим экспатриантом - уроженцем Ливерпуля Стивом Прествичем - нежели с кем-либо из австралийцев. «Это представляло небольшую проблему для Стива, который был тугодумом», - смеется Иэн Мосс. Барнс добавляет: «Мы оба происходили из рабочего класса, но, в отличие от меня, у Стива была более тонкая душевная организация. Мы сходили с ума и бесили всех окружающих. Иногда мы по-настоящему сильно написались и отвешивали друг другу зуботычины - но это было внешнее, наносное - а на самом деле мы со Стивом были лучшими друзьями. Ударь я кого-то из остальных - и они восприняли бы это как личное оскорбление. Но это была вещь, которой только я Стив занимались. Братья дерутся друг с другом, но они это друг другу прощают».
Горячая голова Барнс уходил из Cold Chisel много раз, но его поистине монструозный голос был гарантией того, что своенравный вокалист всегда будет прощен, вне зависимости от того, насколько неосторожно он поступил.
«На время его отсутствия Иэн Мосс брал на себя обязанности вокалиста, - говорит Фил Смолл, - но потом Джимми начинал выяснять, есть ли возможность вернуться, и его принимали обратно с распростертыми объятиями».
Смехотворный пример такой возни имел место быть в 1977-м, когда Барнс решил присоединиться к своему брату Джону (по прозвищу Свани) в конкурирующей группе Feather. Однако, «прощальный» концерт Cold Chisel был настолько хорошо воспринят публикой, что Барнс передумал, и остальные участники группы с энтузиазмом восприняли его резкий разворот.
«Я всегда был нетерпеливым, импульсивным и легко выходил из себя, - комментирует он. - Свани часто провоцировал меня на то, чтобы сбежать и играть вместе с ним, но потом я шел и смотрел концерт Cold Chisel и понимал: «Это - мой духовный дом». Так что я всегда возвращался».
Брат Джимми также был ответственен за то, что он убедил Барнса присоединиться к Fraternity, заменив известного по AC/DC Бона Скотта. Это сотрудничество продолжалось всего шесть месяцев, но басист Брюс Хоув взял неоперившегося еще вокалиста под свое крыло - «он многому научил меня насчет вибрато и пауз, вещам, которым он и Бона учил» - и в Cold Chisel Барнс вернулся уже более подготовленным исполнителем.
Перед тем, как заключить контракт с Warner Brothers в конце 1977-го, Cold Chisel для их возраста имели уже огромный опыт концертных выступлений. «Это было слегка похоже на индивидуальную победу над каждым фэном в отдельности, - полушутя, говорит сегодня Барнс. - Мы играли везде, где только была возможность, иногда мы делали по три концерта в день».
Контракт с Warner Bros был рассчитан всего на три альбома вместо обычных пяти - лейбл осторожничал, не желая давать им чересчур много шансов. Однако - несмотря на то, что мутные звуки слегка приглушили их живую огневую мощь - первый сингл с Cold Chisel 1978-го года незамедлительно поместил группу на большую карту мирового рока. Запрещенная за вульгарные намеки на секс и наркотики («Их ноги часто бывали раздвинуты, но их сознание все время оставалось закрытым»), Khe Sanh рассказывала о трудностях интеграции в общество солдата, вернувшегося с вьетнамской войны. В какой-то мере она подтвердила свойственную группе репутацию «волков-одиночек», однако, несмотря на сложный вопрос, лежащий в ее основе, Khe Sanh просочилась в австралийскую культуру, и даже стала победным гимном национальной сборной по крикету.
«Самое лучшее, что можно сделать для рок-н-ролльной группы - так это запретить ее, - подчеркивает Фил Смолл. - Эта песня теперь уже впаяна в австралийский фольклор».
С приходом славы хулиганские выходки Барнса начали нарастать как снежный ком. Когда его дневная норма потребления водки достигла двух бутылок, то, по словам Фила Смолла, его коллеги начали побаиваться, что каждое новое шоу может стать и последним. «Мы все в определенные моменты ловили себя на этой мысли, - говорит он. - Иногда алкоголи влиял и на голос Джима, и тогда он был полностью не в своей тарелке».
«Я тоже очень беспокоился за Фила, - невозмутимо парирует Барнс. - Я боялся - не замучает ли он себя скукой до смерти». Когда его смех стихает, Джимми добавляет более серьезно: «Я знаю, что иногда они очень беспокоились из-за меня. В других случаях они тоже смеялись - вместе со мной или надо мной. Но мы были братьями».
Однако единственной по-настоящему опасной вещью были наркотики - позднее, когда он смог их себе позволить, они превратились в проблему. «Дилеры могли говорить: «Тебе больше ничего и не нужно, приятель». И эти ребята были полностью беспринципными», - сказал однажды Барнс.
Столь необходимым стабилизирующим эффектом стало появление поблизости будущей жены Барнса в ноябре 1979-го года. «Джейн развернула жизнь Джимми на сто восемьдесят градусов, - теоретизирует Фил Смолл. - Не будь ее, он, весьма вероятно, был бы мертв сейчас».
В том же году альбом Breakfast At Sweethearts продемонстрировал миру заметный творческий прогресс - но в очередной раз группа возненавидела то, каким было продюсирование - на этот раз от Ричарда Братченса. Барнс однажды сказал, что этот лонгплей «вонючий», добавив: «Можете написать, что он гре-ба-ный». И это, учитывая потрясающее качество маетриала в таких песнях, как Goodbye (Astrid Goodbye) и Shipping Steel, говорит о многом. Несмотря на вышеупомянутые оговорки, пластинка стала самым продаваемым альбомом Австралии в 1979-м.
С точки зрения звука, Cold Chisel наконец-то сделали альбом, которым можно было гордиться - с третьей попытки. Выпущенный летом 1980-го, East стал колоссальной величиной в их каталоге, а успех таких песен как Choirgirl, My Baby и Cheap Wine помог ему продаться трижды платиновым тиражом в Австралии.
East был настолько крупным и важным альбомом для Cold Chisel, что в начале 1981-го группа выиграла все семь основных номинаций на престижной премии Countdown/TV Week. Однако вечером церемонии они отказались принять свои трофеи, предпочтя вместо этого разнести в пух и прах как сценические декорации, так и собственные инструменты, и таким образом закончить исполнение песни My Turn To Cry. При просмотре на YouTube это шоу сегодня выглядит как тусовка ботаников - но в то время это вызывало возмущение.
«Мы протестовали против того факта, что в шоу-бизнесе тебя никто не желает знать до тех пор, пока ты не станешь номером один», - объясняет Смолл, а Барнс добавляет: «Отчасти это было вынужденным действием, нас спровоцировали. Мне пришлось бороться изо всех сил, чтобы петь в прямом эфире, но они не оказали группе должного уважения. East стал таким большим, мы просто хотели весело провести время и поставить их перед фактом. Когда все закончилось, мы убежали через заднюю дверь, смеясь как школьники».
Покорив Австралию, Cold Chisel начали смотреть по сторонам в поисках новых плацдармов для самореализации. Однако, подтвердить свой успех за морями оказалось для них более сложной задачей. Тур 1981-го года по Северной Америке был для них более успешен, покуда группа выступала на разогреве у Джо Уолша, Heart и Cheap Trick, но Cold Chisel были освистаны за сценой, когда стали разогревом у Теда Ньюджента. «Ньюджент любит убивать животных голыми руками, чтобы видеть, как свет постепенно покидает их глаза - так как же он может после этого говорить о политике?», - сердито ощетинивается Барнс. - Мы были серьезной группой, но Ньюджент мог бегать по сцене в набедренной повязке… Нас не волновало, что публика подумает о нас - но мне хотелось поохотиться за ним с ножом в руке!».
Как другие группы уже поняли, погоня за славой в США, которая могла занять три-четыре года, часто сильно сказывалась не в лучшую сторону на статусе команды в родной стране. После непрерывной восьмилетней работы в Австралии, Cold Chisel просто не могли выкроить время.
«К тому моменту, как достижение успеха в Америке стало реальным делом, мы практически ничего не делали у себя на родине», - признается Дон Уокер. «Кроме того, мы чувствовали себя там некомфортно, - добавляет Барнс, который посвятил этой теме песню You Got Nothing I Wanted на следующем альбоме, Circus Animals. - Мы фанаты блюза. Мы любим настоящий американский блюз, но Америка в то время была помешана на The Eagles. Оглядываясь назад - было глупо упускать такой огромный рынок, но… это место просто разочаровало нас. Нам не хотелось возвращаться туда».
Circus Animals еще раз возглавил чарты на родине, но горькое чувство разочарования прорвалось наружу во время путешествия по Германии в 1983-м. Во время шоу Дон Уокер перевернул свои клавиши и покинул сцену, а после того, что Барнс называет «взрывом» между Уокером и Прествичем, группа неохотно уволила своего ударника.
«В принципе-то я предпочитаю играть на клавишах, а не швырять их туда-сюда, - вспоминает Уокер о той своей эскападе, и в голосе его проскальзывает сарказм. - Почему я это сделал? Ну, мы были в большом международном туре, а группа играла дерьмово. Что было новым - и очень горьким опытом для нас».
Неудивительно, что распад группы был неизбежен. Пытаясь свести концы с концами, ставший отцом и теперь уже женатый Барнс попросил у менеджмента группы значительный аванс, но получил отказ на том основании, что такие же суммы пришлось бы выплатить и остальным участникам. Во время бурных переговоров вокалист подал прошение об отставке.
«Мы никогда не разбирались, кто первым ушел из группы, - полагает Уокер. - Кажется, это был я». «На самом деле я был первым, кто заявил о своем уходе, - настаивает Джимми. - Мы напряженно работали, но не зарабатывали денег. С нашей стороны имели место быть неправильные решения и инвестиции. Казалось, будто бы пытаемся пробить стену нашими головами. Сначала был подъем, а за ним последовал спад».
Невзирая на то, что Стив Прествич был приглашен вернуться, над прощальный туром нависла тяжелая атмосфера печали, злобы и неопределенности. «Мы были настроены получить удовольствие от того времени, что нам предстояло провести на сцене, но было также и огромное чувство облегчения в связи с тем, что мы можем быть свободны от всего этого», - вспоминает Уокер. Иэн Мосс соглашается: «Атмосфера начала становится совершенно непереносимой».
Учитывая тот факт, что Прествич ушел, а некоторые участники группы не могли дышать друг с другом одним воздухом, создание последнего студийного альбома (с разными продюсерами) стало настоящим кошмаром. Барнс однажды довольно точно подметил, что Twentieth Century звучал так, словно его сыграла «умирающая группа».
«Я был настолько напуган перспективой двигаться дальше, что группа распалась в декабре 83-го, а уже в следующем феврале я вышел на сцену один, - рассказывает Барнс. - Я не хотел, чтобы люди сравнивали меня с Cold Chisel. К счастью, это сработало».
Начав с наскоро записанного Bodyswerve, Барнс нарезал восемь хитовых альбомов кряду в Астралии. В 1987-м он вновь попытался покорить американский рынок. Третий сольный релиз был во многом создан при участии Джонатана Кейна, а также с участием товарищей Кейна по группе Journey - Нила Шона и Рэнди Джексона, но и остальная команда была блистательной и внушающей уважение. Однако, несмотря на поддержку Geffen Records и на то, что он стал культовой классикой AOR, альбом Freight Train Heart не смог попасть в горячую сотню Billboard.
Cold Chisel демонстрировали огромную сопротивляемость к предложениям воссоединения. Многочисленные предложения, включая отличную возможность заработать 5 миллионов долларов за ряд одиночных концертов в столице каждого из крупнейших австралийских штатов, были отклонены, и так продолжалось до 1993-го, когда Дон Уокер написал песню Stone Cold для сольного альбома Барнса Heat. Тогда лед начал таять. «Это заняло какое-то время, чтобы преодолеть напряженность между нами», - размышляет Уокер.
Повторный созыв 1995-го года, а после - второй реюнион 1998-го, привели к появлению студийного альбома, озаглавленного Wave Of Summer. Напряжения, однако, все еще было хоть отбавляй, и, пытаясь в деталях вспомнить процесс отбора песен, Дон Уокер однажды заявил, что сессии были полны «психологических манипуляций, угрюмых взглядов, раздражительности, истерик, бешенства и фальши, а также настоящего сексуального кокетства и патологического насилия - иногда последние две вещи происходили одновременно».
Стремясь подать ситуацию более гармонично, он теперь просто вздыхает: «Я должен давать слишком много интервью… на самом деле все было далеко не так плохо».
Все вялотекущие споры были устранены во время серии концертов 2003-2004 годов, а также годом позже, когда группа играла благотворительный концерт для родственников людей, погибших во время цунами в Юго-Восточной Азии. Три года спустя они поставили свой карьерный рекорд, собрав 50 000 зрителей в Сиднее, но внезапная смерть Стива Прествича в январе 2011-го заставила Cold Chisel произвести переоценку ценностей. Еще когда группа в обстановке строгой секретности записывала материал для продюсируемого Кевином Ширли нового альбома, который впоследствии был окрещен No Plan, барабанщик начал жаловаться на головные боли и потерю памяти.
«У Стива появилась опухоль еще двадцать лет назад, но он не знал, что болен, до тех пор, покуда не начал распознавать симптомы рака мозга, - вздыхает Барнс. - Его уход заставил нас в полной мере ощутить всю глупость той гордыни и тех разногласий, которые не позволяли нам играть вместе».
Такие лирические зарисовки как «Старый гнев уступил дорогу чистому взгляду и открытым рукам», предполагают, что Cold Chisel достигли зрелости на своем первом новом альбоме за последние 14 лет - однако, к счастью, не потеряв при этом своей музыкальной самобытности. «Многое должно быть сказано, чтобы стать старше и мудрее», - говорит Фил Смолл.
«Опыт учит нас понимать силы и слабости других и примиряться с ними, - Барнс выглядит заметно успокоившимся. - Я не праведник, но я очень далек от той степени саморазрушения, на которой я когда-то был, - признается он. - Я уже десять лет не выхожу на сцену пьяным или под наркотиками».
С Чарли Дрейтоном (Divinyls/Кейт Ричардс) на ударных, они впервые за 30 лет появились в северном полушарии. В июне 2012-го группа сыграла на фестивале Hard Rock Calling в Лондоне, а также исполнила два сольных концерта.
«Мы преисполнены все той же старой интенсивности и агрессии, - обещает Барнс. - Но, поскольку нам уже не нужно делать это восемь раз в неделю, мы будем намного более изящны».
После десятилетий беспорядка Cold Chisel в 2012-м, кажется, оказались в своей тарелке, но когда просишь прояснить статус их нынешнего существования, Барнс отвечает на повышенных тонах: «Мы не вместе, но мы и не «не вместе» - мы играем, когда захотим. И если нам хочется поехать в Англию, то мы, черт возьми, это сделаем».