Kingdom Come. Интервью Ленни Вульфа
(из DarkCity № 76 - 2013)
Замечательные, все же, ребята немцы. Однажды - случилось это, должно быть, в середине семидесятых - они взяли и скопировали изобретенный англо-американцами старый добрый рок-н-рол, да при этом усовершенствовали его и довели до такой степени перфекционизма, что он стал звучать еще, так сказать «рок-н-рольнее». Возьмите Helloween, Scorpions, или наших сегодняшних героев Kingdom Come, и вы увидите, что их музыка более выверена и «прилизана», чем творчество американских коллег.
Некоторые из европейцев, впрочем, преуспели в искусстве копирования настолько, что слегка даже перегнули палку. Речь все о тех же Kingdome Come, чей дебютный альбом, носивший то же название, что и сама группа, многие слушатели изначально приняли за плоды реюниона Led Zeppelin. Нынешнее поколение меломанов едва ли помнит, что вся эта история с «плагиатом» была в те годы одним из самых крупных скандалов в шоу-бизнесе и обросла множеством деталей. Музыкальные критики реагировали на работу группы очень болезненно и даже окрестили ее Kingdom Clone. Высказался на эту тему и один из отцов-основателей Led Zep, Джимми Пейдж:
«На самом деле, все это может дойти до точки, где уже перестает быть комплиментом и становится, скорее, раздражающим - когда появляются такие группы как Kingdom Come, снимающие наши риффы один в один… это уже совсем другая штука».
Ирландский гитарист Гэри Мур пошел несколько дальше, разместив на своем альбоме ‘After the War’ песню с недвусмысленным названием “Led Clones”. Вокалистом был Оззи Осборн, а текст подвергал резкой критике Kingdom Come и иже с ними за их уж больно простецкое обращение с имиджем и музыкальным стилем Led Zeppelin. Вскоре фронтмен KC Ленни Вульф подлил масла в огонь, заявив в интервью журналу Kerrang, что он никогда не слышал ни одной из песен Led Zeppelin, а музыкантами, в наибольшей степени на него повлиявшими, являются The Beatles и AC/DC эры Бона Скотта.
Впрочем, все эти жаркие споры относительно заимствований у «лучшей рок-группы мира» были далеким прошлым даже в те годы, когда автор этих строк начинал слушать рок-музыку. Что уж говорить о дне сегодняшнем - когда отсылки к Led Zeppelin из музыки Kingdom Come давно исчезли (за это время группа успела записать немало замечательных альбомов). Тем неожиданнее стало для меня поручение провести интервью с тем самым Ленни Вульфом. Это же настоящий blast from the past, привет из прошлого - или, если хотите, «прикосновение к легенде».
- Добрый день, мистер Вульф! Первым делом хочу поблагодарить вас за альбом ‘Outlier’, музыка которого поистине великолепна. Какова главная идея, которую призван выражать этот альбом?
«Я рад, что тебе понравился альбом. Но у меня не было какого-то «глобального плана» в тот момент, когда я начал над ним работать. Я просто позволил всемогущему провидению направлять меня сквозь бескрайний звуковой космос, в котором я мог экспериментировать со звуками и элементами. Пока я работал над этим, то «лепил торт», покуда не остался полностью доволен получившимся результатом. Раз уж людям нравится, значит, я в нужном месте прикрепил вишенку на взбитые сливки. В текстах альбома я просто хотел поделиться своими взглядами на жизненные проблемы, пытаясь не показаться слишком большим «умником»».
- Какой, в основе своей, была работа над альбомом?
«У меня была очень простая идея. Я знал, что мне не хочется делать просто еще один альбом, полный «победоносных баллад». Я сконцентрировался в большей степени на шероховатостях, острых углах каждого трека, больше всего внимания уделив гитарным партиям. Мне очень хотелось попытаться построить мост, ведущий от традиционной стороны Kingdom Come к новой фазе нашей группы, какой она является в 2013-м году. И я очень доволен тем, как ‘Outlier’ представляет обе эти грани Kingdom Come.
Конечно, все остальные вовсе не обязаны слышать в этих песнях именно то, что слышу в них я, и находить там именно те отсылки, которые я заложил. Работа над этим альбомом заняла в целом восемнадцать месяцев, но я время от времени делал перерывы, потому что не хотел, чтобы альбом казался сделанным на скорую руку, и мне нужно было обдумать некоторые вещи. Мне пришлось пройти через серьезные психологические испытания, с которыми время от времени сталкиваются абсолютно все музыканты. Был даже момент, когда я хотел забросить весь проект и вообще перестать делать музыку. Но спустя всего три дня у меня, слава Богу, вновь появилось вдохновение, и мне удалось привнести в работу свежую идею».
- Как я понял после того, как посмотрел ваш видеоклип на песню “God Does Not Sing Our Song”, этот трек повествует о трагедии нашего мира, который стал развиваться в неправильном направлении, заблудился и застрял в тупике. А остальные песни альбома ‘Outlier’ как-нибудь продолжают эту тему?
«Каждая песня имеет свое собственное значение. И я думаю, что слушатель может интерпретировать тексты по-своему, возможно, даже намного лучше, чем я. Просто потому, что каждый человек слышит и чувствует песню иначе, нежели все остальные. Здесь нет какой-то конкретной «темы». В конкретном случае с упомянутой выше песней “God Does Not Sing Our Song” я просто апеллировал к тому факту, что даже сейчас, две тысячи лет спустя, мы обречены совершать те же самые ошибки, которые совершали в прошлом. Это может показаться не слишком оптимистичным, но так уж я чувствую. Так много убийств «во имя…». Я по-настоящему устал слышать такие вещи в новостях».
- Что символизирует название альбома - «Посторонний человек»?
«Моя жизнь всегда была борьбой, но в ней также было и много счастливых моментов. Когда я был ребенком - и даже сейчас, когда я уже музыкант, я никогда не старался придерживаться какого-либо легкого маршрута, и это часто делало меня таким вот «посторонним человеком». К лучшему или к худшему, но это - часть моего характера, моего естества. Делать то, что от тебя ожидают, снова и снова - это не моя чашка чая».
- Вы никогда не старались потворствовать вкусам абсолютно каждого слушателя, а также всегда пытались осваивать новые территории как артист и записывать песни того рода, какого именно вам хочется. Но давайте посмотрим на это дело под таким углом: вот у нас есть, например, российский рок-меломан, который слышал два первых альбома Kingdome Come, а потом по какой-то причине отошел от вашего творчества. И вот он видит на полке в музыкальном магазине альбом ‘Outlier’. Чего ему ждать?
«Ну, в таких новых песнях, как “Let the Silence Talk” и “Skip the Cover and Feel” вы найдете то типичное «лени-вульфовское» ощущение, которое было свойственно классическому саунду Kingdome Come 80-х. Но, опять же, мои собственное слушательское восприятие в некоторой степени изменилось с тех пор, как в 1988-м вышел первый альбом. Мне нравятся пластинки и песни той эпохи, и мне все еще очень нравится исполнять тот материал вживую со сцены. На самом деле, если оглянуться назад и послушать старую музыку, то я скорее буду на волне семидесятых и в свойственной им манере продюсерской работы и гитарного саунда.
Но, если честно, я не сильно задумываюсь о том, чтобы привлечь внимание тех фэнов, которые только и хотят слышать, что версию “Get It On” 2013-го года. Я бы мог записать на этом альбоме что-нибудь вроде “Yesterday” или “Stairway to Heaven”, и какие-нибудь циники сказали бы мне: «Эй, Ленни, эти песни звучат нормально, но они ведь не являются по-настоящему новыми песнями! Я просто стараюсь и сочиняю те песни, которые подсказывает мне мой инстинкт, и я могу лишь надеяться, что люди на них западут. Я пытаюсь проникнуть в сердца и души фэнов музыки, создать некую разновидность космической энергии, которая заставит их пойти в магазин и купить альбом».
- Альбом ‘Outlier’ в большей степени является автобиографичным, или же он просто содержит ваши взгляды и точки зрения на то, каким является сегодня мир, в котором мы живем?
«Оба из аспектов, о которых ты упомянул, в нем присутствуют. Kingdom Come - это на сто процентов автобиографический проект Ленни. Но я также наблюдаю и за окружающей жизнью, со всеми ее радостями и невзгодами. Если иметь в виду такие песни как “Rough Ride Ralleye” или “When Colors Break the Grey”, то они на сто процентов построены на саунде и технологии. Я использовал звуки и элементы, созданные мною самостоятельно. Я буквально проводил недели за неделями, пытаясь придумать свой собственный саунд для каждого трека. Ну а если брать “Let the Silence Talk”, то это уже нечто, основанное на моей личной жизни. Я должен был вложить себя самого в эту песню, и работая над ней, я говорил себе только одно: «Ленни, засранец, не перепродюсируй эту вещь!». Нужно было просто дать ей вырасти и развиться, остаться простой и позволить риффу, мелодии и тексту говорить со слушателем».
- То есть, мы можем сказать, что какие-то из этих песен могли появиться и на предыдущих альбомах Kingdom Come, а другие, наоборот, могли быть написаны только в наши дни и никогда иначе?
«Да, абсолютно. Как я сказал ранее - “Let the Silence Talk” - вот конкретно эта песня вполне могла бы быть написана ещё даже в 1984-м. “Skip the Cover and Feel” - еще одна вещь, которая также могла бы быть в работе тогда. Нравится ли это фанатам - уже другая история. На самом деле я должен угодить самому себе, когда делаю новый материал. Нельзя все время записывать ожидаемые вещи. Сколько раз еще я должен писать “Do You Like It?”? Я бы загнулся от скуки, как и почти любой другой музыкант. С другой стороны, выпускающим компаниям такое, возможно, и понравилось бы, если бы я еще двадцать раз написал что-то вроде “Get It On”. Но я отношусь к музыке серьезно и такой образ действий мне не подходит».
- То есть, у вас бывают периоды эйфории, когда вы гордитесь собой и тем, что делаете, а потом они сменяются другими, когда вы сомневаетесь в своих силах. Это всегда было так, начиная с первых шагов? И помогают ли эти сомнения в творчестве?
«Я думаю, каждый серьезный творческий человек проходит через взлеты и падения - в том числе и через периоды сомнений в целесообразности того, что он сам же делает. Не думаю, что такое положение дел когда-либо изменится. Это крест, который нам приходится нести, я думаю, но альбом ‘Outlier’ стал, все же, весьма крепким достижением, несмотря на то, что песни, вошедшие в эту пластинку, носят довольно разный характер. Он просто кажется мне правильным. Теперь я могу надеяться только на то, что универсальный международный язык, который называется музыкой, достигнет множества людей, чьи сердца настроены на ту же волну».
- Какие песни из альбома ‘Outlier’ можно назвать его основными моментами, контрапунктами, так сказать?
«У каждого человека его уши и сердце настроены на разные, индивидуальные антенны. Я могу говорить только за себя. Сегодня мне по-настоящему близка “When Colors Break the Grey”, но завтра все может снова перемениться. Я не могу сказать, какие песни являются основными моментами. Это что-то ВАШЕ, слушатели могут судить об этом намного лучше, нежели я сам. Лично я прохожу сквозь множество различных эмоциональных состояний. Иногда я думаю, что мне стоит завязать с творчеством и пересесть за руль грузовика, а в другие моменты я очень благодарен судьбе за то, чего мне удалось достичь в искусстве. Я думаю, это часть бытия любого творческого человека».
- Как проходили съемки клипа на песню “God Does Not Sing Our Song”? Кто был режиссером этого клипа?
«Просто толпа придурков дурачилась на фоне зеленого экрана (на который впоследствии будут добавлены компьютерные спецэффекты - прим. авт.). Потом добавили туда различные движущиеся элементы, стараясь как-то совместить видеоряд с текстом песни. Получилось, вроде бы, неплохо. Я никогда не нравился себе в видеоклипах. Я стараюсь избегать всех этих глупых поз. Когда вижу в очередной раз этот имидж «крутого гангстера», то я думаю, что такой клип стоит выкинуть на помойку. Все это становится слишком преувеличенным и предсказуемым. Вот почему мы больше не задействуем всех этих блондинок, растянувшихся на матрасах и тому подобное (хотя остаться с такой девушкой наедине может быть весьма приятным делом).
- Вы планируете делать еще видеоклипы в поддержку альбома?
«Понятия не имею. Это стоит денег, для этого требуется время, плюс, я на самом деле не вижу необходимости в том, чтобы это делать. Может быть, я просто запишу на камеру, как я пою в ванной “Let the Silence Speak”, и выложу это видео на YouTube».
- Если мы оглянемся на не столь давнее прошлое, то увидим, что в конце девяностых многие классические рок-группы начали добавлять в свой саунд много элементов электронного звучания. Если я правильно помню, Kingdom Come тогда не стали вливаться в этот поток - но теперь, на ‘Outlier’ можно услышать некоторые вкрапления электроники. Вы собираетесь продолжать эту тенденцию совмещения классической рок-музыки с современными инновационными технологиями?
«Ну, на самом деле я даже предвосхитил всю ту «электронную революцию» в роке, добавив индустриальные элементы на альбоме ‘Hands of Time’ в 1991-м. Как я уже упоминал ранее, эксперименты и творческое развитие являются очень важной частью настоящего творческого человека. Я, извините, занимаюсь этим не только ради денег. Я могу написать еще двадцать вариантов “Do You Like It?”, и возможно, лейблы их с руками оторвут, но - я не могу переступить через себя».
- У вас есть группа для живых выступлений, но большую часть альбома ‘Outlier’ вы записали и спродюсировали самостоятельно. Насколько сложным был этот процесс?
«Когда делаешь все сам, это всегда сложно. Самовыражаться посредством другого человека может быть здорово, но только в том случае, если это, так сказать «правильный» человек. Но, поскольку у меня есть свои собственные взгляды, стало быть, я должен делать то, что я должен делать. Но, с другой стороны, я думаю, что я готов вновь вернуться к коллективному творчеству, где я буду играть свою роль как вокалист и автор, и это позволит мне относиться к происходящему чуть более расслабленно. Нести весь груз на себе, делать почти все в одиночку - это порой становится болью в заднице (да-да, он именно так и сказал)».
- ‘Outlier’ является очередным новым шагом не только для вас и группы Kingdom Come, но также и для вашей фэн-базы. Вы выпустили уже несколько альбомов с новым составом за прошедшие десять лет, и каждый из этих альбомов был по-своему уникален. Как вы считаете, успевают ли фэны привыкать к переменам, принимают ли они такое количество перемен за эти годы?
«У некоторых людей могу возникнуть проблемы с пониманием тех прогрессивных перемен, которые производятся в группе, но все это - часть меня, такого, какой я есть и каким буду. Я не могу этого изменить. Делать одно и то же снова - это очень утомило бы меня. Представляете, что было бы, если The Beatles писали бы “She Loves You” на протяжении всей своей оставшейся карьеры? Я никогда не боялся рисковать. В мире и без меня достаточно групп, которые все время делают только то, чего от них ждут. Это не мое. Даже если бы я сконцентрировался на «традиционном старом саунде», это вовсе не значило бы, что Kingdom Come стали бы более интересными или более успешными. Группа просто такая, какая она есть».
- У вас есть собственная студия, и в настоящее время вы можете работать в том режиме, в каком вам самому заблагорассудится. Как считаете, это лучший вариант, нежели постоянно ощущать давление, имея дело с лейблами, радиостанциями и прочими элементами индустрии шоу-бизнеса?
«Это вообще единственный вариант, который можно я могу назвать стоящим в последние несколько лет. Написание таких песен, как “Let the Silence Speak”, может происходить в любом помещении, где группа будет выжимать риффы, но как только я погружаюсь в бесконечный звуковой космос в поисках новых элементов, это может занять недели и недели, прежде чем что-то срастется, и подскочу с возгласом «Эврика!». Построение своих собственных звуковых элементов, как, например, в “Rough Ride Ralley” или “When Colors Break the Grey” - это процесс, который занимает очень много времени. Я вдохновляю сам себя в процессе работы - отбрасываю негодные вещи в сторону и начинаю снова копаться в своем сознании, покуда не нащупаю нужный путь».
- Сейчас, после всех этих лет на сцене, можете ли вы сказать, что достигли той цели, к которой стремились, когда запускали проект Kingdome Come в 1987-м году?
«Я считаю, что мне в этой жизни повезло, и я очень благодарен за это судьбе. Мне повезло в том, что я имею возможность заниматься тем, чем мне хочется заниматься. Я видел многие уголки нашей планеты, и видел их с потрясающих ракурсов. Если вдруг завтра все закончится, я могу сказать только одно: «Спасибо за великолепное путешествие!». Именно этот мой путь и является моей целью. Я не загоняю себя до смерти, чтобы обеспечить свою старость. Вместо этого я предпочитаю наслаждаться тем, что жизнь предлагает мне «здесь и сейчас». Когда я действительно состарюсь, все, что мне будет нужно - это диван, моя возлюбленная, сидящая рядышком, и цветной телевизор».
- В то время, как фэны с самого начала отнеслись к Kingdome Come очень доброжелательно, музыкальная пресса вовсе не желала способствовать росту популярности вашей группы и даже ставила некоторые препоны. Фактически, фанатам приходилось бороться за свое право любить музыку Kingdom Come. Это, наверное, была довольно неприятная ситуация для вас. Но - помог ли каким-либо образом данный опыт в развитии вашей карьеры?
«Да, вот как раз это самое тогда и произошло. Но по мере того, как я взрослел и имел дело с музыкальной индустрией, я учился смотреть на вещи под другим углом. В настоящее время я в большей степени нахожусь в мире с самим собой, чем когда-либо, и после того, как я выпустил столько альбомов, думаю, у меня нет больше необходимости что-либо доказывать. Люди, которые слышали последние четырнадцать альбомов, должны сегодня понимать, что собой являет группа Kingdom Come. Я - удачливый парень, который исполнил свою мечту и волен делать то, что хочется и когда хочется. Так на что же я могу жаловаться? Я мог бы жить в Афганистане и ездить на осле… Но, с другой стороны, в этом случае у меня было бы много жен. Так как же нам понять, что такое счастье?»
- В прошлом году прошел слух о том, что существует возможность воссоединения оргинального состава Kingdom Come. Такая возможность все еще существует? И как вы лично оцениваете ее перспективы?
«После того, как несколько лет назад я сыграл с Джеймсом Кеттаком в Германии, когда мы открывали шоу Scorpions, мы сели рядышком, посмотрели друг на друга и спросили самих себя - почему же мы расстались? Я люблю Джеймса, даже в те моменты, когда он бывает полным долбоклюем, он для меня как брат. Мы поговорили о том, чтобы сочинить и записать какой-нибудь новый материал, но он был занят со Scorpions, а я также занимался гастролями и записью. Да, все пока что еще возможно. Я недавно вновь вышел на связь с Дереком Шульманом, который изначально подписывал нас на Polygram Records, и мы поговорили о возможности снова собрать группу вместе. Нынешний состав группы - мой приоритет, но знаешь же - никогда не говори никогда».
- Вы родились и выросли в Германии, но также какое-то время жили в Соединенных Штатах. В чем, на ваш взгляд, заключается основная разница (если она вообще существует) между тем, как развивается рок-н-ролльная культура в Европе и в Северной Америке?
«Взгляды на жизнь у американских и европейских рокеров в основном одни и те же. Однако, в музыкальном плане существуют некоторые различия. Большинство германских команд иначе подходят к музыке. В том числе и я. Я всегда был больше связан с англоязычными группами и исполнителями. Beatles, Led Zeppelin и AC/DC (ага, все-таки слышал Led Zeppelin, значит!). Потом я создал собственную концепцию, которая базировалась на них. Я никогда по-настоящему не западал на немецкий саунд. Взять, например, Helloween - отличная группа, очень успешная, но мне с ними просто не по пути. Я был «американизирован» задолго до того, как моя нога впервые ступила на землю Лос-Анджелеса. Просто потому, что я так думаю, так я общаюсь с людьми, и в то же самое время обдумываю свои собственные дела и занимаюсь своими вещами. Мой девиз - живи и дай жить другим, безотносительно к любым религиозным воззрениям, которые могли бы у меня быть».
- Как считаете, новым группам сегодня легче пробивать себе дорогу к славе, чем это было тридцать лет назад?
«Нет. Я думаю, то, что мы переживаем сегодня являет собой абсолютную передозировку информации. Технологические усовершенствования - это замечательная вещь, и все музыканты лишь выиграли с их появлением, но дело в том, что сегодня просто слишком много артистов, и поклонников элементарно не хватает на всех. Продажи дисков в основном сильно падают - даже те артисты, которые раньше продавали пять миллионов экземпляров, могут сегодня рассчитывать лишь тысяч на сто. У индустрии просто нет такого количества наличных денег, как в прежние времена, чтобы поддерживать молодые группы, обтесывать их в течение какого-то времени, и ставить на ноги - как это, опять же, было в прежние времена. Благодаря технологиям, каждый пятый мальчик на планете выкладывает свою музыку на YouTube или на Facebook. И очень сложно за всем этим уследить. Это вопрос времени, которым, я думаю, многие люди, любящие музыку, просто не обладают. Ну а раньше, когда выбор был не таким широким, когда было меньше релизов, фэны могли лучше сфокусироваться на этих вещах и, соответственно, дать музыкантам больше поддержки. Так что сегодня новым группам приходится намного сложнее, конечно».
- Если бы вы не были музыкантом, то какой род занятий могли бы выбрать, какую карьеру построить?
«Ну, может быть, помощник босса мафии… Работа с девяти до пяти - это не для меня, хотя я занимался доставкой стиральных машин и вообще занимался всем, чем только можно для того, чтобы обеспечить себя, пока осваивал тонкости игры на гитаре. Мне очень нравится проводить время на воде, и я часто бываю на своей лодке. Так что, возможно, по природе своей я рыбак или капитан корабля. Может быть, пират? Джек Воробей?».
- Ваши родители поддержали ваш выбор стать музыкантом?
«Не совсем. Моя мама только-только встала на ноги в начале шестидесятых, и мы снимали комнаты в сооружениях, которые на самом деле являлись гигантскими бункерами, оставшимися со времен Второй Мировой войны. Я в большей степени «человек, который создал сам себя». Я мечтал играть на гитаре, и откладывал деньги, чтобы купить свой первый усилитель. Я не настолько успешен, как был Стив Джобс, но я благодарен свои поклонникам за то, что они поддерживают меня».
- Вы слушаете много новой музыки?
«Буду честен - нет. Мой брат живет в Сиэттле, и он - мое связующее звено с окружающим миром. Он проводит много времени, слушая новые группы, определяя, что стоит попробовать, что нет. И он все время присылает эти записи мне. Но меня уже давно это не особенно интересует. Мне требуется некоторое время, чтобы открыть для себя новые группы и новые песни. Я считаю, что у такого «отшельнического» подхода к музыке есть как недостатки, так и свои преимущества».
- Каковы ваши ближайшие гастрольные планы? Заедете в Россию в этом году?
«Прямо сейчас я занят тем, что чищу птичье дерьмо с палубы своего корабля. Ничего не делать - это очень важно для меня (я сейчас процитировал Бона Скотта, если что). Но мы всегда с нетерпением ждем возможности выступить в России. Приезжая в вашу страну, я отлично провожу время. Но что конкретно случится в ближайшее время, будет решено немного позже, когда дымок рассеется. Мое сознание пока ещё слегка затуманено».
- А вообще, в каких странах вам больше всего нравится выступать?
«Буду краток - в Соединенных Штатах и в России. В Штатах - потому, что я жил там и очень полюбил настроение, которым живут эти люди. А в России - потому что у вас есть некая особенная связь с тем эмоциональным настроем, который свойствен Kingdom Come. Концерты в Росии лишены какой бы то ни было официальности. Это больше как дружеское собрание и обмен энергией сердец. Мне это нравится».
- Музыка неизбежно оказывает очень сильное влияние на человеческую жизнь, а между артистами и поклонниками часто налажена «обратная связь», благодаря которой музыканты могут узнать, как именно их творчество влияет на людей. Какой была самая интересная история, рассказанная вам поклонниками на эту тему?
«Однажды я получил письмо от человека, который лежал в больнице. Он написал, что одна из моих песен помогла ему снова встать на ноги. Я на самом деле не видел никаких реальных подтверждений таких историй, но я всегда взволнован, если то, что я сделал, прикоснулось к чьему-то сердцу или душе. Это стоящая вещь, и это еще одна хорошая причина для того, чтобы встать с кровати и продолжать свою миссию. Все это делается не только ради чертовых денег».
- Что-нибудь еще желаете добавить?
«Никогда не верьте тем сплетням, которые обо мне распространяют. На самом деле я еще хуже».
- Что пожелаете нашим читателям и всем российским фэнам Kingdom Come?
«Оставайтесь верными себе и вы сможете окрепнуть и засиять. Я с нетерпением жду, когда мы сможем встретиться снова!».
- Большое спасибо за очень интересное и познавательное интервью!
Замечательные, все же, ребята немцы. Однажды - случилось это, должно быть, в середине семидесятых - они взяли и скопировали изобретенный англо-американцами старый добрый рок-н-рол, да при этом усовершенствовали его и довели до такой степени перфекционизма, что он стал звучать еще, так сказать «рок-н-рольнее». Возьмите Helloween, Scorpions, или наших сегодняшних героев Kingdom Come, и вы увидите, что их музыка более выверена и «прилизана», чем творчество американских коллег.
Некоторые из европейцев, впрочем, преуспели в искусстве копирования настолько, что слегка даже перегнули палку. Речь все о тех же Kingdome Come, чей дебютный альбом, носивший то же название, что и сама группа, многие слушатели изначально приняли за плоды реюниона Led Zeppelin. Нынешнее поколение меломанов едва ли помнит, что вся эта история с «плагиатом» была в те годы одним из самых крупных скандалов в шоу-бизнесе и обросла множеством деталей. Музыкальные критики реагировали на работу группы очень болезненно и даже окрестили ее Kingdom Clone. Высказался на эту тему и один из отцов-основателей Led Zep, Джимми Пейдж:
«На самом деле, все это может дойти до точки, где уже перестает быть комплиментом и становится, скорее, раздражающим - когда появляются такие группы как Kingdom Come, снимающие наши риффы один в один… это уже совсем другая штука».
Ирландский гитарист Гэри Мур пошел несколько дальше, разместив на своем альбоме ‘After the War’ песню с недвусмысленным названием “Led Clones”. Вокалистом был Оззи Осборн, а текст подвергал резкой критике Kingdom Come и иже с ними за их уж больно простецкое обращение с имиджем и музыкальным стилем Led Zeppelin. Вскоре фронтмен KC Ленни Вульф подлил масла в огонь, заявив в интервью журналу Kerrang, что он никогда не слышал ни одной из песен Led Zeppelin, а музыкантами, в наибольшей степени на него повлиявшими, являются The Beatles и AC/DC эры Бона Скотта.
Впрочем, все эти жаркие споры относительно заимствований у «лучшей рок-группы мира» были далеким прошлым даже в те годы, когда автор этих строк начинал слушать рок-музыку. Что уж говорить о дне сегодняшнем - когда отсылки к Led Zeppelin из музыки Kingdom Come давно исчезли (за это время группа успела записать немало замечательных альбомов). Тем неожиданнее стало для меня поручение провести интервью с тем самым Ленни Вульфом. Это же настоящий blast from the past, привет из прошлого - или, если хотите, «прикосновение к легенде».
- Добрый день, мистер Вульф! Первым делом хочу поблагодарить вас за альбом ‘Outlier’, музыка которого поистине великолепна. Какова главная идея, которую призван выражать этот альбом?
«Я рад, что тебе понравился альбом. Но у меня не было какого-то «глобального плана» в тот момент, когда я начал над ним работать. Я просто позволил всемогущему провидению направлять меня сквозь бескрайний звуковой космос, в котором я мог экспериментировать со звуками и элементами. Пока я работал над этим, то «лепил торт», покуда не остался полностью доволен получившимся результатом. Раз уж людям нравится, значит, я в нужном месте прикрепил вишенку на взбитые сливки. В текстах альбома я просто хотел поделиться своими взглядами на жизненные проблемы, пытаясь не показаться слишком большим «умником»».
- Какой, в основе своей, была работа над альбомом?
«У меня была очень простая идея. Я знал, что мне не хочется делать просто еще один альбом, полный «победоносных баллад». Я сконцентрировался в большей степени на шероховатостях, острых углах каждого трека, больше всего внимания уделив гитарным партиям. Мне очень хотелось попытаться построить мост, ведущий от традиционной стороны Kingdom Come к новой фазе нашей группы, какой она является в 2013-м году. И я очень доволен тем, как ‘Outlier’ представляет обе эти грани Kingdom Come.
Конечно, все остальные вовсе не обязаны слышать в этих песнях именно то, что слышу в них я, и находить там именно те отсылки, которые я заложил. Работа над этим альбомом заняла в целом восемнадцать месяцев, но я время от времени делал перерывы, потому что не хотел, чтобы альбом казался сделанным на скорую руку, и мне нужно было обдумать некоторые вещи. Мне пришлось пройти через серьезные психологические испытания, с которыми время от времени сталкиваются абсолютно все музыканты. Был даже момент, когда я хотел забросить весь проект и вообще перестать делать музыку. Но спустя всего три дня у меня, слава Богу, вновь появилось вдохновение, и мне удалось привнести в работу свежую идею».
- Как я понял после того, как посмотрел ваш видеоклип на песню “God Does Not Sing Our Song”, этот трек повествует о трагедии нашего мира, который стал развиваться в неправильном направлении, заблудился и застрял в тупике. А остальные песни альбома ‘Outlier’ как-нибудь продолжают эту тему?
«Каждая песня имеет свое собственное значение. И я думаю, что слушатель может интерпретировать тексты по-своему, возможно, даже намного лучше, чем я. Просто потому, что каждый человек слышит и чувствует песню иначе, нежели все остальные. Здесь нет какой-то конкретной «темы». В конкретном случае с упомянутой выше песней “God Does Not Sing Our Song” я просто апеллировал к тому факту, что даже сейчас, две тысячи лет спустя, мы обречены совершать те же самые ошибки, которые совершали в прошлом. Это может показаться не слишком оптимистичным, но так уж я чувствую. Так много убийств «во имя…». Я по-настоящему устал слышать такие вещи в новостях».
- Что символизирует название альбома - «Посторонний человек»?
«Моя жизнь всегда была борьбой, но в ней также было и много счастливых моментов. Когда я был ребенком - и даже сейчас, когда я уже музыкант, я никогда не старался придерживаться какого-либо легкого маршрута, и это часто делало меня таким вот «посторонним человеком». К лучшему или к худшему, но это - часть моего характера, моего естества. Делать то, что от тебя ожидают, снова и снова - это не моя чашка чая».
- Вы никогда не старались потворствовать вкусам абсолютно каждого слушателя, а также всегда пытались осваивать новые территории как артист и записывать песни того рода, какого именно вам хочется. Но давайте посмотрим на это дело под таким углом: вот у нас есть, например, российский рок-меломан, который слышал два первых альбома Kingdome Come, а потом по какой-то причине отошел от вашего творчества. И вот он видит на полке в музыкальном магазине альбом ‘Outlier’. Чего ему ждать?
«Ну, в таких новых песнях, как “Let the Silence Talk” и “Skip the Cover and Feel” вы найдете то типичное «лени-вульфовское» ощущение, которое было свойственно классическому саунду Kingdome Come 80-х. Но, опять же, мои собственное слушательское восприятие в некоторой степени изменилось с тех пор, как в 1988-м вышел первый альбом. Мне нравятся пластинки и песни той эпохи, и мне все еще очень нравится исполнять тот материал вживую со сцены. На самом деле, если оглянуться назад и послушать старую музыку, то я скорее буду на волне семидесятых и в свойственной им манере продюсерской работы и гитарного саунда.
Но, если честно, я не сильно задумываюсь о том, чтобы привлечь внимание тех фэнов, которые только и хотят слышать, что версию “Get It On” 2013-го года. Я бы мог записать на этом альбоме что-нибудь вроде “Yesterday” или “Stairway to Heaven”, и какие-нибудь циники сказали бы мне: «Эй, Ленни, эти песни звучат нормально, но они ведь не являются по-настоящему новыми песнями! Я просто стараюсь и сочиняю те песни, которые подсказывает мне мой инстинкт, и я могу лишь надеяться, что люди на них западут. Я пытаюсь проникнуть в сердца и души фэнов музыки, создать некую разновидность космической энергии, которая заставит их пойти в магазин и купить альбом».
- Альбом ‘Outlier’ в большей степени является автобиографичным, или же он просто содержит ваши взгляды и точки зрения на то, каким является сегодня мир, в котором мы живем?
«Оба из аспектов, о которых ты упомянул, в нем присутствуют. Kingdom Come - это на сто процентов автобиографический проект Ленни. Но я также наблюдаю и за окружающей жизнью, со всеми ее радостями и невзгодами. Если иметь в виду такие песни как “Rough Ride Ralleye” или “When Colors Break the Grey”, то они на сто процентов построены на саунде и технологии. Я использовал звуки и элементы, созданные мною самостоятельно. Я буквально проводил недели за неделями, пытаясь придумать свой собственный саунд для каждого трека. Ну а если брать “Let the Silence Talk”, то это уже нечто, основанное на моей личной жизни. Я должен был вложить себя самого в эту песню, и работая над ней, я говорил себе только одно: «Ленни, засранец, не перепродюсируй эту вещь!». Нужно было просто дать ей вырасти и развиться, остаться простой и позволить риффу, мелодии и тексту говорить со слушателем».
- То есть, мы можем сказать, что какие-то из этих песен могли появиться и на предыдущих альбомах Kingdom Come, а другие, наоборот, могли быть написаны только в наши дни и никогда иначе?
«Да, абсолютно. Как я сказал ранее - “Let the Silence Talk” - вот конкретно эта песня вполне могла бы быть написана ещё даже в 1984-м. “Skip the Cover and Feel” - еще одна вещь, которая также могла бы быть в работе тогда. Нравится ли это фанатам - уже другая история. На самом деле я должен угодить самому себе, когда делаю новый материал. Нельзя все время записывать ожидаемые вещи. Сколько раз еще я должен писать “Do You Like It?”? Я бы загнулся от скуки, как и почти любой другой музыкант. С другой стороны, выпускающим компаниям такое, возможно, и понравилось бы, если бы я еще двадцать раз написал что-то вроде “Get It On”. Но я отношусь к музыке серьезно и такой образ действий мне не подходит».
- То есть, у вас бывают периоды эйфории, когда вы гордитесь собой и тем, что делаете, а потом они сменяются другими, когда вы сомневаетесь в своих силах. Это всегда было так, начиная с первых шагов? И помогают ли эти сомнения в творчестве?
«Я думаю, каждый серьезный творческий человек проходит через взлеты и падения - в том числе и через периоды сомнений в целесообразности того, что он сам же делает. Не думаю, что такое положение дел когда-либо изменится. Это крест, который нам приходится нести, я думаю, но альбом ‘Outlier’ стал, все же, весьма крепким достижением, несмотря на то, что песни, вошедшие в эту пластинку, носят довольно разный характер. Он просто кажется мне правильным. Теперь я могу надеяться только на то, что универсальный международный язык, который называется музыкой, достигнет множества людей, чьи сердца настроены на ту же волну».
- Какие песни из альбома ‘Outlier’ можно назвать его основными моментами, контрапунктами, так сказать?
«У каждого человека его уши и сердце настроены на разные, индивидуальные антенны. Я могу говорить только за себя. Сегодня мне по-настоящему близка “When Colors Break the Grey”, но завтра все может снова перемениться. Я не могу сказать, какие песни являются основными моментами. Это что-то ВАШЕ, слушатели могут судить об этом намного лучше, нежели я сам. Лично я прохожу сквозь множество различных эмоциональных состояний. Иногда я думаю, что мне стоит завязать с творчеством и пересесть за руль грузовика, а в другие моменты я очень благодарен судьбе за то, чего мне удалось достичь в искусстве. Я думаю, это часть бытия любого творческого человека».
- Как проходили съемки клипа на песню “God Does Not Sing Our Song”? Кто был режиссером этого клипа?
«Просто толпа придурков дурачилась на фоне зеленого экрана (на который впоследствии будут добавлены компьютерные спецэффекты - прим. авт.). Потом добавили туда различные движущиеся элементы, стараясь как-то совместить видеоряд с текстом песни. Получилось, вроде бы, неплохо. Я никогда не нравился себе в видеоклипах. Я стараюсь избегать всех этих глупых поз. Когда вижу в очередной раз этот имидж «крутого гангстера», то я думаю, что такой клип стоит выкинуть на помойку. Все это становится слишком преувеличенным и предсказуемым. Вот почему мы больше не задействуем всех этих блондинок, растянувшихся на матрасах и тому подобное (хотя остаться с такой девушкой наедине может быть весьма приятным делом).
- Вы планируете делать еще видеоклипы в поддержку альбома?
«Понятия не имею. Это стоит денег, для этого требуется время, плюс, я на самом деле не вижу необходимости в том, чтобы это делать. Может быть, я просто запишу на камеру, как я пою в ванной “Let the Silence Speak”, и выложу это видео на YouTube».
- Если мы оглянемся на не столь давнее прошлое, то увидим, что в конце девяностых многие классические рок-группы начали добавлять в свой саунд много элементов электронного звучания. Если я правильно помню, Kingdom Come тогда не стали вливаться в этот поток - но теперь, на ‘Outlier’ можно услышать некоторые вкрапления электроники. Вы собираетесь продолжать эту тенденцию совмещения классической рок-музыки с современными инновационными технологиями?
«Ну, на самом деле я даже предвосхитил всю ту «электронную революцию» в роке, добавив индустриальные элементы на альбоме ‘Hands of Time’ в 1991-м. Как я уже упоминал ранее, эксперименты и творческое развитие являются очень важной частью настоящего творческого человека. Я, извините, занимаюсь этим не только ради денег. Я могу написать еще двадцать вариантов “Do You Like It?”, и возможно, лейблы их с руками оторвут, но - я не могу переступить через себя».
- У вас есть группа для живых выступлений, но большую часть альбома ‘Outlier’ вы записали и спродюсировали самостоятельно. Насколько сложным был этот процесс?
«Когда делаешь все сам, это всегда сложно. Самовыражаться посредством другого человека может быть здорово, но только в том случае, если это, так сказать «правильный» человек. Но, поскольку у меня есть свои собственные взгляды, стало быть, я должен делать то, что я должен делать. Но, с другой стороны, я думаю, что я готов вновь вернуться к коллективному творчеству, где я буду играть свою роль как вокалист и автор, и это позволит мне относиться к происходящему чуть более расслабленно. Нести весь груз на себе, делать почти все в одиночку - это порой становится болью в заднице (да-да, он именно так и сказал)».
- ‘Outlier’ является очередным новым шагом не только для вас и группы Kingdom Come, но также и для вашей фэн-базы. Вы выпустили уже несколько альбомов с новым составом за прошедшие десять лет, и каждый из этих альбомов был по-своему уникален. Как вы считаете, успевают ли фэны привыкать к переменам, принимают ли они такое количество перемен за эти годы?
«У некоторых людей могу возникнуть проблемы с пониманием тех прогрессивных перемен, которые производятся в группе, но все это - часть меня, такого, какой я есть и каким буду. Я не могу этого изменить. Делать одно и то же снова - это очень утомило бы меня. Представляете, что было бы, если The Beatles писали бы “She Loves You” на протяжении всей своей оставшейся карьеры? Я никогда не боялся рисковать. В мире и без меня достаточно групп, которые все время делают только то, чего от них ждут. Это не мое. Даже если бы я сконцентрировался на «традиционном старом саунде», это вовсе не значило бы, что Kingdom Come стали бы более интересными или более успешными. Группа просто такая, какая она есть».
- У вас есть собственная студия, и в настоящее время вы можете работать в том режиме, в каком вам самому заблагорассудится. Как считаете, это лучший вариант, нежели постоянно ощущать давление, имея дело с лейблами, радиостанциями и прочими элементами индустрии шоу-бизнеса?
«Это вообще единственный вариант, который можно я могу назвать стоящим в последние несколько лет. Написание таких песен, как “Let the Silence Speak”, может происходить в любом помещении, где группа будет выжимать риффы, но как только я погружаюсь в бесконечный звуковой космос в поисках новых элементов, это может занять недели и недели, прежде чем что-то срастется, и подскочу с возгласом «Эврика!». Построение своих собственных звуковых элементов, как, например, в “Rough Ride Ralley” или “When Colors Break the Grey” - это процесс, который занимает очень много времени. Я вдохновляю сам себя в процессе работы - отбрасываю негодные вещи в сторону и начинаю снова копаться в своем сознании, покуда не нащупаю нужный путь».
- Сейчас, после всех этих лет на сцене, можете ли вы сказать, что достигли той цели, к которой стремились, когда запускали проект Kingdome Come в 1987-м году?
«Я считаю, что мне в этой жизни повезло, и я очень благодарен за это судьбе. Мне повезло в том, что я имею возможность заниматься тем, чем мне хочется заниматься. Я видел многие уголки нашей планеты, и видел их с потрясающих ракурсов. Если вдруг завтра все закончится, я могу сказать только одно: «Спасибо за великолепное путешествие!». Именно этот мой путь и является моей целью. Я не загоняю себя до смерти, чтобы обеспечить свою старость. Вместо этого я предпочитаю наслаждаться тем, что жизнь предлагает мне «здесь и сейчас». Когда я действительно состарюсь, все, что мне будет нужно - это диван, моя возлюбленная, сидящая рядышком, и цветной телевизор».
- В то время, как фэны с самого начала отнеслись к Kingdome Come очень доброжелательно, музыкальная пресса вовсе не желала способствовать росту популярности вашей группы и даже ставила некоторые препоны. Фактически, фанатам приходилось бороться за свое право любить музыку Kingdom Come. Это, наверное, была довольно неприятная ситуация для вас. Но - помог ли каким-либо образом данный опыт в развитии вашей карьеры?
«Да, вот как раз это самое тогда и произошло. Но по мере того, как я взрослел и имел дело с музыкальной индустрией, я учился смотреть на вещи под другим углом. В настоящее время я в большей степени нахожусь в мире с самим собой, чем когда-либо, и после того, как я выпустил столько альбомов, думаю, у меня нет больше необходимости что-либо доказывать. Люди, которые слышали последние четырнадцать альбомов, должны сегодня понимать, что собой являет группа Kingdom Come. Я - удачливый парень, который исполнил свою мечту и волен делать то, что хочется и когда хочется. Так на что же я могу жаловаться? Я мог бы жить в Афганистане и ездить на осле… Но, с другой стороны, в этом случае у меня было бы много жен. Так как же нам понять, что такое счастье?»
- В прошлом году прошел слух о том, что существует возможность воссоединения оргинального состава Kingdom Come. Такая возможность все еще существует? И как вы лично оцениваете ее перспективы?
«После того, как несколько лет назад я сыграл с Джеймсом Кеттаком в Германии, когда мы открывали шоу Scorpions, мы сели рядышком, посмотрели друг на друга и спросили самих себя - почему же мы расстались? Я люблю Джеймса, даже в те моменты, когда он бывает полным долбоклюем, он для меня как брат. Мы поговорили о том, чтобы сочинить и записать какой-нибудь новый материал, но он был занят со Scorpions, а я также занимался гастролями и записью. Да, все пока что еще возможно. Я недавно вновь вышел на связь с Дереком Шульманом, который изначально подписывал нас на Polygram Records, и мы поговорили о возможности снова собрать группу вместе. Нынешний состав группы - мой приоритет, но знаешь же - никогда не говори никогда».
- Вы родились и выросли в Германии, но также какое-то время жили в Соединенных Штатах. В чем, на ваш взгляд, заключается основная разница (если она вообще существует) между тем, как развивается рок-н-ролльная культура в Европе и в Северной Америке?
«Взгляды на жизнь у американских и европейских рокеров в основном одни и те же. Однако, в музыкальном плане существуют некоторые различия. Большинство германских команд иначе подходят к музыке. В том числе и я. Я всегда был больше связан с англоязычными группами и исполнителями. Beatles, Led Zeppelin и AC/DC (ага, все-таки слышал Led Zeppelin, значит!). Потом я создал собственную концепцию, которая базировалась на них. Я никогда по-настоящему не западал на немецкий саунд. Взять, например, Helloween - отличная группа, очень успешная, но мне с ними просто не по пути. Я был «американизирован» задолго до того, как моя нога впервые ступила на землю Лос-Анджелеса. Просто потому, что я так думаю, так я общаюсь с людьми, и в то же самое время обдумываю свои собственные дела и занимаюсь своими вещами. Мой девиз - живи и дай жить другим, безотносительно к любым религиозным воззрениям, которые могли бы у меня быть».
- Как считаете, новым группам сегодня легче пробивать себе дорогу к славе, чем это было тридцать лет назад?
«Нет. Я думаю, то, что мы переживаем сегодня являет собой абсолютную передозировку информации. Технологические усовершенствования - это замечательная вещь, и все музыканты лишь выиграли с их появлением, но дело в том, что сегодня просто слишком много артистов, и поклонников элементарно не хватает на всех. Продажи дисков в основном сильно падают - даже те артисты, которые раньше продавали пять миллионов экземпляров, могут сегодня рассчитывать лишь тысяч на сто. У индустрии просто нет такого количества наличных денег, как в прежние времена, чтобы поддерживать молодые группы, обтесывать их в течение какого-то времени, и ставить на ноги - как это, опять же, было в прежние времена. Благодаря технологиям, каждый пятый мальчик на планете выкладывает свою музыку на YouTube или на Facebook. И очень сложно за всем этим уследить. Это вопрос времени, которым, я думаю, многие люди, любящие музыку, просто не обладают. Ну а раньше, когда выбор был не таким широким, когда было меньше релизов, фэны могли лучше сфокусироваться на этих вещах и, соответственно, дать музыкантам больше поддержки. Так что сегодня новым группам приходится намного сложнее, конечно».
- Если бы вы не были музыкантом, то какой род занятий могли бы выбрать, какую карьеру построить?
«Ну, может быть, помощник босса мафии… Работа с девяти до пяти - это не для меня, хотя я занимался доставкой стиральных машин и вообще занимался всем, чем только можно для того, чтобы обеспечить себя, пока осваивал тонкости игры на гитаре. Мне очень нравится проводить время на воде, и я часто бываю на своей лодке. Так что, возможно, по природе своей я рыбак или капитан корабля. Может быть, пират? Джек Воробей?».
- Ваши родители поддержали ваш выбор стать музыкантом?
«Не совсем. Моя мама только-только встала на ноги в начале шестидесятых, и мы снимали комнаты в сооружениях, которые на самом деле являлись гигантскими бункерами, оставшимися со времен Второй Мировой войны. Я в большей степени «человек, который создал сам себя». Я мечтал играть на гитаре, и откладывал деньги, чтобы купить свой первый усилитель. Я не настолько успешен, как был Стив Джобс, но я благодарен свои поклонникам за то, что они поддерживают меня».
- Вы слушаете много новой музыки?
«Буду честен - нет. Мой брат живет в Сиэттле, и он - мое связующее звено с окружающим миром. Он проводит много времени, слушая новые группы, определяя, что стоит попробовать, что нет. И он все время присылает эти записи мне. Но меня уже давно это не особенно интересует. Мне требуется некоторое время, чтобы открыть для себя новые группы и новые песни. Я считаю, что у такого «отшельнического» подхода к музыке есть как недостатки, так и свои преимущества».
- Каковы ваши ближайшие гастрольные планы? Заедете в Россию в этом году?
«Прямо сейчас я занят тем, что чищу птичье дерьмо с палубы своего корабля. Ничего не делать - это очень важно для меня (я сейчас процитировал Бона Скотта, если что). Но мы всегда с нетерпением ждем возможности выступить в России. Приезжая в вашу страну, я отлично провожу время. Но что конкретно случится в ближайшее время, будет решено немного позже, когда дымок рассеется. Мое сознание пока ещё слегка затуманено».
- А вообще, в каких странах вам больше всего нравится выступать?
«Буду краток - в Соединенных Штатах и в России. В Штатах - потому, что я жил там и очень полюбил настроение, которым живут эти люди. А в России - потому что у вас есть некая особенная связь с тем эмоциональным настроем, который свойствен Kingdom Come. Концерты в Росии лишены какой бы то ни было официальности. Это больше как дружеское собрание и обмен энергией сердец. Мне это нравится».
- Музыка неизбежно оказывает очень сильное влияние на человеческую жизнь, а между артистами и поклонниками часто налажена «обратная связь», благодаря которой музыканты могут узнать, как именно их творчество влияет на людей. Какой была самая интересная история, рассказанная вам поклонниками на эту тему?
«Однажды я получил письмо от человека, который лежал в больнице. Он написал, что одна из моих песен помогла ему снова встать на ноги. Я на самом деле не видел никаких реальных подтверждений таких историй, но я всегда взволнован, если то, что я сделал, прикоснулось к чьему-то сердцу или душе. Это стоящая вещь, и это еще одна хорошая причина для того, чтобы встать с кровати и продолжать свою миссию. Все это делается не только ради чертовых денег».
- Что-нибудь еще желаете добавить?
«Никогда не верьте тем сплетням, которые обо мне распространяют. На самом деле я еще хуже».
- Что пожелаете нашим читателям и всем российским фэнам Kingdom Come?
«Оставайтесь верными себе и вы сможете окрепнуть и засиять. Я с нетерпением жду, когда мы сможем встретиться снова!».
- Большое спасибо за очень интересное и познавательное интервью!