Вермахт - РККА. Система танкового вооружения. Особенности и отличия.
Казалось бы, тема эта достаточно хорошо изучена и описана таким колличеством историков, как классической советской школы тотальной исторической лжи, так и их учеников и последователей, создателей российской исторической школы полуправды. Как следует из названий советско-российских направлений, у меня подобные “труды” и “работы” вызывают нехорошие позывы своей примитивностью и бездарностью. Мне за Россию стыдно. Неужели за 70 летний период, прошедший с начала Второй мировой войны, так и не нашлось рускоязычного историка способного взглянуть правде в глаза и дать реальную оценку советским достижениям, основанным не на методичках КПСС, а на реальном ходе войны? Раз так, значит, я имею право предложить свой взгляд на данный вопрос. И пусть меня осудят в Кремле, но с искажениями истории действительно надо бороться.
Даже самого поверхностного взгляда, брошенного на эти схемы, будет достаточно, чтобы понять их неравнозначность. Картина покажется ещё более странной, если вспомнить, что оба государства осваивали основы танкостроения и управления танковыми войсками в одних классах под Казанью, у одних и тех же учителей немецкого происхождения. Вот, только выводы из этой учёбы были сделаны разные. И, как результат,составленные( на основании исключительно исторических фактов) мною две схемы являются не только отпечатком военной действительности, но и стратегического подхода противоборствующих сторон к процессу формирования своих бронетанковых войск. Я специально не брал в расчёт советское предвоенное танкостроение, потому что оно развивалось по абсолютно-оторванным от реальности законам, которые были полностью опровергнуты и уничтоженны немецким вторжением. Хотя корректировка советской позиции произошла несколько раньше, в 1937 году, после Испанской войны. Впрочем, я также оставил за рамками этого исследования серию противотанковых САУ созданных на базе немецких лёгких танков. Они были продуктом переходного периода и, выполнив свою задачу, оставили поля сражений в пользу более классово-определённых образцов бронетанковой техники.
На 1941 год бронированную основу Вермахта составляют два средних танка ( Pzkpfw III и Pzkpfw IV, которые начиная с 1939 года, окончательно перешли в разряд средних) и одна САУ(Stug III), созданная на базе шасси Pz III путём установки в неподвижную рубку 75-мм пушки от Pz IV. Таким образом, частично решалась проблема насыщения войск, готовившихся к вторжению, более мошными образцами бронетехники . Неподвижная рубка, кроме недостатка связанного со сложностью наведения орудия в горизонтальной плоскости, имела и некоторое преимущество за счёт меньшей высоты и более мощного бронирования. Меньшая стоимость позволяла выпускать большее количество САУ. Однако, по мнению Гудериана, САУ являются оружием обороны, так как вынуждены действовать больше из засад, или с удалёных позиций. Таким образом , САУ Stug III явилась не только “эрзац-танком”, переходным звеном между двумя платформами средних танков, но и дала начало новому классу бронетехники, способной выполнять собственный набор специфических задач.
Эта тенденция была сохранена на протяжении всей войны: каждый новый немецкий танк, становился гусеничной базой для противотанкового орудия, более мощного( в частности, от более тяжёлого танка), чем стояло на самом танке. Это позволяло использовать САУ на удалении от противника, из тыла собственных танковых порядков. При этом , не возникало проблем ни с обслуживанием шасси, ни со снабжением боеприпасами. Всего в годы войны можно обнаружить пять таких платформ. На схеме, это- зелёная- Pz III-StuG III, синяяя- Pz IV- StuG IV/Jagdpanzer IV,чёрная- Pz V Panther- Jagdpanther, коричневая - Pz VI Tiger- Ferdinand/ Elefant, красная - Pz VIB Tiger II- Jagdtiger.” Nashorn” представлял собой ещё одно, вынужденное исключение, вызванное фронтовой ситуацией. Количество “Ferdinand” было ограничено, имевшимися в наличии образцами шасси ( 90 единиц) “Tiger(P)”( Порше), не принятых не вооружение. В то же время, необходимость в САУ, способных нести столь мощное ( напоминаю, что речь идёт о 88-мм Pak 43 с длинной ствола в 71 калибр)орудие, была велика. Поэтому, для исправления сложившегося положения было создано шасси, использовавшее элементы и агрегаты двух средних панцеров ,Pz III и Pz IV, одновременно . Оно и получило название “Насхорн”.
Ещё одним исключением можно считать установку на Jagdpanther Pak 43. Здесь объяснение ещё проще: к тому моменту, когда началось создание САУ на базе Panther выяснилось, что тигровая 8,8 cm Kwk 36 L/56 по своим возможностям примерно равна 7.5 cm пантерной Kwk 42 L/70 на дистанциях до 2 км. Следовательно, в соответствии с логикой, для установки в “самоход” было выбрано оружие более мощного танка, чем Тигр, - Kwk 43 L/71. В результате, эта мощнейшая пушка попала на вооружение 3-ёх САУ и одного танка, что несколько улучшило ситуацию, как в плане противотанковом, так и в плане обеспечения боеприпасами.
Но, наиболее интригующим моментом, стало перевооружение, произошедшее в 1942-1943 годах, танков Pz III последних модификаций 7,5- cm короткоствольной пушкой Kwk 37 L/24. Тем самым “окурком”, которым был вооружён Pz IV в начале войны. И вот здесь, начинается одна из главных проблем советской танковой историографии. Согласно советским догмам это орудие было бесполезно против "нового поколения" советских танков, созданного после 1939 года. Однако, в этом случае у танковой группы армий Юг не было никаких шансов пройти войска Юго-Западного фронта( бывшего Киевского особого военного округа). В составе группы армий Юг самым тяжёлым танком был Пц 4, численность которых не превышала 20 танков на дивизию, или 100 танков на всю танковую группу!Советская группировка имела здесь около 300 действительно тяжелейших танков КВ( толщина лобовой брони этого танка достигала 105-мм)и около тысячи(!!!) Т-34. Понятно почему советская историография старалась не зацикливаться на изучении данного феномена( а росссийская историческая культура старательно придерживается старых традиций). единственным объяснением данной ситуации может быть необходимость признания немецкого "окурка" 7,5 cm Kwk 37, орудием имевшим достаточную мощность для борьбы с любым советским танком того периода( пусть даже и с дистанций от 500 метров и ближе). К 1943 году ситуация с бронированием советских танков изменилась в лучшую, но для немцев сторону: бронирование Т-34 осталось на уровне 1941-го года, а бронирование КВ( КВ-1с) даже уменьшилось. К тому же, советский танкопром повсеместно перешёл на литьё при производстве башен, что также отрицательно сказалось на уровне бронезащиты танков. В общем и целом, нет ни одной причины, которая бы указывала на неспособность немецкой танковой пушки Квк 37 и в 1943 году бороться с советской бронетехникой.
А потому, любые разговоры о "противопехотных" причинах установки данного орудия в башню Пц 3, следует считать неудачной попыткой советской стороны скрыть реальное положение вещей. Основным противником немецких танков во все периоды войны, являлись именно танки, а проблему борьбы с советской пехотой враг успешно, но не для нас, решал при помощи MG-34 ,-42.
Но в любом случае, калибр 75-мм, на протяжении всей войны,так и осталися основным калибром средних танков и САУ Вермахта. 88-мм пушки прочно заняли место в башнях немецкой тяжёлой бронетехники. Сумрачный немецкий танковый гений на протяжении всей войны стремился добиться единственного результата: иметь возможность, как можно раньше поражать танки врага, при полной безопасности, достигавшейся благодаря росту уровня бронезащиты. Увеличение калибра и длины ствола, а также мощности порохового заряда вызывалось необходимостью увеличения эффективной дистанции поражения танков противника, с тем чтобы успевать уничтожить как можно большее их число, ещё до того, как у них появится возможность открыть ответный огонь.И эта доктрина, несомненно, носила оборонительный характер. Вот, собственно говоря, и всё.
А что у нас? С самого начала мы выбрали странную систему: средний и тяжёлый танк, вооружены одной и той же пушкой, а в качестве дессерта к ним, предлагалось что-нибудь корабельное, типа калибра 152-мм. Т-34, КВ-1 и КВ-2 предствляют большую загадку для тех, кто хотел бы систематизировать советское танковое вооружение. С одной стороны, достаточно длиноствольные пушки основных танков должны были обеспечивать преимущество над любым танком врага, а корабельная артиллерия предназначалась исключительно для взлома укреплений. С другой стороны, реальные события первых двух военных лет наглядно доказали,что данные теоретические установки остались лишь благими намерениями.
Однако, выводов из данного положения никто не сделал. Картина повторилась в 1942: Т-34-76, КВ-1С, СУ-152. Только номенклатура корабельных калибров была расширена за счёт установки на шасси среднего(!) танка 122-мм гаубицы, названного СУ-122.
В 1943 году, кажется, дело сдвигается с мёртвой точки:тяжёлый танк КВ-85 получает 85-мм пушку Д-5Т. Следом за ним получает эту же пушку и средний танк Т-34-85. Одновременно, эта же пушка устанавливается в следующее поколение советских тяжёлых танков, ИС-1. Но для Т-34 эта пушка тяжеловата и крупногабаритна. Поэтому, с середины 1944 года, в башнях средних танков, Д-5Т заменяется на другую 85-мм пушку, С-53. Если верить официалистам, то обе пушки идентичны по своим характеристикам, включая длину ствола. Но к концу 1944 года и С-53 перестаёт нас удовлетворять( и это после выпуска скрии в 11 тысяч единиц)! Мы, вдруг переходим на третью 85-мм пушку, ЗиС С-53. Чем же так сильно отличались все эти орудия между собой, чтобы приходилось экспериментировать посреди войны? Не ищите ответов на этот вопрос в официальной истории. Так же, как не может эта самая история объяснить факт появления на суперновейшем Т-44 той же самой ЗиС С 85, доказавшей свою слабость ещё на Т-34-85. История Т-44 интересна сама по-себе уже потому, что подготовка производства и начало выпуска этой машины начались ещё в годы войны, но на фронт она не попала. Спрашивается, зачем нужно было распылять силы и средства на производство двух средних танков в годы войны, один из которых эту войну никогда не увидит? Для какой Победы мы готовили Т-44?
Этот факт может служить наглядным примером лозунга “ Всё- для фронта! Всё -для Победы!”. Но, вернёмся к 85-ым. Будучи извлечённой из танков, Д-5 приобрела индекс “С” и попала на вооружение самоходок СУ-85, которые уже после войны были занесены в категорию “ истребитель танков”. Чтобы понять всю тяжесть нашей мысли, следует обратить внимание на следующие детали. Если Д-5 была слабее ЗиС-С-53 ( длина ствола первой указывается, как 48 калибров, второй- 52-54 клб.), то почему она попала на воружение САУ, которая, по определению, должна была обладать более мощным вооружением? Если это был эксперимент, то почему число экспериментальных образцов измерялось числом превышающим 2000 экземпляров? Если же Д-5 всё-таки была мощнее, то зачем, нужно было перевооружать наш основной средний танк менее мощной пушкой того же калибра? Последний вопрос приобретает особый смысл, если учесть, что этих, ослабленных, Т-34-85, только за годы войны было изготовлено более 20 тысяч танков!
Однако, и СУ-85-Д-5 не стал самым мощным советским истребителем танков. Уже в 1944 году мощность данной пушки признаётся недостаточной(?!) и ей на смену приходит СУ-100, вооружённая действительно корабельной 100-мм пушкой Д-10! При этом, данное САУ продолжает считаться средним, ибо создано оно было на базе среднего танка.
Таким образом, картина перевооружения советских танков тяжёлыми орудями приобрела загадочную форму: сначала мы вооружаем , как в старые добрые времена, три модели танков( два тяжёлых и один средний) и одну модель среднего САУ двумя типами, практически равноценных, но не взаимозаменяемых пушек. Потом вооружаем этой же пушкой ещё и перспективную модель послевоенного танка. Тут же, объявляем калибр 85-мм слишком слабым(!) для тяжёлых танков и для средних САУ . Под этой маркой, на воружение средней(по весу) самоходки ставится тяжелейшая корабельная 100-мм пушка! Итого, на вооружении советскиой бронетехники среднего класса оказываются 85 и 100 мм пушки, которые, тем не менее, признанны недостаточно мощными для вооружения наших тяжёлых машин! Напоминаю, у немцев в этом классе господствует 75-мм.
С тяжёлой техникой картина попроще. Верхняя планка в 152-мм была нами установлена ещё в далёком 1940 году. 122-мм мы опробовали в 1942 году. Поэтому к 1944 году экспериментаровать в данном классе было особо не с чем. Тяжёлые танки, после экспериментов с 85-мм сразу перешли на 122-мм пушку-гаубицу Д-25( ИС-2 и ИС-3), а самоходки на базе танков (ИС) имели несколько вариантов. На 122-мм САУ( ИСУ-122 и ИСУ-122С) использовались два типа орудий ( А-19/ и Д-25). Разумеется, отличавшихся по конструкции. И конечно же, в данном классе мы никак не могли обйтись без 152-мм. Этот калибр получил в годы войны постоянную прописку в обойме наших танкостроителей и военначальников . Когда КВ-2 оказался бесполезен, его заменили на СУ-152, на базе КВ. Потом, с уходом КВ и приходом ИСа( что отразилось в названии - ИСУ-152), мы только поменяли базу, а 152-мм гаубица МЛ-20 -осталась прежней. В результате, “советские тяжеловесы” окончательно отошли от “средних” калибров и закрепились на 122-152-мм позициях, против немецких -88 мм.
На долю лёгких танков остался широчайший спектр пушек, калибром от 20- мм до 76-мм, включительно. Нужно ли говорить, что никакой противотанковой нагрузки данный класс советской бронетехники нести не мог в силу, как это подтверждает даже официальная история, слабости вооружения!
Какй вывод следует из данного обзора. Полное отсутсвие какой-либо системы в области танкового вооружения Красной Армии. Абсолютное превосходство немецкой танковой артиллерии. Постоянная тяга к калибрам корабельной артиллерии, с нашей стороны. На вооружении советских танков и САУ в годы войны стояла артиллерия практически всех крупных калибров , как в пушечном, так и в гаубичном варианте: 76 мм, 85 мм, 100 мм, 122 мм, 152 мм. Мы, даже перевели все орудия, до 152-мм включительно, в разряд средних! И всё-равно, решающим фактором, позволившим перевесить чашу весов Великого Противостояния в пользу СССР, стала численность танково-самоходного парка Красной Армии, а не мощь его вооружения. Объяснением этому бессилию может быть одно: в ответ на рост противотанковых способностей немецких танков, мы ответили снижением уровня бронезащиты своих танков в угоду желанию советского командования иметь бесконечное число танков. И вот теперь, ход истории Великой Отечественной войны становится более понятным и объяснимым, включая поражения 1941-года, бегство до Волги -1942 года, очередной потери Харькова в 1943 году, 3-ёх месячного стояния под Варшавой в 1944 году, и конечно же, невероятные потери, понесённые Красной Армией в ходе штурма Берлина.
Даже самого поверхностного взгляда, брошенного на эти схемы, будет достаточно, чтобы понять их неравнозначность. Картина покажется ещё более странной, если вспомнить, что оба государства осваивали основы танкостроения и управления танковыми войсками в одних классах под Казанью, у одних и тех же учителей немецкого происхождения. Вот, только выводы из этой учёбы были сделаны разные. И, как результат,составленные( на основании исключительно исторических фактов) мною две схемы являются не только отпечатком военной действительности, но и стратегического подхода противоборствующих сторон к процессу формирования своих бронетанковых войск. Я специально не брал в расчёт советское предвоенное танкостроение, потому что оно развивалось по абсолютно-оторванным от реальности законам, которые были полностью опровергнуты и уничтоженны немецким вторжением. Хотя корректировка советской позиции произошла несколько раньше, в 1937 году, после Испанской войны. Впрочем, я также оставил за рамками этого исследования серию противотанковых САУ созданных на базе немецких лёгких танков. Они были продуктом переходного периода и, выполнив свою задачу, оставили поля сражений в пользу более классово-определённых образцов бронетанковой техники.
На 1941 год бронированную основу Вермахта составляют два средних танка ( Pzkpfw III и Pzkpfw IV, которые начиная с 1939 года, окончательно перешли в разряд средних) и одна САУ(Stug III), созданная на базе шасси Pz III путём установки в неподвижную рубку 75-мм пушки от Pz IV. Таким образом, частично решалась проблема насыщения войск, готовившихся к вторжению, более мошными образцами бронетехники . Неподвижная рубка, кроме недостатка связанного со сложностью наведения орудия в горизонтальной плоскости, имела и некоторое преимущество за счёт меньшей высоты и более мощного бронирования. Меньшая стоимость позволяла выпускать большее количество САУ. Однако, по мнению Гудериана, САУ являются оружием обороны, так как вынуждены действовать больше из засад, или с удалёных позиций. Таким образом , САУ Stug III явилась не только “эрзац-танком”, переходным звеном между двумя платформами средних танков, но и дала начало новому классу бронетехники, способной выполнять собственный набор специфических задач.
Эта тенденция была сохранена на протяжении всей войны: каждый новый немецкий танк, становился гусеничной базой для противотанкового орудия, более мощного( в частности, от более тяжёлого танка), чем стояло на самом танке. Это позволяло использовать САУ на удалении от противника, из тыла собственных танковых порядков. При этом , не возникало проблем ни с обслуживанием шасси, ни со снабжением боеприпасами. Всего в годы войны можно обнаружить пять таких платформ. На схеме, это- зелёная- Pz III-StuG III, синяяя- Pz IV- StuG IV/Jagdpanzer IV,чёрная- Pz V Panther- Jagdpanther, коричневая - Pz VI Tiger- Ferdinand/ Elefant, красная - Pz VIB Tiger II- Jagdtiger.” Nashorn” представлял собой ещё одно, вынужденное исключение, вызванное фронтовой ситуацией. Количество “Ferdinand” было ограничено, имевшимися в наличии образцами шасси ( 90 единиц) “Tiger(P)”( Порше), не принятых не вооружение. В то же время, необходимость в САУ, способных нести столь мощное ( напоминаю, что речь идёт о 88-мм Pak 43 с длинной ствола в 71 калибр)орудие, была велика. Поэтому, для исправления сложившегося положения было создано шасси, использовавшее элементы и агрегаты двух средних панцеров ,Pz III и Pz IV, одновременно . Оно и получило название “Насхорн”.
Ещё одним исключением можно считать установку на Jagdpanther Pak 43. Здесь объяснение ещё проще: к тому моменту, когда началось создание САУ на базе Panther выяснилось, что тигровая 8,8 cm Kwk 36 L/56 по своим возможностям примерно равна 7.5 cm пантерной Kwk 42 L/70 на дистанциях до 2 км. Следовательно, в соответствии с логикой, для установки в “самоход” было выбрано оружие более мощного танка, чем Тигр, - Kwk 43 L/71. В результате, эта мощнейшая пушка попала на вооружение 3-ёх САУ и одного танка, что несколько улучшило ситуацию, как в плане противотанковом, так и в плане обеспечения боеприпасами.
Но, наиболее интригующим моментом, стало перевооружение, произошедшее в 1942-1943 годах, танков Pz III последних модификаций 7,5- cm короткоствольной пушкой Kwk 37 L/24. Тем самым “окурком”, которым был вооружён Pz IV в начале войны. И вот здесь, начинается одна из главных проблем советской танковой историографии. Согласно советским догмам это орудие было бесполезно против "нового поколения" советских танков, созданного после 1939 года. Однако, в этом случае у танковой группы армий Юг не было никаких шансов пройти войска Юго-Западного фронта( бывшего Киевского особого военного округа). В составе группы армий Юг самым тяжёлым танком был Пц 4, численность которых не превышала 20 танков на дивизию, или 100 танков на всю танковую группу!Советская группировка имела здесь около 300 действительно тяжелейших танков КВ( толщина лобовой брони этого танка достигала 105-мм)и около тысячи(!!!) Т-34. Понятно почему советская историография старалась не зацикливаться на изучении данного феномена( а росссийская историческая культура старательно придерживается старых традиций). единственным объяснением данной ситуации может быть необходимость признания немецкого "окурка" 7,5 cm Kwk 37, орудием имевшим достаточную мощность для борьбы с любым советским танком того периода( пусть даже и с дистанций от 500 метров и ближе). К 1943 году ситуация с бронированием советских танков изменилась в лучшую, но для немцев сторону: бронирование Т-34 осталось на уровне 1941-го года, а бронирование КВ( КВ-1с) даже уменьшилось. К тому же, советский танкопром повсеместно перешёл на литьё при производстве башен, что также отрицательно сказалось на уровне бронезащиты танков. В общем и целом, нет ни одной причины, которая бы указывала на неспособность немецкой танковой пушки Квк 37 и в 1943 году бороться с советской бронетехникой.
А потому, любые разговоры о "противопехотных" причинах установки данного орудия в башню Пц 3, следует считать неудачной попыткой советской стороны скрыть реальное положение вещей. Основным противником немецких танков во все периоды войны, являлись именно танки, а проблему борьбы с советской пехотой враг успешно, но не для нас, решал при помощи MG-34 ,-42.
Но в любом случае, калибр 75-мм, на протяжении всей войны,так и осталися основным калибром средних танков и САУ Вермахта. 88-мм пушки прочно заняли место в башнях немецкой тяжёлой бронетехники. Сумрачный немецкий танковый гений на протяжении всей войны стремился добиться единственного результата: иметь возможность, как можно раньше поражать танки врага, при полной безопасности, достигавшейся благодаря росту уровня бронезащиты. Увеличение калибра и длины ствола, а также мощности порохового заряда вызывалось необходимостью увеличения эффективной дистанции поражения танков противника, с тем чтобы успевать уничтожить как можно большее их число, ещё до того, как у них появится возможность открыть ответный огонь.И эта доктрина, несомненно, носила оборонительный характер. Вот, собственно говоря, и всё.
А что у нас? С самого начала мы выбрали странную систему: средний и тяжёлый танк, вооружены одной и той же пушкой, а в качестве дессерта к ним, предлагалось что-нибудь корабельное, типа калибра 152-мм. Т-34, КВ-1 и КВ-2 предствляют большую загадку для тех, кто хотел бы систематизировать советское танковое вооружение. С одной стороны, достаточно длиноствольные пушки основных танков должны были обеспечивать преимущество над любым танком врага, а корабельная артиллерия предназначалась исключительно для взлома укреплений. С другой стороны, реальные события первых двух военных лет наглядно доказали,что данные теоретические установки остались лишь благими намерениями.
Однако, выводов из данного положения никто не сделал. Картина повторилась в 1942: Т-34-76, КВ-1С, СУ-152. Только номенклатура корабельных калибров была расширена за счёт установки на шасси среднего(!) танка 122-мм гаубицы, названного СУ-122.
В 1943 году, кажется, дело сдвигается с мёртвой точки:тяжёлый танк КВ-85 получает 85-мм пушку Д-5Т. Следом за ним получает эту же пушку и средний танк Т-34-85. Одновременно, эта же пушка устанавливается в следующее поколение советских тяжёлых танков, ИС-1. Но для Т-34 эта пушка тяжеловата и крупногабаритна. Поэтому, с середины 1944 года, в башнях средних танков, Д-5Т заменяется на другую 85-мм пушку, С-53. Если верить официалистам, то обе пушки идентичны по своим характеристикам, включая длину ствола. Но к концу 1944 года и С-53 перестаёт нас удовлетворять( и это после выпуска скрии в 11 тысяч единиц)! Мы, вдруг переходим на третью 85-мм пушку, ЗиС С-53. Чем же так сильно отличались все эти орудия между собой, чтобы приходилось экспериментировать посреди войны? Не ищите ответов на этот вопрос в официальной истории. Так же, как не может эта самая история объяснить факт появления на суперновейшем Т-44 той же самой ЗиС С 85, доказавшей свою слабость ещё на Т-34-85. История Т-44 интересна сама по-себе уже потому, что подготовка производства и начало выпуска этой машины начались ещё в годы войны, но на фронт она не попала. Спрашивается, зачем нужно было распылять силы и средства на производство двух средних танков в годы войны, один из которых эту войну никогда не увидит? Для какой Победы мы готовили Т-44?
Этот факт может служить наглядным примером лозунга “ Всё- для фронта! Всё -для Победы!”. Но, вернёмся к 85-ым. Будучи извлечённой из танков, Д-5 приобрела индекс “С” и попала на вооружение самоходок СУ-85, которые уже после войны были занесены в категорию “ истребитель танков”. Чтобы понять всю тяжесть нашей мысли, следует обратить внимание на следующие детали. Если Д-5 была слабее ЗиС-С-53 ( длина ствола первой указывается, как 48 калибров, второй- 52-54 клб.), то почему она попала на воружение САУ, которая, по определению, должна была обладать более мощным вооружением? Если это был эксперимент, то почему число экспериментальных образцов измерялось числом превышающим 2000 экземпляров? Если же Д-5 всё-таки была мощнее, то зачем, нужно было перевооружать наш основной средний танк менее мощной пушкой того же калибра? Последний вопрос приобретает особый смысл, если учесть, что этих, ослабленных, Т-34-85, только за годы войны было изготовлено более 20 тысяч танков!
Однако, и СУ-85-Д-5 не стал самым мощным советским истребителем танков. Уже в 1944 году мощность данной пушки признаётся недостаточной(?!) и ей на смену приходит СУ-100, вооружённая действительно корабельной 100-мм пушкой Д-10! При этом, данное САУ продолжает считаться средним, ибо создано оно было на базе среднего танка.
Таким образом, картина перевооружения советских танков тяжёлыми орудями приобрела загадочную форму: сначала мы вооружаем , как в старые добрые времена, три модели танков( два тяжёлых и один средний) и одну модель среднего САУ двумя типами, практически равноценных, но не взаимозаменяемых пушек. Потом вооружаем этой же пушкой ещё и перспективную модель послевоенного танка. Тут же, объявляем калибр 85-мм слишком слабым(!) для тяжёлых танков и для средних САУ . Под этой маркой, на воружение средней(по весу) самоходки ставится тяжелейшая корабельная 100-мм пушка! Итого, на вооружении советскиой бронетехники среднего класса оказываются 85 и 100 мм пушки, которые, тем не менее, признанны недостаточно мощными для вооружения наших тяжёлых машин! Напоминаю, у немцев в этом классе господствует 75-мм.
С тяжёлой техникой картина попроще. Верхняя планка в 152-мм была нами установлена ещё в далёком 1940 году. 122-мм мы опробовали в 1942 году. Поэтому к 1944 году экспериментаровать в данном классе было особо не с чем. Тяжёлые танки, после экспериментов с 85-мм сразу перешли на 122-мм пушку-гаубицу Д-25( ИС-2 и ИС-3), а самоходки на базе танков (ИС) имели несколько вариантов. На 122-мм САУ( ИСУ-122 и ИСУ-122С) использовались два типа орудий ( А-19/ и Д-25). Разумеется, отличавшихся по конструкции. И конечно же, в данном классе мы никак не могли обйтись без 152-мм. Этот калибр получил в годы войны постоянную прописку в обойме наших танкостроителей и военначальников . Когда КВ-2 оказался бесполезен, его заменили на СУ-152, на базе КВ. Потом, с уходом КВ и приходом ИСа( что отразилось в названии - ИСУ-152), мы только поменяли базу, а 152-мм гаубица МЛ-20 -осталась прежней. В результате, “советские тяжеловесы” окончательно отошли от “средних” калибров и закрепились на 122-152-мм позициях, против немецких -88 мм.
На долю лёгких танков остался широчайший спектр пушек, калибром от 20- мм до 76-мм, включительно. Нужно ли говорить, что никакой противотанковой нагрузки данный класс советской бронетехники нести не мог в силу, как это подтверждает даже официальная история, слабости вооружения!
Какй вывод следует из данного обзора. Полное отсутсвие какой-либо системы в области танкового вооружения Красной Армии. Абсолютное превосходство немецкой танковой артиллерии. Постоянная тяга к калибрам корабельной артиллерии, с нашей стороны. На вооружении советских танков и САУ в годы войны стояла артиллерия практически всех крупных калибров , как в пушечном, так и в гаубичном варианте: 76 мм, 85 мм, 100 мм, 122 мм, 152 мм. Мы, даже перевели все орудия, до 152-мм включительно, в разряд средних! И всё-равно, решающим фактором, позволившим перевесить чашу весов Великого Противостояния в пользу СССР, стала численность танково-самоходного парка Красной Армии, а не мощь его вооружения. Объяснением этому бессилию может быть одно: в ответ на рост противотанковых способностей немецких танков, мы ответили снижением уровня бронезащиты своих танков в угоду желанию советского командования иметь бесконечное число танков. И вот теперь, ход истории Великой Отечественной войны становится более понятным и объяснимым, включая поражения 1941-года, бегство до Волги -1942 года, очередной потери Харькова в 1943 году, 3-ёх месячного стояния под Варшавой в 1944 году, и конечно же, невероятные потери, понесённые Красной Армией в ходе штурма Берлина.