Историческая справка
...Алгомах освободитель, первый басилевс обновлённой Таластии, и великий герой оной, озаботился памятником при жизни. Ибо «Дохлый кесарь его знает, что они там слепят потом!».
Земляки восприняли его решение с пониманием: памятник - дело серьёзное, и впрямь стоит проследить лично. А вот для скульпторов настали чёрные дни.
Для начала Алгомах потребовал полного соответствия размеров. Мастера, изначально настроившиеся ваять нового атолийского коллоса долго пытались добавить памятнику линих полметра сверх родных полутра с шлемом имевшихся у басилевса. В конце концов тот пригрозил, что если ему придётся укорачивать памятник, он заодно укоротит и ваятелей на ту же высоту. Басилевсу поверили - укоротил бы. Ибо недостойно басилевса обманывать по мелочам.
Затем он последовательно отказался от пьедестала в виде колонны («А что я на этой штуке забыл?!»), пьедестала в виде куска стены («Мне на ней что, мишень изображать?!»), Гордо гарцующего коня («Никогда не доверял этим тварям!»), боевого корабля («Вы что, я только потому и взялся освобождать этот несчастный остров, что деваться мне с него некуда - сдох бы в дороге от морской болезни!») и кучи трупов кесарийских легионеров, которую следовало попирать ногами («Стоял я как-то на настоящей куче трупов - скользко, хлюпает и воняет!»). Так же он не согласился ни на один из вариантов горделивой стоячей позы. Старшину скльпторов, пытавшегося настаивать он велел продержать в предложенной им позе полдня, чтобы тот понял, насколько неудобно торчать на солнцепёке с торжественно воздетой дланью, надменно откинутой головой, и на правой ноге, напружиненной для великого шага в историю. После пары часов скульптор признал что да, неудобно, отпустите, я больше не буду, давайте сменим шагающую ногу на левую, то есть нет, не надо, исторические шаги с левой ноги не делаются, отпустите, я всё перерисую.
Таластийские ваятели смирились с тем, что басилевса придётся ваять сидящим. Но когда они набросали последний рабочий эскиз, их настиг самый страшный удар: басилевс осмотрел рисунок, и понял: кто-то убрал из памятника его вещьмешок.
Прославленых мастеров спасло только то, что Алгомах в тот момент был безоружен. Обошлось десятком синяков, одним переломом, двумя вывихами, и навсегда врезавшейся в память всем присутствующим речью басилевса о том, что ещё ни одна! Гадина! За все его долгие годы! В походах! Не смогла! Спереть! Его! Мешок! А теперь! Какие то! Убью! Быстро! Всё перерисовали! И засуньте мне этот мешок под задницу, чтобы никто даже не посмел!!!
Впрочем, благодарные потомки всё же смогли сделать памятник Алгомаха освободителя внушительным и помпезным. Ныне он считается одним из чудес зодчества Старого Юга. Стальное копьё стиснутое в бронзовой руке памятника ковали уже после того как сварливый басилевс умер, а посему размер оного был выбран уже без консультации с ним. Пятнадцатиметровое составное древко, с ажурным листовидным наконечником высоко вздымается над крышами столицы. На нём вот уже одинадцать веков меняются флаги правящих в Таластии династий - ибо сами династии меняются с завидной регулярностью. Бронзовый Алгомах глядит сердито, но без удивления - похоже, басилевс заранее знал что примерно этим всё и кончится.
Земляки восприняли его решение с пониманием: памятник - дело серьёзное, и впрямь стоит проследить лично. А вот для скульпторов настали чёрные дни.
Для начала Алгомах потребовал полного соответствия размеров. Мастера, изначально настроившиеся ваять нового атолийского коллоса долго пытались добавить памятнику линих полметра сверх родных полутра с шлемом имевшихся у басилевса. В конце концов тот пригрозил, что если ему придётся укорачивать памятник, он заодно укоротит и ваятелей на ту же высоту. Басилевсу поверили - укоротил бы. Ибо недостойно басилевса обманывать по мелочам.
Затем он последовательно отказался от пьедестала в виде колонны («А что я на этой штуке забыл?!»), пьедестала в виде куска стены («Мне на ней что, мишень изображать?!»), Гордо гарцующего коня («Никогда не доверял этим тварям!»), боевого корабля («Вы что, я только потому и взялся освобождать этот несчастный остров, что деваться мне с него некуда - сдох бы в дороге от морской болезни!») и кучи трупов кесарийских легионеров, которую следовало попирать ногами («Стоял я как-то на настоящей куче трупов - скользко, хлюпает и воняет!»). Так же он не согласился ни на один из вариантов горделивой стоячей позы. Старшину скльпторов, пытавшегося настаивать он велел продержать в предложенной им позе полдня, чтобы тот понял, насколько неудобно торчать на солнцепёке с торжественно воздетой дланью, надменно откинутой головой, и на правой ноге, напружиненной для великого шага в историю. После пары часов скульптор признал что да, неудобно, отпустите, я больше не буду, давайте сменим шагающую ногу на левую, то есть нет, не надо, исторические шаги с левой ноги не делаются, отпустите, я всё перерисую.
Таластийские ваятели смирились с тем, что басилевса придётся ваять сидящим. Но когда они набросали последний рабочий эскиз, их настиг самый страшный удар: басилевс осмотрел рисунок, и понял: кто-то убрал из памятника его вещьмешок.
Прославленых мастеров спасло только то, что Алгомах в тот момент был безоружен. Обошлось десятком синяков, одним переломом, двумя вывихами, и навсегда врезавшейся в память всем присутствующим речью басилевса о том, что ещё ни одна! Гадина! За все его долгие годы! В походах! Не смогла! Спереть! Его! Мешок! А теперь! Какие то! Убью! Быстро! Всё перерисовали! И засуньте мне этот мешок под задницу, чтобы никто даже не посмел!!!
Впрочем, благодарные потомки всё же смогли сделать памятник Алгомаха освободителя внушительным и помпезным. Ныне он считается одним из чудес зодчества Старого Юга. Стальное копьё стиснутое в бронзовой руке памятника ковали уже после того как сварливый басилевс умер, а посему размер оного был выбран уже без консультации с ним. Пятнадцатиметровое составное древко, с ажурным листовидным наконечником высоко вздымается над крышами столицы. На нём вот уже одинадцать веков меняются флаги правящих в Таластии династий - ибо сами династии меняются с завидной регулярностью. Бронзовый Алгомах глядит сердито, но без удивления - похоже, басилевс заранее знал что примерно этим всё и кончится.