Обычное дело
Магазин. Он толкал тележку
Люди, видя нас, улыбались.
Он с работы пришёл; помешкав,
Пару гамм сыграл, восхищаясь
То цветком, то вон той картиной,
То решёткой литой каминной.
Лёг в кровать раньше чем обычно.
И спросил: «Ты идёшь, родная?».
Я к нему поднялась, нагая,
И легла рядом с ним привычно.
Ничего. Только вздох раздался
Я от страшного сна очнулась.
Его пальцы волос коснулись,
И с тех пор он не возвращался.
(с) Саша Дагдейл
We went shopping. He pushed the trolley
And people we knew saw us and smiled.
That afternoon he worked, walked with me,
Played a few tunes on the piano, admired
A thriving plant, warm against the house,
A postcard, the grate’s neat fire.
And then bed, earlier than he was used to go.
And once he called me and asked if I was there.
So I went up, undressed and unpinned my hair
And lay beside him in his own halo.
Nothing. Then later a movement in the air
And from a deep scared dream I woke,
He sighed quietly, touched me and spoke
Of his love. And then he was no longer there.
Люди, видя нас, улыбались.
Он с работы пришёл; помешкав,
Пару гамм сыграл, восхищаясь
То цветком, то вон той картиной,
То решёткой литой каминной.
Лёг в кровать раньше чем обычно.
И спросил: «Ты идёшь, родная?».
Я к нему поднялась, нагая,
И легла рядом с ним привычно.
Ничего. Только вздох раздался
Я от страшного сна очнулась.
Его пальцы волос коснулись,
И с тех пор он не возвращался.
(с) Саша Дагдейл
We went shopping. He pushed the trolley
And people we knew saw us and smiled.
That afternoon he worked, walked with me,
Played a few tunes on the piano, admired
A thriving plant, warm against the house,
A postcard, the grate’s neat fire.
And then bed, earlier than he was used to go.
And once he called me and asked if I was there.
So I went up, undressed and unpinned my hair
And lay beside him in his own halo.
Nothing. Then later a movement in the air
And from a deep scared dream I woke,
He sighed quietly, touched me and spoke
Of his love. And then he was no longer there.