Сегодня я тяжелый.
Иногда. Иногда я думаю как мало надо. Но и этого нет. Нет ни счастья ни иллюзии его, ни даже желания его приобрести.
Глаза с возрастом становятся тяжелее, и вид, Он как из башни, бронированной башни танка. А она, кем бы она не была, она осенние листья, что раняются на башню танка. Который не чувствует, не останавливается, не замечает. Он просто катиться скрипя до свалки танков, что так и не почувствовали вкус пороха, вкус войны.
Я облизываю свои губы, чуть прищуриваю глаза, оплачиваю счёт и так тяжело встаю из-за стола. Ты красивая и здоровская, вся такая ухоженная и манерная- кокетливо теребишь трубочку. Кокетливо хлопаешь глазами. Кокетливо смотришь. А мне всё равно и это правда. Вечером будучи дома ты напишешь, Напишешь и через два дня. А я вспомню тебя. Ты была там где падали осенние листья. Я не отвечу тебе.
Глаза с возрастом становятся тяжелее, и вид, Он как из башни, бронированной башни танка. А она, кем бы она не была, она осенние листья, что раняются на башню танка. Который не чувствует, не останавливается, не замечает. Он просто катиться скрипя до свалки танков, что так и не почувствовали вкус пороха, вкус войны.
Я облизываю свои губы, чуть прищуриваю глаза, оплачиваю счёт и так тяжело встаю из-за стола. Ты красивая и здоровская, вся такая ухоженная и манерная- кокетливо теребишь трубочку. Кокетливо хлопаешь глазами. Кокетливо смотришь. А мне всё равно и это правда. Вечером будучи дома ты напишешь, Напишешь и через два дня. А я вспомню тебя. Ты была там где падали осенние листья. Я не отвечу тебе.