(no subject)
Просыпаться после общего наркоза страшно, кажется, что ты тот самый ежик, который забыл, как дышать. Только что был обморок и вот: добро пожаловать, тихо-тихо, потихонечку, не бойтесь, не бойтесь.
Из дырочки в правом боку торчит трубка дренажа. Все тело в присосках с проводами. Еще и капельница. Еле-еле непослушными пальцами сдвинул с лица кислородную маску. Надо было еще постараться при этом не уронить градусник.
Так тошно, сил нет, и лучше не становится и кажется что это навсегда. На стене часы: помните, больной, и минута может быть бесконечна. Хотите загадайте, что от секундной стрелки зависит, когда вам полегчает.
В соседнем отсеке, двери нараспашку, разговаривают две медсестры.
- Бу-бу-бу, бу-бу-бу.
- Бу-бу-бу, показывали.
- А ты знаешь как их название переводится? Я даже сказать тебе не могу.
И я чисто рефлекторно встроился в этот знакомый разговор. Душа потребовала вскинуть руку, так что пара кардиопроводов отлетела и подставка под капельницу зашаталась. Градусник звякнул о кафель.
- Свободу, - крикнул я, - свободу Пусси Райот!
Одна медсестра опрокинутым лицом подбежала, и я стал ей рассказывать, что это правильно переводить, как Бабий бунт, и дальше какой-то бред про фарисеев. И что это очень важно, только очень трудно соображать и язык не ворочается. Нет, ну правда важно. Кровь стала бодро циркулировать, жить захотелось и я спокойно уснул.
Сегодня ходил на перевязку, мне хирург подмигнул, сказал, что я очень сильно напугал тех женщин.
Из дырочки в правом боку торчит трубка дренажа. Все тело в присосках с проводами. Еще и капельница. Еле-еле непослушными пальцами сдвинул с лица кислородную маску. Надо было еще постараться при этом не уронить градусник.
Так тошно, сил нет, и лучше не становится и кажется что это навсегда. На стене часы: помните, больной, и минута может быть бесконечна. Хотите загадайте, что от секундной стрелки зависит, когда вам полегчает.
В соседнем отсеке, двери нараспашку, разговаривают две медсестры.
- Бу-бу-бу, бу-бу-бу.
- Бу-бу-бу, показывали.
- А ты знаешь как их название переводится? Я даже сказать тебе не могу.
И я чисто рефлекторно встроился в этот знакомый разговор. Душа потребовала вскинуть руку, так что пара кардиопроводов отлетела и подставка под капельницу зашаталась. Градусник звякнул о кафель.
- Свободу, - крикнул я, - свободу Пусси Райот!
Одна медсестра опрокинутым лицом подбежала, и я стал ей рассказывать, что это правильно переводить, как Бабий бунт, и дальше какой-то бред про фарисеев. И что это очень важно, только очень трудно соображать и язык не ворочается. Нет, ну правда важно. Кровь стала бодро циркулировать, жить захотелось и я спокойно уснул.
Сегодня ходил на перевязку, мне хирург подмигнул, сказал, что я очень сильно напугал тех женщин.