Инфляция любви
Нам три копейки деньги, если нам по восемь лет,
А в двадцать лет не деньги три рубля,
С годами все для нас в привычку входит на Земле,
Уж так хитро устроена Земля...
Хорошо сказано. Только название не совсем точно отражает пришедшие сегодня в голову мысли. По крайней мере, для меня более актуальна инфляция не любви, а чего-то другого, остающегося в детстве и неуловимо исчезающего из нашей жизни...
С годами мы становимся мудрее. Сильнее. Опытнее, наконец.
Мы становимся взрослее.
Но одновременно и грубее. Циничнее. Черствее. И уходит из нашей нынешней жизни, остается в прошлом что-то такое чистое, наивное, детское... Мы приобретаем новые способности - но одновременно с тем уже не можем чего-то того, что могли раньше.
Этот процесс неизбежен, нельзя же вечно оставаться ребенком. Пытаться остановить его глупо, да и невозможно - вряд ли удастся даже замедлить. Но и зачем? Надо двигаться вперед, а это получается вроде неизбежной платы за движение.
Важно при этом движении лишь одно:
всегда оставаться самим собой да быть верным себе.
Умом мы все это понимаем, и тем не менее нет-нет да и налетит иногда, несмотря на вечную суету и загруженность делами, грусть по неуловимо ушедшему, оставшемуся разве что в воспоминаниях. По тому, чего уже никогда не возвратишь.
Вспоминаешь товарищей, которых не видел лет пять-семь, если не больше, с которыми когда-то вершил славные дела, не оставившие, впрочем, следа в истории.
Но предаваться долгой грусти некогда, и повседневная суета вновь охватывает с головой, ведь дела не ждут...
А в двадцать лет не деньги три рубля,
С годами все для нас в привычку входит на Земле,
Уж так хитро устроена Земля...
Хорошо сказано. Только название не совсем точно отражает пришедшие сегодня в голову мысли. По крайней мере, для меня более актуальна инфляция не любви, а чего-то другого, остающегося в детстве и неуловимо исчезающего из нашей жизни...
С годами мы становимся мудрее. Сильнее. Опытнее, наконец.
Мы становимся взрослее.
Но одновременно и грубее. Циничнее. Черствее. И уходит из нашей нынешней жизни, остается в прошлом что-то такое чистое, наивное, детское... Мы приобретаем новые способности - но одновременно с тем уже не можем чего-то того, что могли раньше.
Этот процесс неизбежен, нельзя же вечно оставаться ребенком. Пытаться остановить его глупо, да и невозможно - вряд ли удастся даже замедлить. Но и зачем? Надо двигаться вперед, а это получается вроде неизбежной платы за движение.
Важно при этом движении лишь одно:
всегда оставаться самим собой да быть верным себе.
Умом мы все это понимаем, и тем не менее нет-нет да и налетит иногда, несмотря на вечную суету и загруженность делами, грусть по неуловимо ушедшему, оставшемуся разве что в воспоминаниях. По тому, чего уже никогда не возвратишь.
Вспоминаешь товарищей, которых не видел лет пять-семь, если не больше, с которыми когда-то вершил славные дела, не оставившие, впрочем, следа в истории.
Но предаваться долгой грусти некогда, и повседневная суета вновь охватывает с головой, ведь дела не ждут...