И улыбнулась
Сегодня Луна проспала. Так же, как одна девочка в далеком и очень большом городе.
Как и та девочка, Луна забеспокоилась, засуетилась, и торопливо выкатилась из бархатной небесной ямки.
Тревожилась она не напрасно: нетерпеливо посверкивая стеклами окон и приветственно выстроив в ряд кипарисы в парке, ее уже час как дожидался старинный приятель Замок. Будучи не абы-каким строением, а фамильным замком знаменитого семейства Медичи, ждать он терпеть не мог! Тем более, что в это время года сквозники, а ведь она знает, что у него кашель! К тому же, сегодня, как на зло, Солнце так и не показалось, чтобы рассказать ему хоть несколько новостей. И Радио помалкивало... Даже ковровые дорожки никто не мёл... Одним словом, Замок скучал, сердился и весь измучился.
Чувствуя себя безмерно виноватой, Луна придумывала в оправдение драматическую историю - о солнечных вихрях и опасных метеоритах,- ведь Замок всегда ей верил, хоть и делал вид. Луна так увлеклась и так спешила (тем более, ей не терпелось рассказать про девочку, которая грустит в далеком городе), что спокнулась, о ветку задремавшего было дерева. Оба вздрогнули, пробормотались себе под нос, и Луна заспешила дальше, не заметив, что зацепилась за сучок, и за ней тянется светящаяся ниточка, как от клубка, который котенок укатил у бабушки.
"Похудела! - констатировал Замок. - И вообще, распустилась! Ну и история, наконец-то, не убежишь с рассветом! Ну, рассказывай.." - И усердно закашлял, красноречиво поглядывая на виновницу, очень довольный всем случившимся.
Замок не знал (или не хотел знать), что уйти ей все равно придется. Впрочем, Луна пока даже представить себе не могла, как продолжить путь, когда начнет светать. А вдруг она совсем распустится? Или запутается? Как бы там ни было, она подумает об этом завтра.
В далеком и очень большом городе девочка вышла в синеватое гудящее утро.
Город пытался умыться и напиться мокрым свежим снегом, расписывался черно-талыми диагоналями следов и больше беспокоился об ажурных, графично вычерченных кружевах, чем о горожанах.
Пахло горячим шоколадом и уже почти - мандаринами.
Пока она шла до метро, ей вспомнилось "Собачье сердце" и "мело-мело... ты борешься с волненьяе и мокрый снег жуешь... и плачет втихомолку... и..." и еще какие-то. А еще дедушка и новогодние наборы шоколадных зверушек в разноцветных обертках. И мороженые, завернутые в газету яблоки, заиндевевшие с болкона, постепенно оттаивающие в миске.
Девочка поймала ртом снежинку, загадала желение, - и улыбнулась