А МЫ С АНТОН ПАЛЫЧЕМ...
ОДНО ДЕЛО - СЛОВО, А ДРУГОЕ …
Одно дело называть вещи своими именами, пусть скабрезными, но сильными, когда других, равных по мощи, не найти, а другое - связка, пустое, нечто вроде бесконечных “мм”, “ааа”, “эээ”, “мол”, “ага”, “фуф”, “значить”, “ну так” - все от неумения говорить и связывать предложения в единую речь.
“В церковь входят, снимают шапки, но ругаются матом, перекрестившись и вздохнув” (Платонов: 25).
А вот и другое:
А. А. Ахматова, отметив, что греки своих богов изображали нагими, гневно заявила: «Считать наготу непристойной - вот это и есть похабство» (Чуковская 1996: 107).
Одно дело Богатство! и совсем другое бедность...
A LA GUERRE COMME A LA GUERRE (На войне как на войне)
Капитан В. Маков о первом водружении красного полотнища над еще не совсем поверженным рейхстагом: «Куда водружать? На фронтоне увидели конную женскую статую. В ее корону знамя и установили. «Воткнули в голову какой-то немецкой б...» - лаконично доложил но рации капитан» (Осипов С., 2003, № 19, с. 6).
Профессор-литературовед П. А. Николаев, ветеран Второй мировой: «Вот утверждают, дескать, на войне ребята бросались в атаку, выкрикивали: «За Родину! За Сталина» Но во время бега невозможно произнести этой фразы - дыхания не хватит. Бежит мальчик семнадцатилетний и знает, что погибнет. После каждой такой атаки во взводе погибала половина. И они выкрикивали мат. Они спасались этим, чтобы не сойти с ума. Есть мат, который священен. Когда идут но улице молодые разгильдяи с бутылками пива и девчонки рядом ругаются, у меня это вызывает рвотные чувства, потому что я воспринимаю как оскорбление по отношению к мату, с которым погибали дети России...» (Лит. газ., 2004, № 37. с. 11).
“БАСНЯ” КРЫЛОВА
Академик А. Н. Крылов писал («Мои воспоминания») о Толстом:
“Л.Н. Толстой хотел уже тогда извести в батарее матерную ругань и увещевал солдат: «Ну к чему такие слова говорить, ведь ты этого не делал, что говоришь, просто, значит, бессмыслицу говоришь, ну и скажи, например, «елки тебе палки», «эх, ты, едондер пуп», «эх, ты, ерфиндер» и т.п.
Солдаты поняли это по-своему:
- Вот был у нас офицер, его сиятельство граф Толстой, вот уже матершинник был, слова просто не скажет, так загибает, что и не выговоришь.”
А ВОТ И... НЕТ ВАМ!
Отвергая мнение, что Л. Н. Толстой никогда не матерился, И. А. Бунин писал:
«... употреблял и даже очень свободно - так же, как все его сыновья и даже дочери, так же вообще, как все деревенские люди, употребляющие их чаще всего по привычке, не придавая им никакого значения и веса» (Бунин 1967: 92).
Это подтверждается и воспоминаниями А. М. Горького, присутствовавшего при разговоре Л. Н. Толстого и А. П. Чехова на прогулке в Ялте:
«Сегодня в миндальной роще он спросил Чехова:
- Вы сильно распутничали в юности?
А. П. смятенно ухмыльнулся и, подергивая бородку, сказал что-то невнятное, а Л. Н., глядя в море, признался:
- Я был неутомимый ...
Он произнес это сокрушенно, употребив в конце фразы соленое мужицкое слово. Тут я впервые заметил, что он произнес это слово так просто, как будто не знает достойного, чтобы заменить его. И все подобные слова, исходя из его мохнатых уст, звучат просто, обыкновенно, теряя где-то свою солдатскую грубость и грязь» (Горький 1953: 182).
ЭВФЕМИЗМЫ
Пушкин:
«Кстати о гадости - читал я Федру Лобанова - хотел писать на нее критику, не ради Лобанова, а ради маркиза Расина - перо вывалилось из рук. И об этом у вас шумят, и это называют ваши журналисты прекраснейшим переводом известной трагедии г. Расина! Voulez-vous découvrir la trace de ses pas <Хотите вы отыскать следы его шагов> - надеешься найти Тезея жаркой след иль темные пути - мать его в рифму! вот как всё переведено. » (Письмо Л. С. Пушкину, февраль 1824 г.).
И Маяковский:
«Эй, ты!
Мать твою разнэп!
» («Про это», 1923 г.)
А мой знакомый ругается так:
“Трам-тара-рам!”
В деле эвфемизмов самое важное вкус!
“В МИНУТУ ЖИЗНИ ТРУДНУЮ”
Илья Ильич Толстой, внук Л. Н. толстого, пока добрался да Харбина, чуть не умер от тифа, его три раза ловили и выводили на расстрел. Когда он в третий раз стоял у стенки и понимал, что ему уже не отвертеться, он от отчаяния начал поливать расстрельную команду матом. А ругался он великолепно, он же моряк. Его виртуозный мат настолько потряс тех, кто хотел его расстрелять, что его отвели от стенки.(Фекла Толстая)
И Бунину русский мат спас жизнь осенью 1917 года. ( "Окаянные дни"):
«Как распоясалась деревня в прошлом году летом, как жутко было жить в Васильевском! И вдруг слух: Корнилов ввел смертную казнь - и почти весь июль Васильевское было тише воды, ниже травы. А в мае, в июне по улицам было страшно пройти, каждую ночь то там, то здесь красное зарево пожара на черном горизонте. У нас зажгли однажды на рассвете гумно и, сбежавшись всей деревней, орали, что это мы сами зажгли, чтобы сжечь деревню. А в полдень запылал скотный двор соседа, и опять сбежались со всего села, и хотели бросить меня в огонь, крича, что это я поджег, и меня спасло только бешенство, с которым я кинулся на орущую толпу».
В эту минуту Иван Алексеевич изъяснялся с мужиками отнюдь не на французском.
БЛАГОДАРНОСТЬ
И. А. Бунин, когда ему было присвоено звание почетного академика, «в благодарность решил поднести Академии «словарь матерных слов» и очень хвастал этим словарем в присутствии своей жены» (Чуковский 1991: 463)
ЦЕНЗУРА
Есть вещи всегда современные.
А. С. Пушкин очень сожалел по поводу цензорских купюр в «Борисе Годунове»: «Все это прекрасно; одного жаль - в «Борисе» моем выпущены народные сцены, да матерщина французская и отечественная; <...>» (Письмо П. А. Вяземскому 2 января 1831 г.).
Реакция О. Э. Мандельштама на цензурный идиотизм:
«В «Сухаревке» по моральным соображениям вычеркнули два слова: «только на сухой срединной земле, к которой привыкли, которую топчут, как мать, которую ни с чем не сравнить, возможен этот свирепый, расплывающийся торг, кроющий матом эту самую землю».
«Советский человек, - сказали ему, - свою мать уважает. Вспомните «Мать» Горького...»
Мандельштам вообще не матюгался, но тут сказал нечто неповторимое» (Надежда Мандельштам).
ПАНАЦЕЯ
Ю. М. Лотман писал о мате, исходя из своего военного опыта:
«Замысловатый, отборный мат - одно из важнейших средств, помогающих адаптироваться в сверхсложных условиях. Он имеет бесспорные признаки художественного творчества и вносит в быт игровой элемент, который психологически чрезвычайно облегчает переживание сверхтяжелых обстоятельств»
СКАЗКА
«Жил-был разбойник. Много он награбил золота, серебра, драгоценных камней. Чует, смерть близка... А отдавать сокровища близким - жалко, все дураки. Он их решил закопать, клад устроить.
«Ну, чего тебе закапывать? - говорят ему. - Разве от русского человека можно что-нибудь скрыть. Он все равно найдет».
- «Я положу зарок».
- «Какой же ты положишь зарок?»
- «Я такой зарок положу, что пока существует русская земля, того клада не выроют».
Закопал он клад в твердую, каменистую почву и заклял зароком - тому получить клад, кто выроет его без единой матерщины!..
И прошло тысяча лет и тысяча людей рыли тот клад, и не нашлось ни одного, кто бы не выматерился. Так он и лежит по сие время» (Всеволод Иванов).
ЭПИЛОГ
В общем так - Антон Павлович и я против! Против чего? Мы против запрета мата и мата как такого одновременно. “В человеке все должно быть…” - сказал Антон Павлович. Все!
Графика: Худ.объединение Митьки. (Ал. Флоренский)