(no subject)
Каждый раз, приезжая, фотографирую мою любимую церквушку - она совсем разваливается. Когда-то ее построили в память святителя Николая.
От нее вниз - красивый вид на закатное солнце и речку Сушку, спрятавшуюся в волнах разноцветного осеннего леса. Но на другие снимки не хватило батареек, т.ч. в другой раз...
А пока - еще осенние стихи Юры Сударева:
Лес в сердоликово - желтых накрапах,
В кронах рябин - свиристелей букет,
Жухлый камыш на ондатровых хатах,
Луг в изумрудной отаве, что плед.
Клины гусей друг за дружкою тянутся,
Как многоточья в неполных строках,
Серые зайцы в ольшанниках маются,
В рыжих пестринах и белых штанах.
Поле ржаною стерней ощетинилось,
Клубы туманов крадутся из тьмы.
Небо на землю дождями окрысилось,
Ветер у скирд завывает псалмы.
***
На опушке елового леса
Я присел отдохнуть на пеньке.
Пес мой Куня - шалун и повеса,
Мокрым носом прижался к руке.
Тишина, город шумный далеко,
Нет привычной его маеты,
Ни машин, ни людского потока,
Ни гнетущей под час суеты.
Тут ничто не мешает покою.
Слышно дятла негромкое «чок».
В стройных елях мохнатой рукою
Ветер водит волшебный смычок.
Что-то шепчет печально лощина
Побуревшей, пожухлой травой,
Словно мне изливает кручину,
Мол, весной я была не такой.
И по высохшим, жиденьким прядям
Пробежит ее жалобный вздох
Об увядшем, зеленом наряде
Грустным, сердце тревожащим «Ох».
За лощиной прохожих лелея,
Цвел когда-то красивейший сад.
Нынче - пахота, комья чернеют,
Да осин облетающих ряд.
Да домишко стоит сиротливо.
Заколочены окна в щиты,
Да с холодным свинцовым отливом
Тучи снегом грозят с высоты.
Стынет медь под опавшей березой.
Грач, взлетев на вершину сосны,
Смотрит - лошадь, груженная возом,
Мирно тянет хомут старины.
И ничто не мешает покою.
Слышно дятла негромкое «чок».
В стройных елях мохнатой рукою
Ветер водит волшебный смычок.