Григорий Томчин: «Госкорпорации: «локомотивы экономики» или «черные дыры для бюджетных средств»?
Tomchin.Ru , 26.05.2009
Президент Фонда поддержки законодательных инициатив, член федерального политсовета партии «Правое дело» Григорий Томчин принял участие в дискуссии на тему «Госкорпорации: «локомотивы экономики» или «черные дыры для бюджетных средств»? По мнению эксперта, госкорпорации - это не идея России. Они были, есть и будут, весь вопрос в том, как они создавались. Законодательство, по которому появились в России госкорпорации, очень кривое. Они разные вообще по законодательству. На мой взгляд, они могут существовать. Конечно, 15-20 человек - это мало для того, чтобы быть нормальным заказчиком, мало для России. Это немало для Америки или Германии, но привычки России в управлении - это мало. Тем не менее, такие госкорпорации, как ЖКХ, если она только заказчик, как ВЭБ, если она проводник государственных денег, потому что она кредиты может давать под 8 процентов, а другие банки, которые не являются госкорпорациями в силу своей организационно-правовой формы, под 14. Вот такую преференцию создали. Такие госкорпорации, которые объединяют много заводов, судостроительные, атомные, авиационные госкорпорации, это какое-то извращение организационно-правовой формы. Они могут существовать как корпорации управления, но тогда они должны быть в законе об акционерных обществах. Сегодня часть госкорпораций, как Роснанотехнологии, если она заработает, как надо, она может быть, а остальные - нет.
Когда появились первые госкорпорации, стало ясно, что так, как хотели, что ряд руководителей ведомств пересядет в госкорпорации, и им будет от этого легче, хотя легче не будет, этого не произошло, этой политики нет, не было и не будет. Сегодня понятно, что необходимо не начать их снова расформировывать, а надо немножко переделать. В период кризиса уже данные им деньги должны заработать. Если в нескольких госкорпорациях они работают, то в остальных продолжается поиск каких-то дел непонятных. Когда мы перестраиваем экономику, и государство дает стимулы для перестройки, как ВЭБ, как Роснано, они могут некоторое время, лет 5-10, существовать, правда, в достаточно компактном виде.
Я согласен с тем, что на сегодняшний день некоторые госкорпорации нужны. Можно поспорить по авиационной. Но при чем здесь госкорпорация? Да, холдинг, да, три самолета, да, с участием государства. Но при чем эта организационно-правовая форма отдельным законом? Она не может ни производить, ни работать с Погосяном, ни торговать, это уродливое создание, как госкорпорация. Как заказчик госкорпорация может существовать, но не как исполнитель. Поскольку госкорпорация с тремя самолетами не из 15 человек будет состоять и даже не из 15 тысяч. Есть у нас госкорпорации, нет у нас госкорпораций, у нас сегодня запрещен вообще инновационный бизнес, он запрещен Налоговым кодексом. У нас запрещен малый бизнес тем же самым Налоговым кодексом. При чем здесь госкорпорации? Государство старалось сделать дырочку в законодательстве для госкорпораций, чтобы госкорпорация в этом законодательстве могла вернуть экономику в другую сторону. Но дырочек в законодательстве делать не получается. Нельзя делать дырочки в госкорпорации. Я имею в виду госкорпорации как заказчик, как проводник денег, поскольку министерство не может быть проводником денег. У нас еще долго экономика будет качать деньги через государство, причем качать именно на новое развитие. Не могу я заниматься инновационной экономикой как частник, потому что в первый же налоговый период ко мне придет УБЭП и скажет, что я терплю убытки и, наверное, ворую, поэтому я буду лучше ставить старое и добиваться, чтобы мне на это старое дали преференцию и не пустили новое из-за рубежа. Когда мы говорим о приоритете национальной экономики, мы должны параллельно говорить о свободе национальной экономики, а не считать сметы на наших национальных строителей, когда дороги в Голландии сейчас строят - 2,5 миллиона евро километр, а у нас запросили на дорогу 30 миллионов долларов километр, миллиард рублей километр, вокруг Москвы. Так 30 - ладно. Еще в Москве запросили 270 миллионов долларов - 4 километра по Измайловскому парку. Вот это госкорпорации, которые сами строят. Вот это прообраз, как они будут делать.
Я принципиальный противник выпадания какой-нибудь структуры из общего правового поля. Да, можно сделать отдельный закон, как есть устав РЖД. Ни в одну из 10 корпораций нельзя пусть никакой капитал - ни частный, ни иностранный.
Когда создавали эти госкорпорации, считали, что некогда было все это скрупулезно делать. Всем госкорпорациям снизили количество проверок, причем очень серьезно, это то, что остальному бизнесу начали делать через два года. Причем всему остальному бизнесу начали делать в прозрачном варианте, а там было некогда, поэтому не ходят к ним проверки и все, понадеялись на то, что поставят человека из власти, над ним наблюдательный совет, он его будет проверять. Это искажение. Чем сложнее юридическая форма, тем проще работать. Каждая госкорпорация - это изменение некой государственной политики. Для этого она и задумывалась и в ЖКХ, и в ВЭБе, и в «Роснано». Если мы изменение государственной политики вырезаем из российского законодательства, то никакого изменения не будет никогда. Люди либо будут биться за то, чтобы что-то сделать, как в некоторых корпорациях, либо просто воровать «бабки», поскольку это законодательство и позволяет - кому-то биться, кому-то воровать, а кому-то сидеть и не понимать, почему он в госкорпорации, а не в нормальном хозяйствующем субъекте. Если мы сделаем нормальным 94-й закон - закон о госзакупках, то это решит половину проблем госкорпораций. Сейчас их пытаются подсунуть под этот 94-й закон. Если их подсунут под этот закон, они остановятся в силу своей организационно-правовой формы. Этого никто не понимает. А то, что они должны быть там, это правильно, но для этого нужно переписать 94-й закон.
Сегодня речь идет о том, что всюду есть в нормальной экономике конфликт «собственник-менеджер-управленец». У них разные направленности и цели. Этот конфликт и является двигателем прогресса. Если собственник слабый, то возникает даже частное предприятие, в котором полный бардак. Если собственник сильный, а менеджер слабый, то предприятие не развивается вообще. Но этот конфликт всегда существует и основан где-то на присвоении, где-то на управленческих структурах, где-то собственник позволяет немножко это делать. Когда государство является собственником, даже где создано правильно, РЖД или еще какие-то, государство - плохой собственник в смысле конфликта с менеджером. Это не государство в целом, это проверяет конкретный чиновник. Почему и создали госкорпорации. Если это распихать по тысяче предприятий, то уровень представителя государства будет низкий. А здесь решили, что если уровень представителя государства высоченный, до министра, то тогда точно собственник будет сильный. Оказывается, не так.
Если корпорация - не госкорпорация, и ее проверяют по Налоговому кодексу, тогда работа с малыми предприятиями считается оптимизацией налогов, что у нас является преступлением. Давайте для начала хотя бы введем презумпцию невиновности человека, который начал заниматься бизнесом, презумпцию невиновности налогоплательщика, презумпцию добросовестности производителя.
Любую госкорпорацию сегодня нельзя сделать прозрачной именно из-за изъянов. Непрозрачна она, потому что ее нарисовали так. Сказали, что прозрачность будет определяться наблюдательным советом. Может быть, в одной определяется, в другой не определяется. Если мы сегодня их преобразуем просто в акционерные общества, за исключением ВЭБа, потому что это особая часть, можно их выстроить так, как они нужны. На сегодня главная задача - как раз их ввести в нормальное правовое поле, четко определить им, какую политику и что они должны делать, тогда можно будет даже в кризисный период что-то с них взять. В таком виде они умрут. Даже если бы кризиса не было, тоже умерли бы.
Мне кажется, что мы действительно на пороге изменения положения госкорпораций в России, причем на пороге, когда будет пересмотрено, какие нужны госкорпорации и в какой форме. Они будут, скорее, заказчиками, чем исполнителями тех или иных действий, и, скорее, проводниками государственных денег, поскольку денег сейчас мало и за этим надо следить. Кроме того, я думаю, что произойдет некое упорядочение правовых форм, и они будут разные вообще. Слово «госкорпорации» будет опять жаргонным, а не законодательным. Вот это приведет к упорядочению их деятельности. Главная задача в том, что то, чем они руководят, а они пытаются руководить изменением российской экономики, она будет развиваться несколько по-другому. Нам нужно сейчас принимать очень много решений, которые не касаются госкорпораций. Это на сегодня главное.
http://www.sps.ru/?id=231227
Президент Фонда поддержки законодательных инициатив, член федерального политсовета партии «Правое дело» Григорий Томчин принял участие в дискуссии на тему «Госкорпорации: «локомотивы экономики» или «черные дыры для бюджетных средств»? По мнению эксперта, госкорпорации - это не идея России. Они были, есть и будут, весь вопрос в том, как они создавались. Законодательство, по которому появились в России госкорпорации, очень кривое. Они разные вообще по законодательству. На мой взгляд, они могут существовать. Конечно, 15-20 человек - это мало для того, чтобы быть нормальным заказчиком, мало для России. Это немало для Америки или Германии, но привычки России в управлении - это мало. Тем не менее, такие госкорпорации, как ЖКХ, если она только заказчик, как ВЭБ, если она проводник государственных денег, потому что она кредиты может давать под 8 процентов, а другие банки, которые не являются госкорпорациями в силу своей организационно-правовой формы, под 14. Вот такую преференцию создали. Такие госкорпорации, которые объединяют много заводов, судостроительные, атомные, авиационные госкорпорации, это какое-то извращение организационно-правовой формы. Они могут существовать как корпорации управления, но тогда они должны быть в законе об акционерных обществах. Сегодня часть госкорпораций, как Роснанотехнологии, если она заработает, как надо, она может быть, а остальные - нет.
Когда появились первые госкорпорации, стало ясно, что так, как хотели, что ряд руководителей ведомств пересядет в госкорпорации, и им будет от этого легче, хотя легче не будет, этого не произошло, этой политики нет, не было и не будет. Сегодня понятно, что необходимо не начать их снова расформировывать, а надо немножко переделать. В период кризиса уже данные им деньги должны заработать. Если в нескольких госкорпорациях они работают, то в остальных продолжается поиск каких-то дел непонятных. Когда мы перестраиваем экономику, и государство дает стимулы для перестройки, как ВЭБ, как Роснано, они могут некоторое время, лет 5-10, существовать, правда, в достаточно компактном виде.
Я согласен с тем, что на сегодняшний день некоторые госкорпорации нужны. Можно поспорить по авиационной. Но при чем здесь госкорпорация? Да, холдинг, да, три самолета, да, с участием государства. Но при чем эта организационно-правовая форма отдельным законом? Она не может ни производить, ни работать с Погосяном, ни торговать, это уродливое создание, как госкорпорация. Как заказчик госкорпорация может существовать, но не как исполнитель. Поскольку госкорпорация с тремя самолетами не из 15 человек будет состоять и даже не из 15 тысяч. Есть у нас госкорпорации, нет у нас госкорпораций, у нас сегодня запрещен вообще инновационный бизнес, он запрещен Налоговым кодексом. У нас запрещен малый бизнес тем же самым Налоговым кодексом. При чем здесь госкорпорации? Государство старалось сделать дырочку в законодательстве для госкорпораций, чтобы госкорпорация в этом законодательстве могла вернуть экономику в другую сторону. Но дырочек в законодательстве делать не получается. Нельзя делать дырочки в госкорпорации. Я имею в виду госкорпорации как заказчик, как проводник денег, поскольку министерство не может быть проводником денег. У нас еще долго экономика будет качать деньги через государство, причем качать именно на новое развитие. Не могу я заниматься инновационной экономикой как частник, потому что в первый же налоговый период ко мне придет УБЭП и скажет, что я терплю убытки и, наверное, ворую, поэтому я буду лучше ставить старое и добиваться, чтобы мне на это старое дали преференцию и не пустили новое из-за рубежа. Когда мы говорим о приоритете национальной экономики, мы должны параллельно говорить о свободе национальной экономики, а не считать сметы на наших национальных строителей, когда дороги в Голландии сейчас строят - 2,5 миллиона евро километр, а у нас запросили на дорогу 30 миллионов долларов километр, миллиард рублей километр, вокруг Москвы. Так 30 - ладно. Еще в Москве запросили 270 миллионов долларов - 4 километра по Измайловскому парку. Вот это госкорпорации, которые сами строят. Вот это прообраз, как они будут делать.
Я принципиальный противник выпадания какой-нибудь структуры из общего правового поля. Да, можно сделать отдельный закон, как есть устав РЖД. Ни в одну из 10 корпораций нельзя пусть никакой капитал - ни частный, ни иностранный.
Когда создавали эти госкорпорации, считали, что некогда было все это скрупулезно делать. Всем госкорпорациям снизили количество проверок, причем очень серьезно, это то, что остальному бизнесу начали делать через два года. Причем всему остальному бизнесу начали делать в прозрачном варианте, а там было некогда, поэтому не ходят к ним проверки и все, понадеялись на то, что поставят человека из власти, над ним наблюдательный совет, он его будет проверять. Это искажение. Чем сложнее юридическая форма, тем проще работать. Каждая госкорпорация - это изменение некой государственной политики. Для этого она и задумывалась и в ЖКХ, и в ВЭБе, и в «Роснано». Если мы изменение государственной политики вырезаем из российского законодательства, то никакого изменения не будет никогда. Люди либо будут биться за то, чтобы что-то сделать, как в некоторых корпорациях, либо просто воровать «бабки», поскольку это законодательство и позволяет - кому-то биться, кому-то воровать, а кому-то сидеть и не понимать, почему он в госкорпорации, а не в нормальном хозяйствующем субъекте. Если мы сделаем нормальным 94-й закон - закон о госзакупках, то это решит половину проблем госкорпораций. Сейчас их пытаются подсунуть под этот 94-й закон. Если их подсунут под этот закон, они остановятся в силу своей организационно-правовой формы. Этого никто не понимает. А то, что они должны быть там, это правильно, но для этого нужно переписать 94-й закон.
Сегодня речь идет о том, что всюду есть в нормальной экономике конфликт «собственник-менеджер-управленец». У них разные направленности и цели. Этот конфликт и является двигателем прогресса. Если собственник слабый, то возникает даже частное предприятие, в котором полный бардак. Если собственник сильный, а менеджер слабый, то предприятие не развивается вообще. Но этот конфликт всегда существует и основан где-то на присвоении, где-то на управленческих структурах, где-то собственник позволяет немножко это делать. Когда государство является собственником, даже где создано правильно, РЖД или еще какие-то, государство - плохой собственник в смысле конфликта с менеджером. Это не государство в целом, это проверяет конкретный чиновник. Почему и создали госкорпорации. Если это распихать по тысяче предприятий, то уровень представителя государства будет низкий. А здесь решили, что если уровень представителя государства высоченный, до министра, то тогда точно собственник будет сильный. Оказывается, не так.
Если корпорация - не госкорпорация, и ее проверяют по Налоговому кодексу, тогда работа с малыми предприятиями считается оптимизацией налогов, что у нас является преступлением. Давайте для начала хотя бы введем презумпцию невиновности человека, который начал заниматься бизнесом, презумпцию невиновности налогоплательщика, презумпцию добросовестности производителя.
Любую госкорпорацию сегодня нельзя сделать прозрачной именно из-за изъянов. Непрозрачна она, потому что ее нарисовали так. Сказали, что прозрачность будет определяться наблюдательным советом. Может быть, в одной определяется, в другой не определяется. Если мы сегодня их преобразуем просто в акционерные общества, за исключением ВЭБа, потому что это особая часть, можно их выстроить так, как они нужны. На сегодня главная задача - как раз их ввести в нормальное правовое поле, четко определить им, какую политику и что они должны делать, тогда можно будет даже в кризисный период что-то с них взять. В таком виде они умрут. Даже если бы кризиса не было, тоже умерли бы.
Мне кажется, что мы действительно на пороге изменения положения госкорпораций в России, причем на пороге, когда будет пересмотрено, какие нужны госкорпорации и в какой форме. Они будут, скорее, заказчиками, чем исполнителями тех или иных действий, и, скорее, проводниками государственных денег, поскольку денег сейчас мало и за этим надо следить. Кроме того, я думаю, что произойдет некое упорядочение правовых форм, и они будут разные вообще. Слово «госкорпорации» будет опять жаргонным, а не законодательным. Вот это приведет к упорядочению их деятельности. Главная задача в том, что то, чем они руководят, а они пытаются руководить изменением российской экономики, она будет развиваться несколько по-другому. Нам нужно сейчас принимать очень много решений, которые не касаются госкорпораций. Это на сегодня главное.
http://www.sps.ru/?id=231227