С Юбилеем, Гера!
30-го марта Ольге Герт исполнилось .... лет.
Сегодня в клубе у Боцмана чествуют Ольгу Герт по случаю страшносказатьскольколетия. А мне, некстати занедужившей, что еще остается, как в качестве извинения и компенсации не написать сейчас того: что я по этому поводу думаю?
Думаю я думы исторические, а точнее - философско-культурно-исторические.
Потому что около тринадцати лет назад философ Ольгерта Х. вошла в лесбийскую субкультуру и стала одной из тех, кто вершит ее историю. Довершила до того, что стала неотъемлемой ее частью, и претворила в жизнь то, о чем я, да и не одна я, только мечтала на заре нашей постсоветской лесбийской цивилизации - создала семейный журнал для всех нас, призвала нас на «Остров», под блаженную сень понимания.
И это свое страшносказатьскольколетие будет отмечать вместе с десятилетием своего «Острова».
Нам, островитянкам третьего тысячелетия со дня рождества того, чьим именем сейчас нас пытаются запретить, (ах, лучше бы нам вести свое летоисчисление, скажем, с века Сафо) выпало на долю не так уж много подвижничества. Не в чести оно сейчас. Нынешняя матрица велит - рвануть, ошеломить, прославиться, обогатиться, сорвать лавры, и почивать на оных, поливая презрением всех иных, а заодно и прочих-разных. Но подвижничество имеет силу древа. Оно прорастает через время, тихо шумя ветвями, и предстает во всей красе собранными за годы архивами, проницательными штудиями, изданными книгами, и стопками журналов.
Журнал - это видимая часть работы Геры-подвижницы. А было и чисто репортерское собирательство. Были организованные ею глубокие и памятные встречи, которые модно сейчас называть «презентациями». И посвящались они изданным книжкам, скромно называемым «приложениями к журналу».
Но нужное людям слово - какая разница: к чему его приложить?
А еще те, кому повезло, знают Геру-оратора, знают, как интересно и живо она говорит, как увлекательно ее слушать, знают ее теорию женского устройства мира.
Те, кто внимательно читал ее прозу, знает, через какие огни и воды протащила ее жизнь, и в каком внутреннем горниле переплавляла она все свои - как радостные, так и мучительные - подарки судьбы.
Мне повезло. Я знаю в Гере многое из того, что невидимо. И сейчас, на празднике этого самого вотстольколетия хочется поклониться ей в ноги столько раз, сколько ей лет, пожелать ей неугасимости и разрастания кроны древа того, что вырастила она своими руками за эти годы.
Есть ли в жизни награда лучше?
Сегодня в клубе у Боцмана чествуют Ольгу Герт по случаю страшносказатьскольколетия. А мне, некстати занедужившей, что еще остается, как в качестве извинения и компенсации не написать сейчас того: что я по этому поводу думаю?
Думаю я думы исторические, а точнее - философско-культурно-исторические.
Потому что около тринадцати лет назад философ Ольгерта Х. вошла в лесбийскую субкультуру и стала одной из тех, кто вершит ее историю. Довершила до того, что стала неотъемлемой ее частью, и претворила в жизнь то, о чем я, да и не одна я, только мечтала на заре нашей постсоветской лесбийской цивилизации - создала семейный журнал для всех нас, призвала нас на «Остров», под блаженную сень понимания.
И это свое страшносказатьскольколетие будет отмечать вместе с десятилетием своего «Острова».
Нам, островитянкам третьего тысячелетия со дня рождества того, чьим именем сейчас нас пытаются запретить, (ах, лучше бы нам вести свое летоисчисление, скажем, с века Сафо) выпало на долю не так уж много подвижничества. Не в чести оно сейчас. Нынешняя матрица велит - рвануть, ошеломить, прославиться, обогатиться, сорвать лавры, и почивать на оных, поливая презрением всех иных, а заодно и прочих-разных. Но подвижничество имеет силу древа. Оно прорастает через время, тихо шумя ветвями, и предстает во всей красе собранными за годы архивами, проницательными штудиями, изданными книгами, и стопками журналов.
Журнал - это видимая часть работы Геры-подвижницы. А было и чисто репортерское собирательство. Были организованные ею глубокие и памятные встречи, которые модно сейчас называть «презентациями». И посвящались они изданным книжкам, скромно называемым «приложениями к журналу».
Но нужное людям слово - какая разница: к чему его приложить?
А еще те, кому повезло, знают Геру-оратора, знают, как интересно и живо она говорит, как увлекательно ее слушать, знают ее теорию женского устройства мира.
Те, кто внимательно читал ее прозу, знает, через какие огни и воды протащила ее жизнь, и в каком внутреннем горниле переплавляла она все свои - как радостные, так и мучительные - подарки судьбы.
Мне повезло. Я знаю в Гере многое из того, что невидимо. И сейчас, на празднике этого самого вотстольколетия хочется поклониться ей в ноги столько раз, сколько ей лет, пожелать ей неугасимости и разрастания кроны древа того, что вырастила она своими руками за эти годы.
Есть ли в жизни награда лучше?