Юбилей мурманского "тихого" лирика
Фото Льва Федосеева
Когда на перемене перед очередной "Поэтической неделей" вывесила на доске портрет
Владимира Васильевича, то дети мгновенно отреагировали:
- Да это же кот Леопольд, мы сразу узнали!!!
Сегодня юбилей у замечательного мурманского поэта, писателя, краеведа -
Владимира Васильевича Сорокажердьева.
С 70-летием, дорогой Владимир Васильевич!!!
Его стихи я впервые услышала от другого поэта, прочитавшего мне стихотворение Сорокажердьева "Мышь".
С тех пор я постоянно читаю детям на уроках [и не только] его замечательные и добрые строки.
Сорокажердьев, несомненно, "тихий" лирик, поэзия его негромкая,
но очень чуткая к тому, что происходит вокруг как в стране, так и в родном ему Мурманске.
В его стихах много всякой живности: мышей, собак, котов, много лесных тропинок, тундры, озёр.
Мурманских улиц, воспоминаний о детстве и много чего ещё, что составляет жизнь человеческую...
Самое главное: они полны любви ко всему, что окружает поэта.
Почитайте его стихи и вы сами всё поймете.
Мышь
Солнце село. Запад рыж.
Шебуршанье в закоулках.
По избе гуляет мышь,
Вышла мышка на прогулку.
Там у них свои часы
и режим в мышином мире.
Нет ли где-то колбасы
или плавленного сыра.
Я лежу на нарах. Ишь
расстоянье соблюдает.
По избе гуляет мышь,
ну и пусть себе гуляет.
***
В тундре я наплавался на лодке,
сжег в избе последнюю свечу.
Я, друзья, соскучился по водке,
я её, родимую, хочу.
В городе, среди людей и шума
это удовольствие ловлю.
Выпью - полюблю любую Думу,
может, президента полюблю.
Знаю-знаю, ваша жизнь иная,
ваша жизнь по маслицу течёт.
А меня качает твердь земная,
в неземную даль меня влечёт.
А иссякнет доброе лекарство
поспешу опять -
где валуны,
посмотрю на наше государство
с ягельных высот, со стороны.
Родине моей многострадальной
кланяюсь, как первому ручью.
Там опять зажгу, в избушке дальней,
непоследнюю свою свечу.
Воспоминание о Молдавии
Жива ли няня-красотуля?..
Я нашу карточку храню:
стою в фуражечке на стуле,
я с книгой Сталина стою!
Девчонка-няня, дюже гордая,
слегка выказывала злость,
что у еврея, у фотографа,
дитю игрушки не нашлось!
А я едва с волненьем справился,
мне помогал усатый вождь.
Я на фотографа уставился:
когда же, «птичечка», вспорхнёшь?..
Запечатлелась ласка нянина,
Любовь молдавская ко мне.
Мы уходили.
Книга Сталина
вновь упокоилась в окне.
И в той витрине под акацией -
все вещи с яркою звездой.
А при румынах, в оккупацию,
иной символики, иной…
Мы уходили.
Панорама
послевоенного житья,
где мир делила с разным хламом
и книга первая моя…
Середина века
Лампа десятилинейная.
В ржавых пятнах потолок.
И строчит машинка швейная,
как стрекочущий сверчок.
В доме праздник: много света,
ворох разного шитья.
Мама. Середина века.
На полу с игрушкой - я.
Я в войну играю, в рубку
огневую,
а «сверчок»
переделывает юбку
мамину на пиджачок,
на рубашки выходные -
ношеное, мятое
и года сороковые -
на пятидесятые.
ОСЕНЬ
Ветер-гулёна! Над миром летит
чья-то косынка.
А за селом деловито шумит
листвокосилка.
Голые ветки, стыдливы стволы.
Сердится дятел.
Травы пожухли, легла на столы
инея скатерть.
Та нагота раздражает собак.
Слушая шавок,
не пожелает рябина никак
снять полушалок…
ЯГОДЫ
Это тундры раскрытая книга,
прочитаешь - и сердцу теплей.
Голубеет на ней голубика
И чернеет черника на ней.
Мы - на ягодах.
Что значит - зреет?
Малышок мой пока не поймет.
Он читать-то еще не умеет,
он измазал черникою рот.
Но бросает в корзинку мне: на вот,
пусть там будет и горстка моя.
Начинается жизнь его с ягод,
с замечательной буковки Я.
О котах
I
"Топи котят, пока слепые".
А я котятам очень рад.
Они, слепые, чуть живые,
меня за палец - норовят.
Им не найти за печь дорогу,
в нору, где временно жильё.
У кошки их сегодня много -
и в том трагедия её.
Мне каждый, словно сын иль дочка,
как стайка маленьких ребят.
Эх, кошка, кошка-одиночка,
мы вместе вырастим котят.
II
Кот-мурлыка - мяу! - прыг на шкап,
Серая зверюга косолапая,
коготки его упругих лап
полировку шкапа поцарапали.
Я ему кричу: "Мурлыка, брысь!"
Прочь гоню я нахалюгу серого.
Он сидит на шкапе, словно рысь,
словно рысь хитрющая на дереве.
Важно он сидит и бьёт хвостом -
никакого к слову понимания -
хорошо, мол, в жизни быть котом
и притом на полном содержании.
Стихотворения из книги избранной лирики В.Сорокажердьева "Ветка Гольфстрима"
