Антология Русской Мысли
Н.М. Карамзин. Мысли об истинной свободе
Либералисты! Чего вы хотите? Счастья людей? Но есть ли счастие там, где есть смерть, болезни, пороки, страсти? Основание гражданских обществ неизменно: можете низ поставить наверху, но будет всегда низ и верх, воля и неволя, богатство и бедность, удовольствие и страдание. Для существа нравственного нет блага без свободы; но эту свободу дает не Государь, не Парламент, а каждый из нас самому себе, с помощью Божиею. Свободу мы должны завоевать в своем сердце миром совести и доверенностию к провидению!
Фёдор Крюков. Зов братьев
С надрезанным сердцем покидали мы зимой родные места. С горьким отчаянием видели мы, как дешево достается врагу его торжество, как широко раскрыта ему дорога помутневшими головами малодушных людей.
Мы знали, что горьким горем, слезами горючими, жестоким запустением заплатит за это родной край. Мы знали это, говорили об этом, просили и молили образумиться...
Но что-то непостижимое было в этой стадной слепоте изнуренных усталостью, стужей и голодом людей, поверивших сатанинским лживым посулам красных негодяев, преклонивших ухо к подлым речам наемной мрази, для которой честь - пустое слово, которая на слепоте и невежестве народа устроила свое распутное благополучие.
Иван Ильин. Основы христианской культуры. 4. ОСНОВЫ ХРИСТИАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Творить христианскую культуру не значит законничествовать в отвлеченных догматах или понуждать себя к умствованию о предметах, сокрытых от земного человеческого ока; это не значит отказываться от свободного созерцания или творить только «по закону» представителей земной церкви. Но это значит раскрыть глубину своего сердца для Христова Духа и из него обратиться к созерцающему воприятию Бога и Божьего мира, а также к свободным и ответственным волевым деяниям в плане Божьего Дела на земле. Ибо так созерцающему и действующему человеку дано внести христианский дух во все, что бы он ни начал делать: в науку, в искусство, в семейную жизнь, в воспитание, в политику, в службу, в труд, в общественную жизнь и в хозяйствование. Он будет творить живую христианскую культуру.
Но для этого он должен, конечно, принять Божий мир и зажить им и в нем.
Архимандрит Константин (Зайцев). Мутные потоки, уводящие от Христа. 2. Католицизм. “Духовные упражнения”
Посмотрим теперь, что представляет собой католическое “душепопечение”. Познакомимся с одним руководством, популяризирующим знаменитые “духовные упражнения св. Игнатия”, - несомненно типическим, лежащим перед нами в 37-м издании (на французском языке).
Четырехнедельный затвор, разделенный на четыре “недели,” каждая из которых имеет самостоятельное содержание некоего этапа, прохождение которого может и не уложиться в недельный срок. Первая неделя обращается к разуму. Задача ее разрушить царство греха и, так сказать, упорядочить духовное хозяйство человека: “деформата реформаре,” как это звучит на латыни. Вторая неделя уже обращается к вере, призываемой на помощь разуму. Христос изображается, как победитель греха и образец жизни христианина. Жизнь человека должна и по внешнему, и по внутреннему содержанию стать соответственной этому высокому образцу: “реформата конформаре”, как это обозначено по-латински. Выполнение этого задания, конечно, встречает реакцию со стороны плоти, ада и мира. Сопротивление этим силам должно быть организовано. В такой борьбе утверждается уже прочно то, что было упорядочено, устроено в течение второй недели. По-латыни это - “конформата конфирмаре”. Трехнедельная борьба ведет к победе. Вечная жизнь уже входит в свои права, преобразуя во Христе земное. По-латыни это называется “конфирмата трансформаре”. Первая неделя кончается исповедью и причастием. Вторая должна сделать верного подобным Христу, похожим на Него. Замыкается она выбором плана жизни. Третья утверждает достигнутое, приучая к самоотвержению и к скорбям, к тому, чтобы черпать силы в Евхаристии. Четвертая должна вести к полному возрождению человека, ко всецелому отданию себя Христу.
Е. Месснер. Современные офицеры. Заключение: приказ и совесть
Мы, офицеры прошлого времени, шли особым путем, путем выполнения воинского долга и по нему вели тех, кого народ вверял нам для воспитания и в дни войны - для вождения. Современный офицер не может идти нашим обособленным путем: его путь соприкасается, перекрещивается с путями гражданскими. С этим офицер обязан считаться в своем поведении, в обращении с подчиненными ему воинами, в методах их воспитания, обучения и втягивания в воинские навыки, в приемах командования солдатами и властвования их душами, в применении тактических, оперативных и стратегических форм воевания, в установлении организационной структуры воинства, в своей установке относительно общественности, партийности, политики. Со всем этим современный офицер обязан считаться и поэтому осторожно отступать от устаревшего в традиционном, делать разумные уступки требованиям времени. Но он обязан быть неуступчивым в вопросах рыцарской чести, офицерского долга. И в нем не должно быть ни малейшего сомнения в величественности его офицерского призвания, в высоком значении его милитаризма. Японский поэт Ногучи писал Рабиндранату Тагору: «Пусть милитаризм - преступление, но если подумать о жизни, из которой гуманизм вынет все кости и создаст из нее мягкотелое животное, то невольно скажешь: нет, гуманизм - еще большее преступление!»
Архив ВСХСОН. Евгений Вагин. Изгнании правды ради
И.Р. ШАФАРЕВИЧ. БУДУЩЕЕ РОССИИ. (1)
Уже в ХХ веке западная цивилизация привела к некоторым кризисным явлениям. Например, представление о борьбе с природой, стремление ее победить - к экологическому кризису. Об этом будет подробнее сказано позже. Благодаря этому к ней выработалось в некоторых случаях отрицательное отношение, как к чистой носительнице зла. Например, на Западе иногда это формулируют так, что белая раса - а это, собственно, другой термин для определения западной цивилизации - есть раковая опухоль на теле человечества. Но нельзя забывать, что в период своего расцвета она создала изумительное по красоте искусство: живопись Рафаэля и Рембрандта, скульптуру Микеланджело, музыку Баха и Моцарта, драму Шекспира, романы от Сервантеса до Диккенса и так далее. Во всем этом чувствуется какая-то "божественная красота", никак не укладывающаяся в образ раковой опухоли. Ведь была же причина, почему петровские реформы были приняты Россией сравнительно легко. Сравнительно, например, с таким явлением, как раскол. Я думаю, тогдашних дворян Запад привлекал не только тем, что показывал, как можно вкусно есть и сладко пить. Ведь это они имели и в своих поместьях в достаточных количествах. Видимо, более чутких из них привлекало новое для них искусство, новые грандиозные философские учения Спинозы и Лейбница, может быть, не всеми до конца понятая, но ощущаемая, новая, прекрасная наука. Таков же был путь, которым Запад подчинял себе многие страны, появился слой людей, как бы зачарованных западной культурой. И это оказывало часто более сильное действие, чем огнестрельное оружие, самолеты и атомные бомбы.
И.Р. ШАФАРЕВИЧ. БУДУЩЕЕ РОССИИ. (2)
Кто же такие были эти кулаки? В этом же тексте Ленин говорит, что кулаков не более двух миллионов. С другой стороны, он много раз повторяет, что в истории счет идет на десятки миллионов. Как он пишет часто, "меньше не считается". Это его любимая фраза была. Тогда спрашивается, чем же так безумно опасны эти два миллиона? У них нет ни бронепоездов, как у власти, ни аэропланов, ни артиллерии. Только ружья, принесенные с фронта, и вряд ли много патронов к ним. Как они могут перерезать бесконечное - это, конечно, признак эмоционального возбуждения - число рабочих? Получается какая-то бессмыслица. Если только кулак - это не эвфемизм, то есть другое обозначение - крестьянства. Крестьян-то действительно были десятки миллионов.
Вот против них и зовет Ленин в последний и решительный бой. Конечно, судьба крестьянства была предопределена, как всегда в борьбе города с деревней. В тот момент, ввиду ряда обстоятельств, крестьяне от власти отбились, принеся многомиллионные жертвы. Власть вынуждена была объявить НЭП, приняв требования крестьянских восстаний. Но лет через 7-8 попытка была предпринята вновь, и тогда удалась на более длительный период. Причем опять под колоссальным террористическим нажимом, который опять назывался раскулачиванием. Здесь можно видеть проявление аналогии: борьба города с деревней имеет такой же характер, как борьба человека с природой. В каждом отдельном месте человек сильнее природы и может ее "победить". Реакция Природы - это гибель целых ее областей, вымирание, грозящее и гибелью человека, который как-никак - часть природы. Осознав это, он отступает (если еще не поздно).
Игорь Михеев. Выражение православия в практиках народной жизни
В сфере мироустроительной русский идеал - Святая Русь - царство веры и правды - в котором все должно устраиваться по Божией правде - земное отображение Царствия Небесного. Сама формула «Святая Русь» означает не претензию на святость всех русских, русской жизни и русского мира, но то, что святость Русь принимает своим идеалом. Именно в святости видит высшее состояние жизни. Не в процветании материальном, не в могуществе государства, не в достижении максимального знания, «покорении природы» и прочих формах господства человека, не в установлении справедливых законов и совершенного общественного порядка, не в раскрытии творческих потенции человека, не в цветении культуры в узком смысле, но именно в святости, то есть в до некоторой степени надмирном смирении перед Богом, в религиозной любви к Богу и Божьему миру.
Елена Семёнова. БЕЗ ХРИСТА или ПОРАБОЩЕНИЕ РАЗУМА: ЦЕЛИ, МЕТОДЫ, СЛЕДСТВИЯ (к истории вопроса). 3. Прозрения русских гениев
Виктор Гюго:
«Мы надеемся, что мерзкая машина (гильотина) уберётся из Франции. Пусть ищет пристанища у каких-нибудь варваров, не в Турции, нет, турки приобщаются к цивилизации, и не у дикарей, те не пожелают её, пусть спустится ещё ниже с лестницы цивилизации, пусть отправится в Испанию или Россию».
Этот пассаж автора «Девяносто третьего года» лишний раз свидетельствует о справедливости замечания Пушкина: «Европа столь же невежественна в отношении нас, сколь и неблагодарна». Правда, Россия, её интеллигенция упорно не желала понимать этого, заискивая и лакействуя перед «цивилизованным миром», нисколько не внимая словам Ф.И. Тютчева:
Напрасный труд - нет, их не вразумишь,-
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация - для них фетиш,
Но недоступна им ее идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
Либералисты! Чего вы хотите? Счастья людей? Но есть ли счастие там, где есть смерть, болезни, пороки, страсти? Основание гражданских обществ неизменно: можете низ поставить наверху, но будет всегда низ и верх, воля и неволя, богатство и бедность, удовольствие и страдание. Для существа нравственного нет блага без свободы; но эту свободу дает не Государь, не Парламент, а каждый из нас самому себе, с помощью Божиею. Свободу мы должны завоевать в своем сердце миром совести и доверенностию к провидению!
Фёдор Крюков. Зов братьев
С надрезанным сердцем покидали мы зимой родные места. С горьким отчаянием видели мы, как дешево достается врагу его торжество, как широко раскрыта ему дорога помутневшими головами малодушных людей.
Мы знали, что горьким горем, слезами горючими, жестоким запустением заплатит за это родной край. Мы знали это, говорили об этом, просили и молили образумиться...
Но что-то непостижимое было в этой стадной слепоте изнуренных усталостью, стужей и голодом людей, поверивших сатанинским лживым посулам красных негодяев, преклонивших ухо к подлым речам наемной мрази, для которой честь - пустое слово, которая на слепоте и невежестве народа устроила свое распутное благополучие.
Иван Ильин. Основы христианской культуры. 4. ОСНОВЫ ХРИСТИАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Творить христианскую культуру не значит законничествовать в отвлеченных догматах или понуждать себя к умствованию о предметах, сокрытых от земного человеческого ока; это не значит отказываться от свободного созерцания или творить только «по закону» представителей земной церкви. Но это значит раскрыть глубину своего сердца для Христова Духа и из него обратиться к созерцающему воприятию Бога и Божьего мира, а также к свободным и ответственным волевым деяниям в плане Божьего Дела на земле. Ибо так созерцающему и действующему человеку дано внести христианский дух во все, что бы он ни начал делать: в науку, в искусство, в семейную жизнь, в воспитание, в политику, в службу, в труд, в общественную жизнь и в хозяйствование. Он будет творить живую христианскую культуру.
Но для этого он должен, конечно, принять Божий мир и зажить им и в нем.
Архимандрит Константин (Зайцев). Мутные потоки, уводящие от Христа. 2. Католицизм. “Духовные упражнения”
Посмотрим теперь, что представляет собой католическое “душепопечение”. Познакомимся с одним руководством, популяризирующим знаменитые “духовные упражнения св. Игнатия”, - несомненно типическим, лежащим перед нами в 37-м издании (на французском языке).
Четырехнедельный затвор, разделенный на четыре “недели,” каждая из которых имеет самостоятельное содержание некоего этапа, прохождение которого может и не уложиться в недельный срок. Первая неделя обращается к разуму. Задача ее разрушить царство греха и, так сказать, упорядочить духовное хозяйство человека: “деформата реформаре,” как это звучит на латыни. Вторая неделя уже обращается к вере, призываемой на помощь разуму. Христос изображается, как победитель греха и образец жизни христианина. Жизнь человека должна и по внешнему, и по внутреннему содержанию стать соответственной этому высокому образцу: “реформата конформаре”, как это обозначено по-латински. Выполнение этого задания, конечно, встречает реакцию со стороны плоти, ада и мира. Сопротивление этим силам должно быть организовано. В такой борьбе утверждается уже прочно то, что было упорядочено, устроено в течение второй недели. По-латыни это - “конформата конфирмаре”. Трехнедельная борьба ведет к победе. Вечная жизнь уже входит в свои права, преобразуя во Христе земное. По-латыни это называется “конфирмата трансформаре”. Первая неделя кончается исповедью и причастием. Вторая должна сделать верного подобным Христу, похожим на Него. Замыкается она выбором плана жизни. Третья утверждает достигнутое, приучая к самоотвержению и к скорбям, к тому, чтобы черпать силы в Евхаристии. Четвертая должна вести к полному возрождению человека, ко всецелому отданию себя Христу.
Е. Месснер. Современные офицеры. Заключение: приказ и совесть
Мы, офицеры прошлого времени, шли особым путем, путем выполнения воинского долга и по нему вели тех, кого народ вверял нам для воспитания и в дни войны - для вождения. Современный офицер не может идти нашим обособленным путем: его путь соприкасается, перекрещивается с путями гражданскими. С этим офицер обязан считаться в своем поведении, в обращении с подчиненными ему воинами, в методах их воспитания, обучения и втягивания в воинские навыки, в приемах командования солдатами и властвования их душами, в применении тактических, оперативных и стратегических форм воевания, в установлении организационной структуры воинства, в своей установке относительно общественности, партийности, политики. Со всем этим современный офицер обязан считаться и поэтому осторожно отступать от устаревшего в традиционном, делать разумные уступки требованиям времени. Но он обязан быть неуступчивым в вопросах рыцарской чести, офицерского долга. И в нем не должно быть ни малейшего сомнения в величественности его офицерского призвания, в высоком значении его милитаризма. Японский поэт Ногучи писал Рабиндранату Тагору: «Пусть милитаризм - преступление, но если подумать о жизни, из которой гуманизм вынет все кости и создаст из нее мягкотелое животное, то невольно скажешь: нет, гуманизм - еще большее преступление!»
Архив ВСХСОН. Евгений Вагин. Изгнании правды ради
И.Р. ШАФАРЕВИЧ. БУДУЩЕЕ РОССИИ. (1)
Уже в ХХ веке западная цивилизация привела к некоторым кризисным явлениям. Например, представление о борьбе с природой, стремление ее победить - к экологическому кризису. Об этом будет подробнее сказано позже. Благодаря этому к ней выработалось в некоторых случаях отрицательное отношение, как к чистой носительнице зла. Например, на Западе иногда это формулируют так, что белая раса - а это, собственно, другой термин для определения западной цивилизации - есть раковая опухоль на теле человечества. Но нельзя забывать, что в период своего расцвета она создала изумительное по красоте искусство: живопись Рафаэля и Рембрандта, скульптуру Микеланджело, музыку Баха и Моцарта, драму Шекспира, романы от Сервантеса до Диккенса и так далее. Во всем этом чувствуется какая-то "божественная красота", никак не укладывающаяся в образ раковой опухоли. Ведь была же причина, почему петровские реформы были приняты Россией сравнительно легко. Сравнительно, например, с таким явлением, как раскол. Я думаю, тогдашних дворян Запад привлекал не только тем, что показывал, как можно вкусно есть и сладко пить. Ведь это они имели и в своих поместьях в достаточных количествах. Видимо, более чутких из них привлекало новое для них искусство, новые грандиозные философские учения Спинозы и Лейбница, может быть, не всеми до конца понятая, но ощущаемая, новая, прекрасная наука. Таков же был путь, которым Запад подчинял себе многие страны, появился слой людей, как бы зачарованных западной культурой. И это оказывало часто более сильное действие, чем огнестрельное оружие, самолеты и атомные бомбы.
И.Р. ШАФАРЕВИЧ. БУДУЩЕЕ РОССИИ. (2)
Кто же такие были эти кулаки? В этом же тексте Ленин говорит, что кулаков не более двух миллионов. С другой стороны, он много раз повторяет, что в истории счет идет на десятки миллионов. Как он пишет часто, "меньше не считается". Это его любимая фраза была. Тогда спрашивается, чем же так безумно опасны эти два миллиона? У них нет ни бронепоездов, как у власти, ни аэропланов, ни артиллерии. Только ружья, принесенные с фронта, и вряд ли много патронов к ним. Как они могут перерезать бесконечное - это, конечно, признак эмоционального возбуждения - число рабочих? Получается какая-то бессмыслица. Если только кулак - это не эвфемизм, то есть другое обозначение - крестьянства. Крестьян-то действительно были десятки миллионов.
Вот против них и зовет Ленин в последний и решительный бой. Конечно, судьба крестьянства была предопределена, как всегда в борьбе города с деревней. В тот момент, ввиду ряда обстоятельств, крестьяне от власти отбились, принеся многомиллионные жертвы. Власть вынуждена была объявить НЭП, приняв требования крестьянских восстаний. Но лет через 7-8 попытка была предпринята вновь, и тогда удалась на более длительный период. Причем опять под колоссальным террористическим нажимом, который опять назывался раскулачиванием. Здесь можно видеть проявление аналогии: борьба города с деревней имеет такой же характер, как борьба человека с природой. В каждом отдельном месте человек сильнее природы и может ее "победить". Реакция Природы - это гибель целых ее областей, вымирание, грозящее и гибелью человека, который как-никак - часть природы. Осознав это, он отступает (если еще не поздно).
Игорь Михеев. Выражение православия в практиках народной жизни
В сфере мироустроительной русский идеал - Святая Русь - царство веры и правды - в котором все должно устраиваться по Божией правде - земное отображение Царствия Небесного. Сама формула «Святая Русь» означает не претензию на святость всех русских, русской жизни и русского мира, но то, что святость Русь принимает своим идеалом. Именно в святости видит высшее состояние жизни. Не в процветании материальном, не в могуществе государства, не в достижении максимального знания, «покорении природы» и прочих формах господства человека, не в установлении справедливых законов и совершенного общественного порядка, не в раскрытии творческих потенции человека, не в цветении культуры в узком смысле, но именно в святости, то есть в до некоторой степени надмирном смирении перед Богом, в религиозной любви к Богу и Божьему миру.
Елена Семёнова. БЕЗ ХРИСТА или ПОРАБОЩЕНИЕ РАЗУМА: ЦЕЛИ, МЕТОДЫ, СЛЕДСТВИЯ (к истории вопроса). 3. Прозрения русских гениев
Виктор Гюго:
«Мы надеемся, что мерзкая машина (гильотина) уберётся из Франции. Пусть ищет пристанища у каких-нибудь варваров, не в Турции, нет, турки приобщаются к цивилизации, и не у дикарей, те не пожелают её, пусть спустится ещё ниже с лестницы цивилизации, пусть отправится в Испанию или Россию».
Этот пассаж автора «Девяносто третьего года» лишний раз свидетельствует о справедливости замечания Пушкина: «Европа столь же невежественна в отношении нас, сколь и неблагодарна». Правда, Россия, её интеллигенция упорно не желала понимать этого, заискивая и лакействуя перед «цивилизованным миром», нисколько не внимая словам Ф.И. Тютчева:
Напрасный труд - нет, их не вразумишь,-
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация - для них фетиш,
Но недоступна им ее идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.