Елена Семёнова. Матвеич (глава из романа "Претерпевшие до конца")
Елена Семёнова. Матвеич (глава из романа "Претерпевшие до конца")
- Алексей Васильевич искажает наши идеи, - сухо сказал Замётов. - Никакой общины мы возрождать не собираемся. Это тёмное царство должно быть забыто!
- А коммуна - это царство света, по-вашему? - осведомился Надёжин.
- Что ещё за коммуна такая? - насупился Яшка.
- А такое… стойло. Где всё общее. И всё регламентировано. Кто и когда, что делает. А на стойле, знаете ли, вывеска: Дом Свободы!
- А вы, оказывается, шутник, Алексей Васильевич, - криво усмехнулся Замётов. - А настаивали на серьёзном разговоре!
- А чем же не серьёзен наш разговор? Будете доказывать, что коммуна - это рай для крестьян? Что это - свобода?
- Мы никого не собираемся загонять в коммуны насильно! Дело добровольное.
- Добровольное? - Надёжин прищурился. - А нынче вы с хуторов мужиков гоните - тоже добровольно? Революция никогда не допустит доброй воли.
- Это почему ещё?
- Потому что молодой системе всего важнее удержать власть. И самый верный и простой способ в таких случаях - тотальное порабощение и насилие. Тем более, когда во главе угла стоит идея… Идол… С жертвами не считаются.
- Что ж, вероятно, на какой-то момент определённая диктатура неизбежна. На Дону, как вы знаете, раздувается пламень Гражданской войны. Идёт борьба. Кругом разруха. И чтобы преодолеть всё это, необходима сила!
- Тогда к чему же крики о свободе? Обольщаете наивных?
- Свобода будет потом! Когда преодолеем негативные последствия царизма и разрухи!
- Да не будет свободы, Александр Порфирьевич. Вашими идеологами она не предусмотрена.
- А вы, Алексей Васильевич, часом, не последователь князя Кропоткина? Раньше я не замечал вас в этакой ревности по свободе!
- А я не по свободе, а по воле ревную, - чуть улыбнулся Надёжин.
- В чем разница?
- Свобода - это что-то из области политики. А воля - жизнь.
- Ну, и какую же концепцию предложили бы вы?
- Да никакой особенной. Просто дать человеку спокойно и вольно жить и хозяйствовать. Ведь нашу страну вольные люди строили и расширяли. Это ваши полуграмотные идеологи пытаются изобразить народ забитым, невежественным, ни к чему не способным. Да какой иной народ смог бы обжиться и умело хозяйствовать в условиях нашего климата? А в Сибири? На Дальнем Востоке? Поезжайте в Уссурийск к брату Игната - посмотрите, как живёт там народ-раб. Раб, да будет вам известно, не способен самостоятельно устроить свою и своей семьи жизнь. Да ещё во враждебных условиях. Это дар вольного человека! Трудолюбием, смекалкой, умелостью, находчивостью созидать и развивать. Человек вольный ответственен, предприимчив. Посмотрите, как живут наши крестьяне! Сколько всевозможных промыслов у них! От корзин до палехских шкатулок! А ваши идеологи норовят сбросить это богатство в мусорную корзину за ненадобностью! Кто осваивал Сибирь? Строил там первые крепости? Рабы? Или, может, начальство? Нет! Вольные люди. Первейшая задача - освободить энергию русского человека, его творческие силы, дать простор его деловым качествам! А для этого нужна воля. А не коммуна с идиотскими декретами, писанными деятелями, чьи познания в крестьянском вопросе не превосходят товарища Горького. Сохрани Бог от таких распорядителей! Немцев-управляющих ещё благодарно вспоминать будем!
Замётов не ответил. Смотрел своими цепкими, льдистыми глазами на учителя, точно изучал. Кривил тонкие губы. Крутил в пальцах папиросу, не зажигая. Наконец, произнёс, недобро сощурясь:
- А не боитесь вы такие вещи высказывать?
- А что, уже надо бояться? Ваша свобода уже торжествует до такой степени?