Памяти Виктора Попкова
Вот уже 12 лет прошло с того дня, когда на выезде из чеченской Алхан-Калы был смертельно ранен Виктор Алексеевич Попков.
Светлая память о нем жива в сердцах очень многих людей - и близких друзей его, и оппонентов, и тех, с кем он работал, и тех, кому оказывал помощь.
Но память о нем должна быть, конечно же, гораздо шире.
А низость и подлость этого убийства должна получить более отчетливую оценку общества.
Это было убийство праведника. Это была мученическая кончина святого человека.
Я очень надеюсь, что нам удастся еще издать книгу воспоминаний о Викторе Попкове, и не одну.
А сейчас я хочу в память о нем привести здесь (напомнить) текст одной его статьи, опубликованной примерно за полгода до его смертельного ранения.
Фамилия Наташи Эстемировой в этой статье умалчивается - тогда еще ее берегли от лишней известности, которая могла бы помешать повседневной работе.
Но "учительница Наташа" в этой статье - это она.
Статья называется: "Дети, не плачьте - русские сегодня не придут!"
Моя седьмая за эту военно-репрессивную кампанию России в Чечне поездка в регион конфликта преследовала несколько задач:
Это и содействие строительству механизма контроля за положением российских военнослужащих, плененных силами Сопротивления. К сожалению, по стечению ряда обстоятельств, в том числе из-за волн “зачисток”, прошедших через села, где я находился, продвинуться в решении этой задачи не удалось.
Это и милосердная помощь нуждающимся - оказали на 76 тысяч рублей.
Это и, как всегда, поддержание в себе чувства погруженности в то, что происходит в Чечне, поддержание в себе стремления помочь, защитить как-то уничтожаемых моей Россией жителей Чечни…
Вместе со мною в этой поездке приняли участие бывшая учительница грозненской школы Наташа и мой друг Ваха Банжаев, прошедший через российские “фильтры” еще в ту “войну”, расстрелянный, но оставшийся наперекор всему живым, хотя и с переломанным позвоночником.
12 сентября мы совершенно незаметно для себя пересекли на “маршрутке” границу с Чечней, проехали улицами Грозного, оскалившимися скелетами домов, но до запланированного места завершения дневного маршрута, селения Турты-хутор так и не добрались. Нас тормознули на блокпосту близ села Джугурты, где все мужчины должны были выйти из автобуса, предъявить документы и отметиться в специальном журнале. Старший на блокпосту не решился пропустить нас вглубь, как он выразился, “района активных военных действий”, связался с начальством и получил приказ доставить нас в полк. Наташа оказалась в связке со мною, потому что это именно к ее тете мы ехали в Турты-хутор.
Доставляли нас внутри БМП, опасаясь, что с брони мы свалимся. Когда ехали, грохотало, это било по ушам, но воспринималось как естественное для нашего транспорта звуковое сопровождение. Хуже стало, когда БМП затих и стала слышна та матерная лексика, на которой общаются солдаты. А надо сказать, что в чеченских селах в отличие от русских мат не только не является основой разговорной речи - его здесь вообще не услышишь. После того как БМП остановился, нам еще довольно долго не разрешали выйти. Судя по доносившимся до нас обрывкам разговора где-то рядом с нами шел то ли допрос, то ли уточнение чего-то относящегося к сидящим в яме людям. Когда же, наконец, мы выбрались из утробы БМП на ту лужайку, где он стоял, то первый вопрос, который нам задал Николай, представившийся “комендантом зоны 15 полка”, был: “Не били ли вас?”
Мы успокоили его, что не били, что отношение к нам было корректное, и что мы вполне понимаем и то недоверие, и ту обеспокоенность, которые вызвали. После короткой беседы, оставив наши паспорта на проверку, нас уже в сумерках любезно подбросили до соседнего села Ялхой-Мохк, где нам и пришлось заночевать. Через три дня паспорта были возвращены, но слух о нашем мнимом задержании уже вызвал переполох в Назрани, так что Наташе пришлось срочно выезжать и успокаивать всех, кого этот слух взволновал. Но вначале мы все-таки успели, пока еще были беспаспортными, посетить не только Наташину тетю в Турты-хуторе, но и побывать в тамошней школе…
* * *
Когда мы вошли 14 сентября в свежепобеленную школу в селе Турты-хутор Ножай-Юртовского района Чечни, в ней стоял плач. Оказалось, что ребят напугал взрыв подорванного перед нашим приездом фугаса. Растерянные учителя пытались успокоить ребятишек словами: “Дети не плачьте - русские сегодня не придут!”
Среди утешавших были и три русские учительницы - Валя, Нина и Раиса,- когда-то направленные сюда на работу молодыми специалистами из Краснодара, вышедшие здесь замуж, да так и оставшиеся, обросшие за эти годы детьми и внуками… В семье Вали Коломбет, например, 10 человек. Спрашиваю у Вали как сложилась жизнь, какие у нее сегодня основные проблемы?
“Проблема такая, что на этой земле не дают работать. Раньше мы жили здесь богато (правильнее было бы сказать “достойно”, в горных селах никогда не было такого достатка, как в равнинных - В.П.), но и работали день и ночь. А сейчас мало того, что все разорено, но и работаем и живем под постоянным страхом за жизнь свою и своих близких. Прополку делаем, - стреляют, убегаем, а потом вновь возвращаемся. Что делать? - кормимся-то только от земли. На минах подорвалось пять человек, а шестой, Машаев, вообще погиб, его лошадь наступила на противотанковую мину…В общем, невесело живем, одно хорошо - зарплату нам учителям наконец-то платить стали. (Но и это не везде. В Мескетах, например, зарплату учителям выдали только за один месяц - В.П.). А вообще народ бедствует, на земле работать, как видите, опасно, да и избыток урожая сейчас сбыть проблема, а иных рабочих мест нет. Многим ребятам из моего класса даже в школу надеть-обуть нечего, так что нередко ходят по очереди - сегодня один придет, а на завтра в той же обувке другой. Так что у меня единственная просьба - помочь бедным детям из моего класса. Например, Малике Хасбулатовой, у нее в семье 8 детей, Зуре Евдагаевой, у которой в семье 10 детей и другим. Обувь, особенно резиновая, куртки, свитера, пусть поношенные, лишь бы целые - это все очень могло бы помочь нашим детям …”
Статья полностью