Приговор Алексею Козлову
Сегодня (нет, вчера уже) я прямо с поезда поехала в Мосгорсуд. Там мы встретились с Тамарой Андреевской, приехавшей из Саратова минут на 40 раньше - мы возвращались на разных поездах. Она тоже поехала в Мосгорсуд прямо с вокзала. Сколько же людей, раненых той же бедой, что и у Тамары, пришло поддержать Алексея Козлова и Ольгу Романову: у кого сын сидит ни за что, у кого муж... Сколько же их - по всей нашей Руси сидящей - страдает сегодня без всякой вины, только потому, что угодили по какому-то случаю либо по чьей-то злой воле в эти неумолимые жернова.
Судебное заседание уже шло, а в холле толпились те, кто не уместился в зал суда или пришел позже. Вскоре двери зала открылись, народ стал выходить, объявили перерыв до часа дня.
Понятно, что надежд ни на что не было, но все-таки... все-таки не думалось, что все прозвучит настолько грубо.
После перерыва постепенно начали пропускать в зал - как водится, сначала адвоката, потом телекамеры, потом пишущую прессу... Желающие выслушать приговор едва уместились в зале. Я хоть и оказалась в первом ряду, но не увидела судей из-за спин телерепортеров. А вот подсудимого увидела, т.к. оказалась рядом со стеклянным кубом - он был бодр и улыбался.
Я знала, что судьи на кассациях могут вынести постановление достаточно кратко. Но чтобы настолько кратко, вообще никак не обосновывая свое решение, просто вот так: "оставить приговор без изменений" - и все... Это до безобразия грубо прозвучало. Крики "позор" прозвучали в ответ потому, что просто не могли не прозвучать.
Ведь ему назначили наказание даже более жесткое, чем то, что он отбывал до того, как был освобожден Верховным судом. Его освобождали из колонии-поселения. А теперь повезут в колонию общего режима, в более тяжелые условия, чем были.
Это не приговор, а расправа.
Алексей Козлов ответил на это зло улыбкой.
И что ему не улыбаться - ведь он теперь не просто без вины осужденный, он почти уже политзэк. Ведь очевидно, что этот приговор - месть за активную позицию, за разоблачение беззакония всей этой прокурорско-судебной машины, за деятельность жены.
Бог в помощь ему теперь - выстоять "под ношей своей правоты".
Судебное заседание уже шло, а в холле толпились те, кто не уместился в зал суда или пришел позже. Вскоре двери зала открылись, народ стал выходить, объявили перерыв до часа дня.
Понятно, что надежд ни на что не было, но все-таки... все-таки не думалось, что все прозвучит настолько грубо.
После перерыва постепенно начали пропускать в зал - как водится, сначала адвоката, потом телекамеры, потом пишущую прессу... Желающие выслушать приговор едва уместились в зале. Я хоть и оказалась в первом ряду, но не увидела судей из-за спин телерепортеров. А вот подсудимого увидела, т.к. оказалась рядом со стеклянным кубом - он был бодр и улыбался.
Я знала, что судьи на кассациях могут вынести постановление достаточно кратко. Но чтобы настолько кратко, вообще никак не обосновывая свое решение, просто вот так: "оставить приговор без изменений" - и все... Это до безобразия грубо прозвучало. Крики "позор" прозвучали в ответ потому, что просто не могли не прозвучать.
Ведь ему назначили наказание даже более жесткое, чем то, что он отбывал до того, как был освобожден Верховным судом. Его освобождали из колонии-поселения. А теперь повезут в колонию общего режима, в более тяжелые условия, чем были.
Это не приговор, а расправа.
Алексей Козлов ответил на это зло улыбкой.
И что ему не улыбаться - ведь он теперь не просто без вины осужденный, он почти уже политзэк. Ведь очевидно, что этот приговор - месть за активную позицию, за разоблачение беззакония всей этой прокурорско-судебной машины, за деятельность жены.
Бог в помощь ему теперь - выстоять "под ношей своей правоты".