Большие ужасы маленькой девочки
Маленькая девочка - это я. Потому что мне со вчерашнего дня можно вполне обоснованно капризничать, требовать к себе повышенного внимания и ничего не делать. Все бы хорошо, если б не причина таких перемен. А начиналось все просто: убиралась дома, шла в ванную, поскользнулась, ударилась о ванну и потеряла сознание.
Секунд 7, наверное, я была в отключке, а потом попыталась встать. На это организм ответил нестерпимой болью в спине и груди, потемнением в глазах и градом слез. «Как же больно!» - вслух простонала я, хотя дома никого не было. - «Костечка!» Костя ехал домой, и ехать ему еще было часа полтора. Осознав, что если я останусь тут, на полу, то произойдет много неприятностей: подгорит ужин, Костя не сможет войти в дом (дверь заперта, ключи одни), я умру от болевого шока и никто меня не спасет. Обливаясь слезами, приползла на кухню, сняла сковороду с плиты, отползла к двери, открыла замок и, на последнем издыхании приползла к кровати. Пока пыталась лечь, опять отключилась секунд на 10.
Потом пришел Костя, мы доготовили ужин и тут-то я стала маленькой девочкой, которую спрашивали каждые три минуты: «Тебе принести воды? Хочешь чего-нибудь? Подушку поправить?» От такой заботы даже как-то боль уменьшилась. До того момента, пока мой телохранитель (в буквальном смысле слова) не откопал в Интернете признаки перелома ребра. Все подходило: ограниченность движения, резкая боль при смене положения, затруднение дыхания, потеря сознания...Место удара заболело с утроенной силой, потому как перелом накануне нового года, да еще и во время, когда я со дня на день жду трудоустройства, в планы не вписывался никак. Но адская боль, от которой темнело в глазах, намекала: ушибом не отделаешься. Утром решено было ехать в травмпункт.
Он оказался не таким, каким я привыкла его видеть: ни тебе мужиков с перевязанными головами, ни разбитых морд алкашей, полное отсутствие милиционеров..В общем не было ничего, к чему я привыкла за время работы в прокуратуре. Улыбчивая врачиха заявила, что за «зарплатой, которая начисляется только на основании полюсов, она в Саратов не поедет, поэтому прием платный - 400 рублей». Я решила вначале добиться диагноза, а права доказывать потом. Пока ждала своей очереди на рентген, трижды звонила в страховую компанию, с просьбой дать мне ссылку на акт, по которому прием в трампукте входит в базовый набор ОМС. Операторы страховщика тормозили, но, как оказалось, звонки свою роль сыграли. Когда со снимком я вернулась к врачу, она сказала буквально следующее: «Ребра у тебя тонкие, даже очень. Вообще какие-то тонкие для ребер. Поэтому удивительно, что ты их не сломала. Это просто ушиб. Он будет болеть три недели. Никаких физических нагрузок, тяжести не поднимай, купи мазь и мажь ей больное место». Эта милая последовательница Гиппократа даже не удосужилась посмотреть, чем я так приложилась. Потому что синяк и отек был виден даже мне. Я не говорю о том, что согласно вычитанным инструкциям, она должна была проверить легкое на предмет его ушиба и попадания воздуха в какие-то полости. «А как быть с легкими? Там застоя не будет?» , - поинтересовалась я. Врач удивилась, потом справилась с вылезшими на лоб глазами и отрапортовала: «Это у пожилых бывают проблемы, они жирные. А ты худая, тебе такое - как с гуся вода». После такого обнадеживаещего заявления не спросить «а куда оплачивать» я не могла. Заготовленная речь про обман четных налогоплательщиков готова была начаться через секунду. «В кассу, но если тебе чек не нужен, то половину суммы можешь отдать в кабинете». Я ждала этот ответ. Конечно, сотрудники ОБЭП не стояли под дверьми кабинета, но я ликовала: вот же, с..., мошенница и шарлотанка. Я вышла в коридор за кошельком, подумывая, что лучше: обличить ее и гордо уйти, или отдать ей 200 рублей и сберечь нервы. Вместе со мной в кабинет вошла медсестра, до этого маячившая в коридоре. Она что буркнула врачу и та, расплывшись в улыбке, заявила: «Ладно, девочка, мы тебя приняли бесплатно. Сдачи у нас нет, так что иди. Это тебе подарок на новый год».
И я ушла. Без диагноза, курса лечения, уверенная в мысли, что планы по борьбе с коррупцией никогда не будут эффективными. В автобусе я была готова пожертвовать пожизненное право переходить улицу в удобном месте на одноразовое выравнивание лежачих полицейских. Потому что на каждом из них я мысленно прощалась с жизнью от разрывающей боли. Дома, когда для того, чтобы снять сапог, пришлось присесть (рука не вытягивается ни вверх, ни вниз, ни вбок), завернуть ногу назад и постепенно стаскивать обувь, тк резкие движения - это смерть. И я усомнилась: а вдруг все-таки перелом? Ну не может ушиб ТАК болеть. Потом вспомнила, что я маленькая девочка, а им свойственно фантазировать и преувеличивать. И немного успокоилась
Секунд 7, наверное, я была в отключке, а потом попыталась встать. На это организм ответил нестерпимой болью в спине и груди, потемнением в глазах и градом слез. «Как же больно!» - вслух простонала я, хотя дома никого не было. - «Костечка!» Костя ехал домой, и ехать ему еще было часа полтора. Осознав, что если я останусь тут, на полу, то произойдет много неприятностей: подгорит ужин, Костя не сможет войти в дом (дверь заперта, ключи одни), я умру от болевого шока и никто меня не спасет. Обливаясь слезами, приползла на кухню, сняла сковороду с плиты, отползла к двери, открыла замок и, на последнем издыхании приползла к кровати. Пока пыталась лечь, опять отключилась секунд на 10.
Потом пришел Костя, мы доготовили ужин и тут-то я стала маленькой девочкой, которую спрашивали каждые три минуты: «Тебе принести воды? Хочешь чего-нибудь? Подушку поправить?» От такой заботы даже как-то боль уменьшилась. До того момента, пока мой телохранитель (в буквальном смысле слова) не откопал в Интернете признаки перелома ребра. Все подходило: ограниченность движения, резкая боль при смене положения, затруднение дыхания, потеря сознания...Место удара заболело с утроенной силой, потому как перелом накануне нового года, да еще и во время, когда я со дня на день жду трудоустройства, в планы не вписывался никак. Но адская боль, от которой темнело в глазах, намекала: ушибом не отделаешься. Утром решено было ехать в травмпункт.
Он оказался не таким, каким я привыкла его видеть: ни тебе мужиков с перевязанными головами, ни разбитых морд алкашей, полное отсутствие милиционеров..В общем не было ничего, к чему я привыкла за время работы в прокуратуре. Улыбчивая врачиха заявила, что за «зарплатой, которая начисляется только на основании полюсов, она в Саратов не поедет, поэтому прием платный - 400 рублей». Я решила вначале добиться диагноза, а права доказывать потом. Пока ждала своей очереди на рентген, трижды звонила в страховую компанию, с просьбой дать мне ссылку на акт, по которому прием в трампукте входит в базовый набор ОМС. Операторы страховщика тормозили, но, как оказалось, звонки свою роль сыграли. Когда со снимком я вернулась к врачу, она сказала буквально следующее: «Ребра у тебя тонкие, даже очень. Вообще какие-то тонкие для ребер. Поэтому удивительно, что ты их не сломала. Это просто ушиб. Он будет болеть три недели. Никаких физических нагрузок, тяжести не поднимай, купи мазь и мажь ей больное место». Эта милая последовательница Гиппократа даже не удосужилась посмотреть, чем я так приложилась. Потому что синяк и отек был виден даже мне. Я не говорю о том, что согласно вычитанным инструкциям, она должна была проверить легкое на предмет его ушиба и попадания воздуха в какие-то полости. «А как быть с легкими? Там застоя не будет?» , - поинтересовалась я. Врач удивилась, потом справилась с вылезшими на лоб глазами и отрапортовала: «Это у пожилых бывают проблемы, они жирные. А ты худая, тебе такое - как с гуся вода». После такого обнадеживаещего заявления не спросить «а куда оплачивать» я не могла. Заготовленная речь про обман четных налогоплательщиков готова была начаться через секунду. «В кассу, но если тебе чек не нужен, то половину суммы можешь отдать в кабинете». Я ждала этот ответ. Конечно, сотрудники ОБЭП не стояли под дверьми кабинета, но я ликовала: вот же, с..., мошенница и шарлотанка. Я вышла в коридор за кошельком, подумывая, что лучше: обличить ее и гордо уйти, или отдать ей 200 рублей и сберечь нервы. Вместе со мной в кабинет вошла медсестра, до этого маячившая в коридоре. Она что буркнула врачу и та, расплывшись в улыбке, заявила: «Ладно, девочка, мы тебя приняли бесплатно. Сдачи у нас нет, так что иди. Это тебе подарок на новый год».
И я ушла. Без диагноза, курса лечения, уверенная в мысли, что планы по борьбе с коррупцией никогда не будут эффективными. В автобусе я была готова пожертвовать пожизненное право переходить улицу в удобном месте на одноразовое выравнивание лежачих полицейских. Потому что на каждом из них я мысленно прощалась с жизнью от разрывающей боли. Дома, когда для того, чтобы снять сапог, пришлось присесть (рука не вытягивается ни вверх, ни вниз, ни вбок), завернуть ногу назад и постепенно стаскивать обувь, тк резкие движения - это смерть. И я усомнилась: а вдруг все-таки перелом? Ну не может ушиб ТАК болеть. Потом вспомнила, что я маленькая девочка, а им свойственно фантазировать и преувеличивать. И немного успокоилась