Никольская улицы и ее тайны.
Выходим из двора, где знакомились с храмом Успения Пресвятой Богородицы, вновь перед нами предстает здание РГГУ.
Я уже писала, что это бывшая Синодальная типография.
В конце XVIII - начале XIX веков Печатный двор, на тот момент подчинённый Синоду, уже не мог обеспечивать возросший спрос на печатные книги. Деревянные фасады, выходившие на Никольскую улицу, разобрали, и на их месте воздвигли великолепное новое здание Синодальной типографии.
За свою долгую историю здание перестраивалось и реконструировалось, но сохранило свой воздушный стиль, ажурные растительные орнаменты, пару солнечных часов и барельеф, изображающий льва и единорога.
Кстати, мотив льва и единорога мы видели и во дворце Алексея Михайловича.
Наталья сказала, что есть версия, что лев и единорог появились на фасаде под влиянием англичан, которые жили тогда в городе, но были высланы Алексеем Михайловичем за слишком навязчивое стремление утвердиться в сферах власти. Лев и единорог были символами английской геральдики уже в XIV веке.
На этом месте появилось одно из первых питейных заведений Москвы, которое потом превратилось в элитный ресторан «Славянский базар».
Фешенебельное здание «Славянского базара» по адресу улица Никольская, 17, в котором разместились гостиница и ресторан, возвели в 1873 году по проекту архитектора Августа Вебера по заказу предпринимателя А. А. Пороховщикова, деда актера Александра Пороховщикова.
Наталья зачитала нам отрывок об этом ресторане из книги В. Гиляровского «Москва и москвичи»:
Фешенебельный «Славянский базар» с дорогими номерами, где останавливались петербургские министры, и сибирские золотопромышленники, и степные помещики, владельцы сотен тысяч десятин земли, и… аферисты, и петербургские шулера, устраивавшие картежные игры в двадцатирублевых номерах.
Ход из номеров был прямо в ресторан, через коридор отдельных кабинетов.
Сватайся и женись.
Обеды в ресторане были непопулярными, ужины - тоже. Зато завтраки, от двенадцати до трех часов, были модными, как и в «Эрмитаже». Купеческие компании после «трудов праведных» на бирже являлись сюда во втором часу и, завершив за столом миллионные сделки, к трем часам уходили. Оставшиеся после трех кончали «журавлями».
"Завтракали до «журавлей» - было пословицей. И люди понимающие знали, что, значит, завтрак был в «Славянском базаре», где компания, закончив шампанским и кофе с ликерами, требовала «журавлей».
Так назывался запечатанный хрустальный графин, разрисованный золотыми журавлями, и в нём был превосходный коньяк, стоивший пятьдесят рублей. Кто платил за коньяк, тот и получал пустой графин на память. Был даже некоторое время спорт коллекционировать эти пустые графины, и один коннозаводчик собрал их семь штук и показывал своё собрание с гордостью.
Здание «Славянского базара» было выстроено в семидесятых годах А. А. Пороховщиковым, и его круглый двухсветный зал со стеклянной крышей очень красив.
Сидели однажды в «Славянском базаре» за завтраком два крупных афериста.
Один другому и говорит:
- Видишь, у меня в тарелке какие-то решетки… Что это значит?
- Это значит, что не минешь ты острога! Предзнаменование!
А в тарелке ясно отразились переплеты окон стеклянного потолка.
Гостиница быстро приобрела популярность из-за своей фешенебельности и функциональности, в итоге здесь останавливались многие известные люди: В. В. Стасов, Н. А. Римский-Корсаков, П. И. Чайковский.
В июне 1897 года здесь после многочасовых обсуждений Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Немирович-Данченко решили создать Московский Художественный театр.
Было решено заказать картину для оформления зала в ресторане, ибо Пороховщиков мечтал иметь в нем грандиозное полотно.
Художник Константин Маковский, к которому обратился Пороховщиков, запросил огромные по тем временам деньги - 25 000 рублей.
Тогда Александр Пороховщиков предложил написать полотно молодому Илье Ефимовичу Репину, пообещав за работу 1500 рублей. Для Репина заказ московского предпринимателя стал шансом наконец-то выбраться из нужды, в своих воспоминаниях он признавался, что «назначенная за картину сумма показалась огромной.
И еще один интересный факт о ресторане, который рассказала Наталья.
По завершении трапезы клиентам, которые заказывали коньяк не дешевле, чем за 50 рублей, пили и не падали «мордой в салат» , дарился изготовленный из хрусталя графин с изображениями журавликов. «Журавлей», а именно так называли меж собой хрустальный сосуд, московские купцы даже коллекционировали и хвастались друг перед другом, у кого коллекция больше.
После революции гостиница была закрыта, но ресторан продолжал функционировать.
Я там не была ни разу, а вот моя сестра дважды. Первый раз после окончания Плехановского института, когда «мажорные» выпускники не могли позволить себе ресторан рангом ниже, второй раз - на свадьбе у подруги.
В 1993 года ресторан сгорел.
После реконструкции здесь разместился Московский государственный академический камерный музыкальный театр под руководством Б. А. Покровского.
Мы зашли в здание театра, можно увидеть, что само помещение ресторана так и не разобрали. Может, еще восстановят?
Третьяковский проезд - крохотная московская улица между Никольской улицей и Театральным проездом.
Проезд был построен в 1870-х годах братьями-меценатами Третьяковыми. При этом в Китайгородской стене была прорублена арка, стилизованная под русскую старину.
Начиная с середины 1870-х годов в корпусах Третьяковского проезда располагались частные магазины и филиалы крупных фирм.
Некоторые из помещений занимали Московский купеческий банк и несколько известных московских нотариусов. В 1880-е годы на первом этаже корпуса со стороны Театрального проезда располагался магазин готового платья Трусова и Суровцова.
В конце 1890-х годов в это помещение переехал знаменитый магазин «Феникс», торговавший популярной среди московских аристократов мебелью в стиле модерн.
В Третьяковском проезде размещался также Торговый дом братьев Алексеевых, где демонстрировались новинки верхней одежды: костюмы, накидки, пелерины, дамские блузы, платья и сюртуки. Здесь же продавались духи и ароматические средства торговых домов «Брокар» и «Ралле».
Особое место в торговых рядах Третьяковского проезда занимал Торговый дом Вильяма Габю, в чьих магазинах на Никольской и в Третьяковском проезде продавались часы и ювелирные изделия.
Одно из помещений Третьяковского пассажа занимал чайный магазин, принадлежавший знаменитому московскому купцу Василию Гавриловичу Куликову. Основные склады чайной продукции находились на Ильинке, а магазин в Третьяковском проезде предлагал москвичам только высшие сорта цейлонского и китайского чая. (из рассказа Натальи).
Улица и сейчас не утратила своего назначения. Посмотрите, как оживленно торгуют.
А это уже не мои фотографии, нашла в Интернете, не знаю, почему Толя расслабился и не заснял крабов.
Винный ресторан Wine & Crab на углу Никольской улицы и Третьяковского проезда.
Не дешево.
Но очень хочется туда сходить.
Выходим через Третьяковский проезд к памятнику Ивану Федорову.
Установлен в 1909 году перед Китайгородской стеной, рядом с Третьяковским проездом.
Торжественное открытие памятника состоялось 12 октября 1909 года в присутствии городских властей и представителей различных организаций и сопровождалось крестным ходом На следующий день у памятника появился анонимный венок с надписью «Первому мученику русской печати», намекавший на подвижничество первопечатника и те опасности, с которыми ему пришлось столкнуться в Москве.
Перовечатнк изображён в момент работы, рассматривающим свежий оттиск страницы «Апостола». Левой рукой он придерживает печатную наборную доску.
Открытая археологическая экспозиция. Раскопки фундамента Церкви Живоначальныя Троицы в Полях XVI века.
На том месте, где теперь стоит "Детский мир", когда-то лежало поле. Время от времени сюда сходились решительно настроенные мужчины - здесь по традиции устраивали рукопашные поединки, если судебное разбирательство заходило в тупик. Тот, кто побеждал, тот считался правым.
Это так и называлось - «досудиться до поля».
В этом здании рядом с фундаментом церкви заседала раньше Военная коллегия Верховного суда СССР, возглавляемая В.В. Ульрихом.
Здание имеет в основе фрагменты палат князей Хованских XVII века, а в 1835 году здесь в одной из наемных квартир жил Николай Владимирович Станкевич.
В народе его называли «расстрельный дом».
Именно здесь на протяжении многих лет выносила приговоры наиболее известным деятелям, будь то артисты или ученые, военные или руководители промышленности, священнослужители или адвокаты. Среди приговоренных Военной коллегией к расстрелу были писатели И.Э.Бабель, И.И.Катаев, Б.А.Пильняк, С.М.Третьяков, Б.Ясенский, режиссер В.Э.Мейерхольд, маршалы М.Н.Тухачевский и А.И.Егоров, маршал авиации С.А.Худяков, крупнейшие ученые Н.Д.Кондратьев, Е.Д.Поливанов и Р.Л.Самойлович, члены политбюро Н.И.Бухарин, Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев, С.В.Косиор, А.И.Рыков, В.Я.Чубарь, полный состав правительства Монголии, 25 союзных наркомов и 19 республиканских; 13 командармов, 43 комкора,85 комбригов, свыше 100 профессоров, более 300 директоров ведущих предприятий.
Здесь были приговорены к расстрелу родители М.Плисецкой, О.Аросевой, А.Збруева и многих других наших знаменитых соотечественников.
Из рассказа Натальи Леоновой:
Аптека Феррейна («Царь-аптека») стала совершенно необычным для России, нет, не магазином, а целым предприятием! При ней были склады и лаборатории, занимавшиеся исследованием лекарств, пищи и воды (проводилось даже вскрытие трупов!), а «аптечные» лекарственные растения специально выращивали в Бутове и в Крыму. В заведении Феррейна в приёмной бил фонтан из... французских духов, а на входе стояло чучело гигантского медведя. В своё время этот мишка (живой!) был приобретён для привлечения посетителей: каждое утро его выводили освежиться к фонтану на Лубянке, собирая тысячи зевак.
После революции здесь располагалась Аптека № 1. Здание было отреставрировано в 2007 году. Жаль, что после реставрации аптека исчезла.
В настоящее время в аптеке Феррейна находится магазин Боккара, оформленный Филиппом Старком. Это салон изделий из элитного стекла, и туда почти никто не заходит. Кроме этого тут открылся ресторан французской кухни.
Напротив здания бывшей аптеки в отеле St. Regis Moscow Nikolskaya открыли два заведения: бургерную «Фарш» и ресторан «Рыбы нет». Оба заведения принадлежат Аркадию Новикову, и в обоих кормят продукцией компании «Мираторг».
Очередь в бургерную была большая, мы с сестрой решили, что как-нибудь в будний день обязательно туда надо зайти.
А это здание Толя даже не стал фотографировать. Пришлось искать картинку в Интернете.
ТЦ «Наутилус»
У него мы завершили свою экскурсию.
Закончила Наталья цитатой из статьи Григория Ревзина «ЛУБЯНСКИЙ ПРЫЩ», опубликованной в газете «Коммерсант».
На Лубянской площади построено самое сумасшедшее архитектурное произведение Москвы последнего десятилетия. Это - новое здание магазина "Наутилус". Образ площади изрядно пострадал, ее характер грубо нарушен. Автор - заместитель главного архитектора Москвы Алексей Воронцов.
В течение полугода знакомые архитекторы бросались ко мне с нездоровым блеском в глазах и вскрикивали: "Видал, чего Воронцов на Лубянке натворил? Давай, пиши - хуже Церетели!". Теперь "Наутилус" открыт. Даже в Москве последнего десятилетия трудно назвать архитектуру, которая была бы столь программно невоспитанна. Все, что в доме должно быть прямым, сделано косо, все, что ровным - выпирает, что непрерывным - разорвано. На Лубянку он выходит округлой башней-эркером с металлическим капитанским мостиком, который трудно назвать иначе, чем наглым: он сварен из металла и вовсе не из тонких хромированных прутиков, как принято в хай-теке, а из неопрятного российского проката. К "Детскому миру" он выходит арками, перерубленными пополам, что является прямым издевательством над архитектурой Душкина. И так далее - каждого из своих соседей он мало что не уважает, а прямо-таки нагло над ними измывается.
В Москве теперь принято строить исключительно в духе "места". Это - официальная политика Москомархитектуры, коей г-н Воронцов является заместителем председателя. И, следовательно, проблемой этой так или иначе озабочен. Но трудно назвать здание, которое в меньшей степени соответствовало бы духу места, на котором оно стоит. Лубянская площадь в Москве, даже с утратой Дзержинского, все равно несет в себе на редкость жесткий "орднунг". Более же отвязанной архитектуры, чем "Наутилус", в городе просто нет».
Я уже писала, что это бывшая Синодальная типография.
В конце XVIII - начале XIX веков Печатный двор, на тот момент подчинённый Синоду, уже не мог обеспечивать возросший спрос на печатные книги. Деревянные фасады, выходившие на Никольскую улицу, разобрали, и на их месте воздвигли великолепное новое здание Синодальной типографии.
За свою долгую историю здание перестраивалось и реконструировалось, но сохранило свой воздушный стиль, ажурные растительные орнаменты, пару солнечных часов и барельеф, изображающий льва и единорога.
Кстати, мотив льва и единорога мы видели и во дворце Алексея Михайловича.
Наталья сказала, что есть версия, что лев и единорог появились на фасаде под влиянием англичан, которые жили тогда в городе, но были высланы Алексеем Михайловичем за слишком навязчивое стремление утвердиться в сферах власти. Лев и единорог были символами английской геральдики уже в XIV веке.
На этом месте появилось одно из первых питейных заведений Москвы, которое потом превратилось в элитный ресторан «Славянский базар».
Фешенебельное здание «Славянского базара» по адресу улица Никольская, 17, в котором разместились гостиница и ресторан, возвели в 1873 году по проекту архитектора Августа Вебера по заказу предпринимателя А. А. Пороховщикова, деда актера Александра Пороховщикова.
Наталья зачитала нам отрывок об этом ресторане из книги В. Гиляровского «Москва и москвичи»:
Фешенебельный «Славянский базар» с дорогими номерами, где останавливались петербургские министры, и сибирские золотопромышленники, и степные помещики, владельцы сотен тысяч десятин земли, и… аферисты, и петербургские шулера, устраивавшие картежные игры в двадцатирублевых номерах.
Ход из номеров был прямо в ресторан, через коридор отдельных кабинетов.
Сватайся и женись.
Обеды в ресторане были непопулярными, ужины - тоже. Зато завтраки, от двенадцати до трех часов, были модными, как и в «Эрмитаже». Купеческие компании после «трудов праведных» на бирже являлись сюда во втором часу и, завершив за столом миллионные сделки, к трем часам уходили. Оставшиеся после трех кончали «журавлями».
"Завтракали до «журавлей» - было пословицей. И люди понимающие знали, что, значит, завтрак был в «Славянском базаре», где компания, закончив шампанским и кофе с ликерами, требовала «журавлей».
Так назывался запечатанный хрустальный графин, разрисованный золотыми журавлями, и в нём был превосходный коньяк, стоивший пятьдесят рублей. Кто платил за коньяк, тот и получал пустой графин на память. Был даже некоторое время спорт коллекционировать эти пустые графины, и один коннозаводчик собрал их семь штук и показывал своё собрание с гордостью.
Здание «Славянского базара» было выстроено в семидесятых годах А. А. Пороховщиковым, и его круглый двухсветный зал со стеклянной крышей очень красив.
Сидели однажды в «Славянском базаре» за завтраком два крупных афериста.
Один другому и говорит:
- Видишь, у меня в тарелке какие-то решетки… Что это значит?
- Это значит, что не минешь ты острога! Предзнаменование!
А в тарелке ясно отразились переплеты окон стеклянного потолка.
Гостиница быстро приобрела популярность из-за своей фешенебельности и функциональности, в итоге здесь останавливались многие известные люди: В. В. Стасов, Н. А. Римский-Корсаков, П. И. Чайковский.
В июне 1897 года здесь после многочасовых обсуждений Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Немирович-Данченко решили создать Московский Художественный театр.
Было решено заказать картину для оформления зала в ресторане, ибо Пороховщиков мечтал иметь в нем грандиозное полотно.
Художник Константин Маковский, к которому обратился Пороховщиков, запросил огромные по тем временам деньги - 25 000 рублей.
Тогда Александр Пороховщиков предложил написать полотно молодому Илье Ефимовичу Репину, пообещав за работу 1500 рублей. Для Репина заказ московского предпринимателя стал шансом наконец-то выбраться из нужды, в своих воспоминаниях он признавался, что «назначенная за картину сумма показалась огромной.
И еще один интересный факт о ресторане, который рассказала Наталья.
По завершении трапезы клиентам, которые заказывали коньяк не дешевле, чем за 50 рублей, пили и не падали «мордой в салат» , дарился изготовленный из хрусталя графин с изображениями журавликов. «Журавлей», а именно так называли меж собой хрустальный сосуд, московские купцы даже коллекционировали и хвастались друг перед другом, у кого коллекция больше.
После революции гостиница была закрыта, но ресторан продолжал функционировать.
Я там не была ни разу, а вот моя сестра дважды. Первый раз после окончания Плехановского института, когда «мажорные» выпускники не могли позволить себе ресторан рангом ниже, второй раз - на свадьбе у подруги.
В 1993 года ресторан сгорел.
После реконструкции здесь разместился Московский государственный академический камерный музыкальный театр под руководством Б. А. Покровского.
Мы зашли в здание театра, можно увидеть, что само помещение ресторана так и не разобрали. Может, еще восстановят?
Третьяковский проезд - крохотная московская улица между Никольской улицей и Театральным проездом.
Проезд был построен в 1870-х годах братьями-меценатами Третьяковыми. При этом в Китайгородской стене была прорублена арка, стилизованная под русскую старину.
Начиная с середины 1870-х годов в корпусах Третьяковского проезда располагались частные магазины и филиалы крупных фирм.
Некоторые из помещений занимали Московский купеческий банк и несколько известных московских нотариусов. В 1880-е годы на первом этаже корпуса со стороны Театрального проезда располагался магазин готового платья Трусова и Суровцова.
В конце 1890-х годов в это помещение переехал знаменитый магазин «Феникс», торговавший популярной среди московских аристократов мебелью в стиле модерн.
В Третьяковском проезде размещался также Торговый дом братьев Алексеевых, где демонстрировались новинки верхней одежды: костюмы, накидки, пелерины, дамские блузы, платья и сюртуки. Здесь же продавались духи и ароматические средства торговых домов «Брокар» и «Ралле».
Особое место в торговых рядах Третьяковского проезда занимал Торговый дом Вильяма Габю, в чьих магазинах на Никольской и в Третьяковском проезде продавались часы и ювелирные изделия.
Одно из помещений Третьяковского пассажа занимал чайный магазин, принадлежавший знаменитому московскому купцу Василию Гавриловичу Куликову. Основные склады чайной продукции находились на Ильинке, а магазин в Третьяковском проезде предлагал москвичам только высшие сорта цейлонского и китайского чая. (из рассказа Натальи).
Улица и сейчас не утратила своего назначения. Посмотрите, как оживленно торгуют.
А это уже не мои фотографии, нашла в Интернете, не знаю, почему Толя расслабился и не заснял крабов.
Винный ресторан Wine & Crab на углу Никольской улицы и Третьяковского проезда.
Не дешево.
Но очень хочется туда сходить.
Выходим через Третьяковский проезд к памятнику Ивану Федорову.
Установлен в 1909 году перед Китайгородской стеной, рядом с Третьяковским проездом.
Торжественное открытие памятника состоялось 12 октября 1909 года в присутствии городских властей и представителей различных организаций и сопровождалось крестным ходом На следующий день у памятника появился анонимный венок с надписью «Первому мученику русской печати», намекавший на подвижничество первопечатника и те опасности, с которыми ему пришлось столкнуться в Москве.
Перовечатнк изображён в момент работы, рассматривающим свежий оттиск страницы «Апостола». Левой рукой он придерживает печатную наборную доску.
Открытая археологическая экспозиция. Раскопки фундамента Церкви Живоначальныя Троицы в Полях XVI века.
На том месте, где теперь стоит "Детский мир", когда-то лежало поле. Время от времени сюда сходились решительно настроенные мужчины - здесь по традиции устраивали рукопашные поединки, если судебное разбирательство заходило в тупик. Тот, кто побеждал, тот считался правым.
Это так и называлось - «досудиться до поля».
В этом здании рядом с фундаментом церкви заседала раньше Военная коллегия Верховного суда СССР, возглавляемая В.В. Ульрихом.
Здание имеет в основе фрагменты палат князей Хованских XVII века, а в 1835 году здесь в одной из наемных квартир жил Николай Владимирович Станкевич.
В народе его называли «расстрельный дом».
Именно здесь на протяжении многих лет выносила приговоры наиболее известным деятелям, будь то артисты или ученые, военные или руководители промышленности, священнослужители или адвокаты. Среди приговоренных Военной коллегией к расстрелу были писатели И.Э.Бабель, И.И.Катаев, Б.А.Пильняк, С.М.Третьяков, Б.Ясенский, режиссер В.Э.Мейерхольд, маршалы М.Н.Тухачевский и А.И.Егоров, маршал авиации С.А.Худяков, крупнейшие ученые Н.Д.Кондратьев, Е.Д.Поливанов и Р.Л.Самойлович, члены политбюро Н.И.Бухарин, Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев, С.В.Косиор, А.И.Рыков, В.Я.Чубарь, полный состав правительства Монголии, 25 союзных наркомов и 19 республиканских; 13 командармов, 43 комкора,85 комбригов, свыше 100 профессоров, более 300 директоров ведущих предприятий.
Здесь были приговорены к расстрелу родители М.Плисецкой, О.Аросевой, А.Збруева и многих других наших знаменитых соотечественников.
Из рассказа Натальи Леоновой:
Аптека Феррейна («Царь-аптека») стала совершенно необычным для России, нет, не магазином, а целым предприятием! При ней были склады и лаборатории, занимавшиеся исследованием лекарств, пищи и воды (проводилось даже вскрытие трупов!), а «аптечные» лекарственные растения специально выращивали в Бутове и в Крыму. В заведении Феррейна в приёмной бил фонтан из... французских духов, а на входе стояло чучело гигантского медведя. В своё время этот мишка (живой!) был приобретён для привлечения посетителей: каждое утро его выводили освежиться к фонтану на Лубянке, собирая тысячи зевак.
После революции здесь располагалась Аптека № 1. Здание было отреставрировано в 2007 году. Жаль, что после реставрации аптека исчезла.
В настоящее время в аптеке Феррейна находится магазин Боккара, оформленный Филиппом Старком. Это салон изделий из элитного стекла, и туда почти никто не заходит. Кроме этого тут открылся ресторан французской кухни.
Напротив здания бывшей аптеки в отеле St. Regis Moscow Nikolskaya открыли два заведения: бургерную «Фарш» и ресторан «Рыбы нет». Оба заведения принадлежат Аркадию Новикову, и в обоих кормят продукцией компании «Мираторг».
Очередь в бургерную была большая, мы с сестрой решили, что как-нибудь в будний день обязательно туда надо зайти.
А это здание Толя даже не стал фотографировать. Пришлось искать картинку в Интернете.
ТЦ «Наутилус»
У него мы завершили свою экскурсию.
Закончила Наталья цитатой из статьи Григория Ревзина «ЛУБЯНСКИЙ ПРЫЩ», опубликованной в газете «Коммерсант».
На Лубянской площади построено самое сумасшедшее архитектурное произведение Москвы последнего десятилетия. Это - новое здание магазина "Наутилус". Образ площади изрядно пострадал, ее характер грубо нарушен. Автор - заместитель главного архитектора Москвы Алексей Воронцов.
В течение полугода знакомые архитекторы бросались ко мне с нездоровым блеском в глазах и вскрикивали: "Видал, чего Воронцов на Лубянке натворил? Давай, пиши - хуже Церетели!". Теперь "Наутилус" открыт. Даже в Москве последнего десятилетия трудно назвать архитектуру, которая была бы столь программно невоспитанна. Все, что в доме должно быть прямым, сделано косо, все, что ровным - выпирает, что непрерывным - разорвано. На Лубянку он выходит округлой башней-эркером с металлическим капитанским мостиком, который трудно назвать иначе, чем наглым: он сварен из металла и вовсе не из тонких хромированных прутиков, как принято в хай-теке, а из неопрятного российского проката. К "Детскому миру" он выходит арками, перерубленными пополам, что является прямым издевательством над архитектурой Душкина. И так далее - каждого из своих соседей он мало что не уважает, а прямо-таки нагло над ними измывается.
В Москве теперь принято строить исключительно в духе "места". Это - официальная политика Москомархитектуры, коей г-н Воронцов является заместителем председателя. И, следовательно, проблемой этой так или иначе озабочен. Но трудно назвать здание, которое в меньшей степени соответствовало бы духу места, на котором оно стоит. Лубянская площадь в Москве, даже с утратой Дзержинского, все равно несет в себе на редкость жесткий "орднунг". Более же отвязанной архитектуры, чем "Наутилус", в городе просто нет».