Звонит мне Инес
После того как Инес уехала из Берлина к себе домой, она мне позвонила и рассказала, что с ней произошло нечто ужасное. Она спит себе ночью спокойно, и вдруг раздается страшный грохот и весь дом ее дрожит. Она думала, что это взрыв, а я думала, когда ее слушала, что это метеорит упал. Но это упал не метеорит, это отвалился ее балкон. Уже утром она увидела, что балкон лежит внизу. И я ужаснулась, но и злорадство я испытала. Типа: кто из нас двоих теперь худшая домохозяйка. У меня по меньшей мере еще ни разу балкон не обрушивался. Так что я свой ужас всяко-разно выразила, и Инес объяснила, что она, перед тем как уехать, поставила все растения в горшках и бочках в ванну с водой, чтобы они не завяли. А вернувшись, она выставила их обратно на балкон, и вот балкон этой тяжести не выдержал.
Потом мы с Инес долго не разговаривали, а тут звонит она мне, я ее спрашиваю: "Как дела?" - и она явно обрадована, что я не "вешаю трубку", а разговариваю с ней. И рассказывает что-то сложное про своих знакомых русских немцев, что-то там с велосипедами, про ее бой-френда, который опять украл у нее деньги, на этот раз 30 евро, и она пришла к нему с требованием вернуть эти деньги, а у него сидит русский немец ("Как-то его зовут, или Олег, или Олли..."), только что выпущенный из тюрьмы, где он отсидел два года. Инес спросила, за что же он сидел, а он ответил уклончиво: "Тогда разное произошло..." - и Инес мне говорит: "Я не Штази, я не стала его выспрашивать подробнее, но меня этот ответ насторожил..." Ну да, это как Штирлиц, который шел себе по Берлину по проспекту Курфюрстендамм, с женой, и вдруг раздался выстрел, и жена упала замертво... И Штирлиц насторожился. Вот и Инес насторожилась, но не растерялась и настойчиво посоветовала этому "российскому немцу" (для Инес все русскоязычные в Германии - это российские немцы) обратиться в Армию Спасения, и пару минут объясняла мне, почему Армия Спасения для него - это то, что надо, и недоумевала с горечью, почему Хенри, ее бой-френд, вечно приводит к себе всяких подозрительных личностей.
Потом она рассказывала про какую-то знакомую, у которой вся квартира заставлена продуктами, продукты портятся, плесвенеют, воняют... И спросила я Инес, что у нее с балконом - давно меня это волновало. И Инес стала рассказывать, на какую сторону у нее выходит балкон и что на балконе стоит. Я послушала и напомнила ей: "Ты ведь рассказывала, что у тебя был балкон kaputt," - лучшего выражения я подобрать не могла. Инес сказала, что не помнит этого, и стала рассказывать дальше, что у нее там на балконе стоит.
И я ошарашенная - и думаю: "А чего же я ее вообще слушаю? Она мне вообще все, наверно, врет." Ну ведь не могла Инес за два-три месяца забыть, что ее балкон рухнул на землю.
Я и так-то стала верить не всему, что рассказывает Инес. Ну, про воровство тридцати евро ее другом, например. Я уже сразу подумала, что Инес врет, чтобы я не удивлялась, зачем она к нему ходит домой, практически преследует, и это после многих жалоб, как она не может от него избавиться, от "поли-наркомана", перееханного однажды трактором (сейчас вспомнила, хихихи, что Инес мне такое про него рассказывала) и отягощенного многими другими проблемами. Но что она такое может придумать про балкон - мне это и в бошку не могло придти даже после того, как она врала Илоне обо мне.
Рассказала я про это Роберту, и он про заплесневелые продукты сразу и очень убежденно: "Это у нее у самой все продуктами заставлено, а не у знакомой." И я уже не знаю, что мне о самой себе думать, после того как я верила Инес всем ее россказням.
Потом мы с Инес долго не разговаривали, а тут звонит она мне, я ее спрашиваю: "Как дела?" - и она явно обрадована, что я не "вешаю трубку", а разговариваю с ней. И рассказывает что-то сложное про своих знакомых русских немцев, что-то там с велосипедами, про ее бой-френда, который опять украл у нее деньги, на этот раз 30 евро, и она пришла к нему с требованием вернуть эти деньги, а у него сидит русский немец ("Как-то его зовут, или Олег, или Олли..."), только что выпущенный из тюрьмы, где он отсидел два года. Инес спросила, за что же он сидел, а он ответил уклончиво: "Тогда разное произошло..." - и Инес мне говорит: "Я не Штази, я не стала его выспрашивать подробнее, но меня этот ответ насторожил..." Ну да, это как Штирлиц, который шел себе по Берлину по проспекту Курфюрстендамм, с женой, и вдруг раздался выстрел, и жена упала замертво... И Штирлиц насторожился. Вот и Инес насторожилась, но не растерялась и настойчиво посоветовала этому "российскому немцу" (для Инес все русскоязычные в Германии - это российские немцы) обратиться в Армию Спасения, и пару минут объясняла мне, почему Армия Спасения для него - это то, что надо, и недоумевала с горечью, почему Хенри, ее бой-френд, вечно приводит к себе всяких подозрительных личностей.
Потом она рассказывала про какую-то знакомую, у которой вся квартира заставлена продуктами, продукты портятся, плесвенеют, воняют... И спросила я Инес, что у нее с балконом - давно меня это волновало. И Инес стала рассказывать, на какую сторону у нее выходит балкон и что на балконе стоит. Я послушала и напомнила ей: "Ты ведь рассказывала, что у тебя был балкон kaputt," - лучшего выражения я подобрать не могла. Инес сказала, что не помнит этого, и стала рассказывать дальше, что у нее там на балконе стоит.
И я ошарашенная - и думаю: "А чего же я ее вообще слушаю? Она мне вообще все, наверно, врет." Ну ведь не могла Инес за два-три месяца забыть, что ее балкон рухнул на землю.
Я и так-то стала верить не всему, что рассказывает Инес. Ну, про воровство тридцати евро ее другом, например. Я уже сразу подумала, что Инес врет, чтобы я не удивлялась, зачем она к нему ходит домой, практически преследует, и это после многих жалоб, как она не может от него избавиться, от "поли-наркомана", перееханного однажды трактором (сейчас вспомнила, хихихи, что Инес мне такое про него рассказывала) и отягощенного многими другими проблемами. Но что она такое может придумать про балкон - мне это и в бошку не могло придти даже после того, как она врала Илоне обо мне.
Рассказала я про это Роберту, и он про заплесневелые продукты сразу и очень убежденно: "Это у нее у самой все продуктами заставлено, а не у знакомой." И я уже не знаю, что мне о самой себе думать, после того как я верила Инес всем ее россказням.