Будничное
Да, новогодние каникулы были упоительным временем, но как же тяжело после сладостного перерыва возвращаться к полноценной работе! Каждый шаг в направлении факультета или лицея, каждое мало-мальски значимое действие воспринимается обленившимся организмом как трудовой подвиг. Зачатки полезных привычек, например, более или менее регулярная зарядка по утрам, полностью утеряны. Привычка жрать осталась. Все время чувствую себя уставшей, при этом делаю в разы меньше, чем обычно. Я как разболтанный механизм, но странным образом меня это совершенно не беспокоит; надеюсь, само когда-нибудь починится. А пока я окончательно не обленилась, подведу итоги первой в этом году трудовой недели.
Понедельник. Провела три семинара у будущих журналистов. Заметила, что журналисты отпраздновали качественно: на семинары приползли 2/3 студентов и те какие-то нетипично замученные. Разбирали Гражданскую войну в США, периодически сползая в обсуждение "Унесенных ветром" с разной степенью погружения в детали с каждой из групп. Я люблю эту книгу, но три раза подряд ее обсуждать - перебор. Вечером дома села читать с пермской студенткой по скайпу письма святого Колумбана. К счастью, святой на этот раз нас пощадил и сложных оборотов не подкидывал, но я все равно утомилась. Перед сном открыла почту, обнаружила письмо из отдела аспирантуры с просьбой прислать нужные документы, решила, что "подумаю об этом завтра".
Вторник. Поехала в библиотеку с твердым намерением писать статью про Атанагильда (к 15 февраля, конь не валялся) или про святого Эмилиана (ко 2 марта, конь потоптался и ускакал). Итог: дочитала английскую статью про жития святых (10 страниц), редактировала студенческий перевод источника и пару фрагментов курсовых. Испытывала жалость: к студентам - что они работают с такими сложными текстами, иногда в оригинале, к средневековым авторам - что студенты так плохо переводят и интерпретируют их тексты, к себе - вынуждена читать и во все вникать. К своим статьям так и не приступила.
Вечером рассматривала страницы научных фондов, искала информацию о стипендии для зарубежной стажировки, мечтала, как я поеду в какую-нибудь романоязычную страну, буду читать книги, писать статью, обсуждать с коллегами насущные научные вопросы, ходить в музеи и гулять по городу, заведу роман с субтильным французским профессором.Провела вечер в упоении собственным будущими успехами, однако дальше мечты дело не пошло.
Среда. С 6 утра готовила презентацию для лицеистов по татаро-монголам. За 10 дней каникул я так и не нашла для них времени, пришлось делать день в день. Закончив ее, поделала какие-то домашние дела; проклиная расписание, поехала в лицей на единственную дневную пару, разбившую мне день. Вечером праздновали мамин день рождения.
Четверг. Проснулась в 6, чтобы готовиться к уроку по золотоордынскому игу. Решив, что и так все знаю, заснула опять. Встала в 7, собралась, поехала на работу. Провела урок, села в учительской проверять эссе, присланные накануне. Коллеги вокруг жаловались, что никак не могут войти в привычный рабочий ритм: отдельные несознательные товарищи даже высказывали крамольные мысли, что 10 дней каникул - это слишком. "Я еле-еле довела до конца урок", - сетовала преподавательница китайского, моложе меня, наверно. Я из своего угла радовалась, что нашла друга по несчастью. Потом случайно получила незаслуженный комплимент от другой учительницы - за трудолюбие. Какое уж тут трудолюбие: если бы я поехала домой, то легла бы и не встала до завтрашнего дня (что в итоге и случилось нескольскими часами позже), а так хоть 26 эссе проверила.
На тринадцатом эссе позвонил мой друг и коллега, стал с энтузиазмом рассказывать про новый научный проект, реализуемый в их институте, пригласил меня в нем поучастровать. Трое детей у человека, а столько энергии! Наверно, с рождением третьей дочери у него атрофировалась привычка спать, а у меня за время каникул - только укрепилась. Во всяком случае, когда я в 6 уходила из опустевшего здания, то мечтала только о сне. Между тем, на почте начали скапливаться оставленные без ответа письма.
Пятница. Встала в 6 к первому уроку. Ощутила отчетливую ненависть к татаро-монгольскому игу. После уроков с чувством освобождения поехала в Историчку, благо до нее две остановки на 25т автобусе. Села переводить статью французского профессора про драму в семье Альфонсо Х под названием "Король Альфонсо проклинает своего сына". К вечеру испытывала острую неприязнь, но не решила, к кому бóльшую - к Альфонсо, к его сыну или все-таки к профессору. Так и не определившись, в половине шестого поехала на факультет поговорить со студенткой о ее курсовой. Мне как будто бы одолжили на время энтузиазм и входновение, я воодушевленно обсуждала будущее исследование, а сразу после консультации сдулась.
Сейчас лежу на диване и пишу всякие глупости в ЖЖ. Передо мной возвышается гора неглаженного белья. Уговариваю совесть, что завтра я все переглажу, но она не верит.
Заявка на стипендию не составлена, однако судя количеству времени, потраченного на ее обдумывание, она должна стать гениальной.
Неотвеченные письма разгребаются медленно и неохотно; нужные звонки не сделаны; задание для лицеистов не придумано; французская статья переведена ровно наполовину. Регулярно заполняется только ежедневник; я подсознательно все еще верю в то, что если записать "сделать то-то", "позвонить тому-то", "отправить такой-то текст такому-то", дела магическим образом сами сделаются. Но чуда не происходит. Я продолжаю прокрастинировать.
Понедельник. Провела три семинара у будущих журналистов. Заметила, что журналисты отпраздновали качественно: на семинары приползли 2/3 студентов и те какие-то нетипично замученные. Разбирали Гражданскую войну в США, периодически сползая в обсуждение "Унесенных ветром" с разной степенью погружения в детали с каждой из групп. Я люблю эту книгу, но три раза подряд ее обсуждать - перебор. Вечером дома села читать с пермской студенткой по скайпу письма святого Колумбана. К счастью, святой на этот раз нас пощадил и сложных оборотов не подкидывал, но я все равно утомилась. Перед сном открыла почту, обнаружила письмо из отдела аспирантуры с просьбой прислать нужные документы, решила, что "подумаю об этом завтра".
Вторник. Поехала в библиотеку с твердым намерением писать статью про Атанагильда (к 15 февраля, конь не валялся) или про святого Эмилиана (ко 2 марта, конь потоптался и ускакал). Итог: дочитала английскую статью про жития святых (10 страниц), редактировала студенческий перевод источника и пару фрагментов курсовых. Испытывала жалость: к студентам - что они работают с такими сложными текстами, иногда в оригинале, к средневековым авторам - что студенты так плохо переводят и интерпретируют их тексты, к себе - вынуждена читать и во все вникать. К своим статьям так и не приступила.
Вечером рассматривала страницы научных фондов, искала информацию о стипендии для зарубежной стажировки, мечтала, как я поеду в какую-нибудь романоязычную страну, буду читать книги, писать статью, обсуждать с коллегами насущные научные вопросы, ходить в музеи и гулять по городу, заведу роман с субтильным французским профессором.Провела вечер в упоении собственным будущими успехами, однако дальше мечты дело не пошло.
Среда. С 6 утра готовила презентацию для лицеистов по татаро-монголам. За 10 дней каникул я так и не нашла для них времени, пришлось делать день в день. Закончив ее, поделала какие-то домашние дела; проклиная расписание, поехала в лицей на единственную дневную пару, разбившую мне день. Вечером праздновали мамин день рождения.
Четверг. Проснулась в 6, чтобы готовиться к уроку по золотоордынскому игу. Решив, что и так все знаю, заснула опять. Встала в 7, собралась, поехала на работу. Провела урок, села в учительской проверять эссе, присланные накануне. Коллеги вокруг жаловались, что никак не могут войти в привычный рабочий ритм: отдельные несознательные товарищи даже высказывали крамольные мысли, что 10 дней каникул - это слишком. "Я еле-еле довела до конца урок", - сетовала преподавательница китайского, моложе меня, наверно. Я из своего угла радовалась, что нашла друга по несчастью. Потом случайно получила незаслуженный комплимент от другой учительницы - за трудолюбие. Какое уж тут трудолюбие: если бы я поехала домой, то легла бы и не встала до завтрашнего дня (что в итоге и случилось нескольскими часами позже), а так хоть 26 эссе проверила.
На тринадцатом эссе позвонил мой друг и коллега, стал с энтузиазмом рассказывать про новый научный проект, реализуемый в их институте, пригласил меня в нем поучастровать. Трое детей у человека, а столько энергии! Наверно, с рождением третьей дочери у него атрофировалась привычка спать, а у меня за время каникул - только укрепилась. Во всяком случае, когда я в 6 уходила из опустевшего здания, то мечтала только о сне. Между тем, на почте начали скапливаться оставленные без ответа письма.
Пятница. Встала в 6 к первому уроку. Ощутила отчетливую ненависть к татаро-монгольскому игу. После уроков с чувством освобождения поехала в Историчку, благо до нее две остановки на 25т автобусе. Села переводить статью французского профессора про драму в семье Альфонсо Х под названием "Король Альфонсо проклинает своего сына". К вечеру испытывала острую неприязнь, но не решила, к кому бóльшую - к Альфонсо, к его сыну или все-таки к профессору. Так и не определившись, в половине шестого поехала на факультет поговорить со студенткой о ее курсовой. Мне как будто бы одолжили на время энтузиазм и входновение, я воодушевленно обсуждала будущее исследование, а сразу после консультации сдулась.
Сейчас лежу на диване и пишу всякие глупости в ЖЖ. Передо мной возвышается гора неглаженного белья. Уговариваю совесть, что завтра я все переглажу, но она не верит.
Заявка на стипендию не составлена, однако судя количеству времени, потраченного на ее обдумывание, она должна стать гениальной.
Неотвеченные письма разгребаются медленно и неохотно; нужные звонки не сделаны; задание для лицеистов не придумано; французская статья переведена ровно наполовину. Регулярно заполняется только ежедневник; я подсознательно все еще верю в то, что если записать "сделать то-то", "позвонить тому-то", "отправить такой-то текст такому-то", дела магическим образом сами сделаются. Но чуда не происходит. Я продолжаю прокрастинировать.