Однажды
Однажды ты поселишься во мне
Кристальным воздухом и чистым снегом.
Пустыню-сердце сделаешь ковчегом,
И смоешь пятна скорби на луне.
Однажды ты приснишься наяву.
Частицу неба под ребром заселишь,
На «до» и «после»дни мои разделишь
И я от берега в рассветы уплыву.
Однажды растворишь собой туман,
Исправишь бытности кривые очертания,
Заменишь воздух святостью дыхания.
Наполнишь половинчатый стакан.
Однажды ты раскрасишь облака,
Деревья,солнце, лужи, свалки, стены.
Все станет мелким для твоей арены!
Все! Даже смерти дуло у виска.
Однажды на глаза повесишь ключ,
А на груди соорудишь замок амбарный.
Свет солнечный перерастет в алтарный,
Который даже в Вечности могуч.
Однажды разольется по груди
Нектар вина из Галилейской Канны,
Орбиты дрогнут, запоют вулканы,
Жар полыхнет, попробуй остуди.
Однажды совершишься надо мной,
Придешь, спасешь, одаришь, одолеешь.
Ты не оступишься,со мною одряхлеешь.
Жизнь подчиняется тебе! Тебе одной!
Кристальным воздухом и чистым снегом.
Пустыню-сердце сделаешь ковчегом,
И смоешь пятна скорби на луне.
Однажды ты приснишься наяву.
Частицу неба под ребром заселишь,
На «до» и «после»дни мои разделишь
И я от берега в рассветы уплыву.
Однажды растворишь собой туман,
Исправишь бытности кривые очертания,
Заменишь воздух святостью дыхания.
Наполнишь половинчатый стакан.
Однажды ты раскрасишь облака,
Деревья,солнце, лужи, свалки, стены.
Все станет мелким для твоей арены!
Все! Даже смерти дуло у виска.
Однажды на глаза повесишь ключ,
А на груди соорудишь замок амбарный.
Свет солнечный перерастет в алтарный,
Который даже в Вечности могуч.
Однажды разольется по груди
Нектар вина из Галилейской Канны,
Орбиты дрогнут, запоют вулканы,
Жар полыхнет, попробуй остуди.
Однажды совершишься надо мной,
Придешь, спасешь, одаришь, одолеешь.
Ты не оступишься,со мною одряхлеешь.
Жизнь подчиняется тебе! Тебе одной!