Кухонные часы
Чтобы совесть не приставала ежесекундно с вопросом: ну и зачем, зачем ты купила новую коробочку акриловых красок и лак к ним? - пришлось вступать с ней в сделку и расписывать кухонные часы. Разрисовать это грязно-оливковое пластиковое чудо я собиралась аж года три назад. Как известно, обещанного три года ждут. Дождалась.
Часы поворчали для приличия, постучали секундной стрелкой, но быстро успокоились и мирно заснули на моих коленях. (Написала бы - свернувшись калачиком, - если бы они не были круглыми.)
* * *
Часам снился никогда ими не виданный голубой весенний лес в дымке, просыпающиеся деревья и храбрые вороны. Кружевная яблочная крона и мягкая майская трава. А потом налетел теплый летний ветер, закружил, опьянил, часы немного сбились и затрепетали стрелками, боясь забыть, какой сечас час. Когда они успокоились, привели с порядок циферблат, ветер уже унесся прочь, оставив только запахи луговых цветов и трав. Часы огляделись. За невысокими деревцами по лугу шли два рыжих кота с удочками.
Часы застучали погромче, чтобы привлечь внимание. Но коты были слишком заняты беседой и прошли мимо.
Желтые листья закружили в воздухе. Пахло мокрой травой и дождем. Нахохлившаяся ворона сидела на березе, мрачно размышляла о неблагодарных детях. Неблагодарные дети улетели жить в соседний лес.
Часы стояли под березой, расматривали падающие листья. Листья сменились снежинками. Коты сменили удочки на лыжи. Часы постепенно заносило снегом.
Когда из сугробца стал виден только оливковый бочок, ворона слетела с дерева, ловко ухватила бочок клювом и вытащила часы на высокий пенек с козырьком. Часы только успели подумать о том, какая ворона замечательная птица и удивиться, как это она смогла их выдернуть из снеговой шапки, как немедленно проснулись.
Они снова висели на кухне. Под ними висел портрет гриба вешенки в рамочке.
Но что-то было не так. Весь сон - с деревьями, листьями, яблоней и даже котами - теперь был нарисован на часовой бывшей оливковой рамочке. Только ворона туда не попала, потому что улетела в соседний лес. К детям.
Часы поворчали для приличия, постучали секундной стрелкой, но быстро успокоились и мирно заснули на моих коленях. (Написала бы - свернувшись калачиком, - если бы они не были круглыми.)
* * *
Часам снился никогда ими не виданный голубой весенний лес в дымке, просыпающиеся деревья и храбрые вороны. Кружевная яблочная крона и мягкая майская трава. А потом налетел теплый летний ветер, закружил, опьянил, часы немного сбились и затрепетали стрелками, боясь забыть, какой сечас час. Когда они успокоились, привели с порядок циферблат, ветер уже унесся прочь, оставив только запахи луговых цветов и трав. Часы огляделись. За невысокими деревцами по лугу шли два рыжих кота с удочками.
Часы застучали погромче, чтобы привлечь внимание. Но коты были слишком заняты беседой и прошли мимо.
Желтые листья закружили в воздухе. Пахло мокрой травой и дождем. Нахохлившаяся ворона сидела на березе, мрачно размышляла о неблагодарных детях. Неблагодарные дети улетели жить в соседний лес.
Часы стояли под березой, расматривали падающие листья. Листья сменились снежинками. Коты сменили удочки на лыжи. Часы постепенно заносило снегом.
Когда из сугробца стал виден только оливковый бочок, ворона слетела с дерева, ловко ухватила бочок клювом и вытащила часы на высокий пенек с козырьком. Часы только успели подумать о том, какая ворона замечательная птица и удивиться, как это она смогла их выдернуть из снеговой шапки, как немедленно проснулись.
Они снова висели на кухне. Под ними висел портрет гриба вешенки в рамочке.
Но что-то было не так. Весь сон - с деревьями, листьями, яблоней и даже котами - теперь был нарисован на часовой бывшей оливковой рамочке. Только ворона туда не попала, потому что улетела в соседний лес. К детям.