Отец
Отцов обычно раздают вразнобой, кому ни одного не достаётся, а кому сразу и двух-трёх навалят. Мне достался один, и на всём протяжении жизни он не менялся.
В первую очередь, это была заслуга моей любимой мамочки, если уж вышла замуж, то навсегда. Такой у неё принцип. И никто её так и не смог переубедить, все горести и трудности она перенесла стоически, особенно в последнюю пятилетку. Пятьдесят семь лет совместной жизни - это вам не шутка, за такое нужно орден давать, или памятник сразу, в бронзе.
По воспоминаниям очевидцев, папочка мой был красавцем смолоду. Алена нашего Делона помните? Вот один в один, плюс в форме лейтенанта медицинской службы, да ещё и виртуозно насвистывал. Наверняка все девчонки в радиусе попадания его обаяния теряли голову и другие части туалета! Что тут скажешь, не устояла и моя мамочка.
Если вы смотрели "Кавказскую пленницу" хотя бы пять сотен раз, то наверняка влюбились в комсомолку и красавицу Нину, которую все там похищали неоднократно. Мама тогда была такая же, только блондинка, ну и похищать себя не позволяла.
Комсомолка, учитель английского языка, красавица, душа компании и замечательная спортсменка по какой-то причине не устояла перед чарами моего родителя, и отдала свои руку и сердце ему. Хотя, я считаю, вполне тогда могла и отбиться! Мама успешно участвовала в состязаниях по плаванью, выигрывала республиканские чемпионаты по волейболу, в конце концов могла просто убежать. Но нет. Пятьдесят семь лет совместной жизни...
Со стороны детей, изнутри, семейная жизнь видна однобоко. И, конечно, бывало всякое, но сейчас плохое не вспоминается. Сторонний взгляд же наверняка был бы восхищён идеальностью пары: он - военный врач, она - учитель английского, оба красивые и доброжелательные, двое детей, дочь и сын, неплохая карьера. Семь лет в Германии, Потсдам, два года в Туркмении, два в Ленинграде, шестнадцать лет в Куйбышеве, преподавательская работа на кафедре, полковником вышел в отставку - вполне достойно для советской действительности. После развала СССР, родители переехали в Кишинёв, на родину отца, куда он всегда и мечтал. Красивый южный город, столица, продукты все вкусные и натуральные, хорошее вино, родственники рядом, неплохая пенсия. Но и тут родители продолжали работать, отец преподавал на военной кафедре мединститута ещё двадцать три года, а мама учила деток английскому в русской гимназии. Лишь последние пять лет они отошли от дел, хотя до сих пор к маме просятся на частные уроки.
Что же мне вспоминается об отце? Разное. Воспоминаний много.
Одно из ярких, связанное именно с отцом - это как он взял меня с собой летом восемьдесят второго в служебную командировку. В Грузию! Для меня, десятилетнего мальчишки, это был настоящий праздник.
Сначала мы, вместе с двадцатью выпускниками лейтенантами медицинской службы на поезде доехали из Куйбышева до Сочи, там в семичасовой разрыв между поездами погуляли, подкрепились и искупались в настоящем море, а потом поехали в Тбилиси.
Грузия в те времена была обворожительно прекрасна! Проспект Руставели, вкуснейшие лимонады на любой вкус, интересные экскурсии, просто прогулки по городу и поездки на Тбилисское водохранилище и озёра, гостиница Закавказского Военного округа, доброжелательные местные жители, изобилие натуральных продуктов - это была для меня сказка!
Подопечные моего отца, молодые лейтенанты, стажировались в разных воинских частях Грузии, и мы тогда объездили много замечательных мест. Запомнилась поездка в Ахалкалаки, в воинскую часть на высоте выше двух километров от уровня моря, где, как говорили взрослые, был разряжен воздух, но для меня это было не заметно. С Южного склона горы можно было видеть загадочные земли Турции, но мне было гораздо интереснее посмотреть в местном клубе "Укрощение строптивого" с искромётным Челентано.
Да, мы с отцом за тот август посмотрели множество чудесных фильмов: "Мистер Питкин в тылу врага", "Жандарм и инопланетяне", "Три дня Кондора", "Укрощение строптивого", "Экипаж" - это были шедевры. Нам даже удалось попасть на легендарный футбольный матч, где столкнулись два клуба "Динамо", Тбилиси и Минск!
Помню, как сейчас - переполненный стадион, масса зрителей, как живой океан, дышит волнами и гудит от возбуждения; великолепная разминка минчан перед началом матча, свисток начала, зрелищная игра именитых футболистов. В тот раз гости одержали красивейшую победу над грузинами, и печальная энергия поражения висела над городом, как густой сумрак, ещё дня два.
Грустные люди потоками растекались от стадиона, большинство расходилось пешком, так как не было надежды сесть в общественный транспорт, а редкие троллейбусы и автобусы были облеплены счастливчиками снаружи, как гроздьями винограда. Давка внутри была, скорее всего, просто неимоверная. Мы с отцом спокойно и долго шли пешком. Южная ночь своими запахами насыщала, как рахат лукум. Было здорово!
Об этой поездке можно многое вспомнить, и некоторые моменты я уже описывал и наверняка напишу ещё. Есть воспоминания, связанные с моим отцом, и хорошие, и не очень, - они сидят во мне и выскакивают иногда, по случаю и без. Порой, какой-нибудь запах случайный включает, как вспышка, в моей голове целое событие, или отрезок детства, или старая фотография тянет за собой в прошлое и, как калейдоскоп, разворачивает свои грани-страницы.
Вот зима восемьдесят седьмого, и мы бежим с папой по парку имени Юрия Гагарина. Был период, когда отцу после операции на щитовидке, нужно было восстанавливаться, мы с ним по вечерам три месяца бегали, и даже курить он бросал на пять лет. Обежав по большому кругу, мы останавливаемся в определённом месте под деревьями и достаём из карманов горстями семечки подсолнечника. Уже знакомые нам белки, прикормленные и бесстрашные, спускаются с ветвей и, смешно подпрыгивая по сугробам, скачут к нам. Забираются прямо по одежде и садятся на наши вытянутые руки, иногда даже по две на ладонь, деловито щёлкают семечки одну за другой. До сих пор помню их маленькие коготки на своей коже, колючие и щекотные.
В последние годы отец стал сильно сдавать. Как перестал ходить на работу, так, кажется, и потерял смысл жизни. Стал меньше гулять, потом и вовсе перестал выходить из дома, курил на большом балконе, с высоты восьмого этажа оглядывая северные холмы пригорода Кишинёва. Лишь в редкие наши приезды удавалось его чуть ли не насильно вытащить из квартиры. Однажды мы арендовали машину и съездили все вместе в его родное село на севере Молдавии, где до сих пор живёт неисчислимое количество его родственников. Шутка ли, мой отец был самым младшим, двенадцатым ребёнком, и представить себе невозможно, сколько в том красивейшем селе было двоюродных и троюродных братьев и сестёр. А ведь все они ещё и собирались вместе по многочисленным праздникам и просто без повода! До сих пор с трепетом вспоминаю те редкие моменты, когда я попадал на свадьбы, или похороны - столько родственников не помещалось в мою память ни тогда, ни сейчас. Простые, душевные, искренние люди, они приходили поговорить, старались подарить что-нибудь, оставить о себе память. Я был королём полотенец, кружек и ещё каких-то странных предметов, не считая шоколада и конфет. А уж какие там росли фрукты и ягоды - полнейший восторг! Залезешь на дерево, срываешь сочную черешню и кладёшь прямо в рот, хочешь - тут белая, хочешь - на соседнем дереве чёрная. А кукуруза какая росла в саду, а? Отваришь - и с солью, мм...
Прошу извинить, что растёкся буквами по листу, не остановиться. Сижу в скоростном Сапсане и нажимаю кнопки телефона, экран рождает абзацы. Впереди ещё недолгий перелёт. Воспоминания накатывают, словно волны, а в горле колючий комок горя. Вроде совсем недавно я делился с вами своей маленькой победой, когда летом удалось отстоять отца, оттащить от края пропасти. Но время неумолимо, возраст стремится к стоп-линии, болезни, переплетаясь, высасывают жизнь.
Сегодня моего папы не стало.
В первую очередь, это была заслуга моей любимой мамочки, если уж вышла замуж, то навсегда. Такой у неё принцип. И никто её так и не смог переубедить, все горести и трудности она перенесла стоически, особенно в последнюю пятилетку. Пятьдесят семь лет совместной жизни - это вам не шутка, за такое нужно орден давать, или памятник сразу, в бронзе.
По воспоминаниям очевидцев, папочка мой был красавцем смолоду. Алена нашего Делона помните? Вот один в один, плюс в форме лейтенанта медицинской службы, да ещё и виртуозно насвистывал. Наверняка все девчонки в радиусе попадания его обаяния теряли голову и другие части туалета! Что тут скажешь, не устояла и моя мамочка.
Если вы смотрели "Кавказскую пленницу" хотя бы пять сотен раз, то наверняка влюбились в комсомолку и красавицу Нину, которую все там похищали неоднократно. Мама тогда была такая же, только блондинка, ну и похищать себя не позволяла.
Комсомолка, учитель английского языка, красавица, душа компании и замечательная спортсменка по какой-то причине не устояла перед чарами моего родителя, и отдала свои руку и сердце ему. Хотя, я считаю, вполне тогда могла и отбиться! Мама успешно участвовала в состязаниях по плаванью, выигрывала республиканские чемпионаты по волейболу, в конце концов могла просто убежать. Но нет. Пятьдесят семь лет совместной жизни...
Со стороны детей, изнутри, семейная жизнь видна однобоко. И, конечно, бывало всякое, но сейчас плохое не вспоминается. Сторонний взгляд же наверняка был бы восхищён идеальностью пары: он - военный врач, она - учитель английского, оба красивые и доброжелательные, двое детей, дочь и сын, неплохая карьера. Семь лет в Германии, Потсдам, два года в Туркмении, два в Ленинграде, шестнадцать лет в Куйбышеве, преподавательская работа на кафедре, полковником вышел в отставку - вполне достойно для советской действительности. После развала СССР, родители переехали в Кишинёв, на родину отца, куда он всегда и мечтал. Красивый южный город, столица, продукты все вкусные и натуральные, хорошее вино, родственники рядом, неплохая пенсия. Но и тут родители продолжали работать, отец преподавал на военной кафедре мединститута ещё двадцать три года, а мама учила деток английскому в русской гимназии. Лишь последние пять лет они отошли от дел, хотя до сих пор к маме просятся на частные уроки.
Что же мне вспоминается об отце? Разное. Воспоминаний много.
Одно из ярких, связанное именно с отцом - это как он взял меня с собой летом восемьдесят второго в служебную командировку. В Грузию! Для меня, десятилетнего мальчишки, это был настоящий праздник.
Сначала мы, вместе с двадцатью выпускниками лейтенантами медицинской службы на поезде доехали из Куйбышева до Сочи, там в семичасовой разрыв между поездами погуляли, подкрепились и искупались в настоящем море, а потом поехали в Тбилиси.
Грузия в те времена была обворожительно прекрасна! Проспект Руставели, вкуснейшие лимонады на любой вкус, интересные экскурсии, просто прогулки по городу и поездки на Тбилисское водохранилище и озёра, гостиница Закавказского Военного округа, доброжелательные местные жители, изобилие натуральных продуктов - это была для меня сказка!
Подопечные моего отца, молодые лейтенанты, стажировались в разных воинских частях Грузии, и мы тогда объездили много замечательных мест. Запомнилась поездка в Ахалкалаки, в воинскую часть на высоте выше двух километров от уровня моря, где, как говорили взрослые, был разряжен воздух, но для меня это было не заметно. С Южного склона горы можно было видеть загадочные земли Турции, но мне было гораздо интереснее посмотреть в местном клубе "Укрощение строптивого" с искромётным Челентано.
Да, мы с отцом за тот август посмотрели множество чудесных фильмов: "Мистер Питкин в тылу врага", "Жандарм и инопланетяне", "Три дня Кондора", "Укрощение строптивого", "Экипаж" - это были шедевры. Нам даже удалось попасть на легендарный футбольный матч, где столкнулись два клуба "Динамо", Тбилиси и Минск!
Помню, как сейчас - переполненный стадион, масса зрителей, как живой океан, дышит волнами и гудит от возбуждения; великолепная разминка минчан перед началом матча, свисток начала, зрелищная игра именитых футболистов. В тот раз гости одержали красивейшую победу над грузинами, и печальная энергия поражения висела над городом, как густой сумрак, ещё дня два.
Грустные люди потоками растекались от стадиона, большинство расходилось пешком, так как не было надежды сесть в общественный транспорт, а редкие троллейбусы и автобусы были облеплены счастливчиками снаружи, как гроздьями винограда. Давка внутри была, скорее всего, просто неимоверная. Мы с отцом спокойно и долго шли пешком. Южная ночь своими запахами насыщала, как рахат лукум. Было здорово!
Об этой поездке можно многое вспомнить, и некоторые моменты я уже описывал и наверняка напишу ещё. Есть воспоминания, связанные с моим отцом, и хорошие, и не очень, - они сидят во мне и выскакивают иногда, по случаю и без. Порой, какой-нибудь запах случайный включает, как вспышка, в моей голове целое событие, или отрезок детства, или старая фотография тянет за собой в прошлое и, как калейдоскоп, разворачивает свои грани-страницы.
Вот зима восемьдесят седьмого, и мы бежим с папой по парку имени Юрия Гагарина. Был период, когда отцу после операции на щитовидке, нужно было восстанавливаться, мы с ним по вечерам три месяца бегали, и даже курить он бросал на пять лет. Обежав по большому кругу, мы останавливаемся в определённом месте под деревьями и достаём из карманов горстями семечки подсолнечника. Уже знакомые нам белки, прикормленные и бесстрашные, спускаются с ветвей и, смешно подпрыгивая по сугробам, скачут к нам. Забираются прямо по одежде и садятся на наши вытянутые руки, иногда даже по две на ладонь, деловито щёлкают семечки одну за другой. До сих пор помню их маленькие коготки на своей коже, колючие и щекотные.
В последние годы отец стал сильно сдавать. Как перестал ходить на работу, так, кажется, и потерял смысл жизни. Стал меньше гулять, потом и вовсе перестал выходить из дома, курил на большом балконе, с высоты восьмого этажа оглядывая северные холмы пригорода Кишинёва. Лишь в редкие наши приезды удавалось его чуть ли не насильно вытащить из квартиры. Однажды мы арендовали машину и съездили все вместе в его родное село на севере Молдавии, где до сих пор живёт неисчислимое количество его родственников. Шутка ли, мой отец был самым младшим, двенадцатым ребёнком, и представить себе невозможно, сколько в том красивейшем селе было двоюродных и троюродных братьев и сестёр. А ведь все они ещё и собирались вместе по многочисленным праздникам и просто без повода! До сих пор с трепетом вспоминаю те редкие моменты, когда я попадал на свадьбы, или похороны - столько родственников не помещалось в мою память ни тогда, ни сейчас. Простые, душевные, искренние люди, они приходили поговорить, старались подарить что-нибудь, оставить о себе память. Я был королём полотенец, кружек и ещё каких-то странных предметов, не считая шоколада и конфет. А уж какие там росли фрукты и ягоды - полнейший восторг! Залезешь на дерево, срываешь сочную черешню и кладёшь прямо в рот, хочешь - тут белая, хочешь - на соседнем дереве чёрная. А кукуруза какая росла в саду, а? Отваришь - и с солью, мм...
Прошу извинить, что растёкся буквами по листу, не остановиться. Сижу в скоростном Сапсане и нажимаю кнопки телефона, экран рождает абзацы. Впереди ещё недолгий перелёт. Воспоминания накатывают, словно волны, а в горле колючий комок горя. Вроде совсем недавно я делился с вами своей маленькой победой, когда летом удалось отстоять отца, оттащить от края пропасти. Но время неумолимо, возраст стремится к стоп-линии, болезни, переплетаясь, высасывают жизнь.
Сегодня моего папы не стало.