из Петра Вайля...
Вид с того места на Карловом мосту, где Цветаева плотски влюбилась в каменного рыцаря с золотым мечом - один из прекраснейших в мире городских пейзажей. Редкостное сгущение картинных фасадов - на Масариковой набережной. И уж точно нет нигде такого большого полностью сохранившего рисунок улиц средневекового города - по обе стороны Влтавы, с подъемом к нависающему над всем Пражскому Граду. (Когда видишь Град с собором Св. Вита, понимаешь, почему и как Кафка стал писать "Замок".)
Прага кажется простой и внятной, но задает загадки, окутываясь тайнами по мере того как обживаешь город, полускрытый во дворах, закоулках, пассажах. Ныряешь с Вацлавской под арку - и вдруг оказываешься под стенами Богоматери-в-снегах в тиши и зелени Францисканского сада. Входишь в заурядную подворотню - там невидная и неслышная с улицы жизнь: ресторан, компьютерный центр, книжная распродажа, кинотеатр с тяжелой позолотой арт-нуво. В пассаже "Люцерна" можно провести жизнь, не выходя наружу. Двойной мир Праги - как параллельные миры Швейка.
Андре Бретон назвал город "потаенной столицей Европы". Сюрреалисты любили такие броские фразы. В XIV столетии, при Карле IV, Прага была больше Парижа и Лондона. Пышнее многих - в XVI веке, при Рудольфе II, перенесшем сюда императорский двор. Но столицей Европы - ни явной, ни тайной - не была никогда: налет провинциальности здесь легок, но ощутим. Ближе к правде оказывается Верфель: "У Праги нет реальности". Речь о невозможности ухватить единый образ: даже нумерация домов тут двойная. Синие таблички, как всюду в мире, отсчитывают номера по улице. Цифры на красных табличках фиксируют нечто забытое в старинных документах, почти неведомое, ныне невнятное. Наш дом и 22-й, и 404-й разом.
Одновременно сосуществуют разные эпохи: это наглядно, потому что все цело. Прагу занимали австрийцы, шведы, пруссаки, французы, баварцы, германцы, русские - город гордится не героическим сопротивлением, а пассивным протестом: историческая победа за ним.
Петр Вайль "Гений места"
Картины одной из моих самых любимых художниц: Maja Wrońska
Прага кажется простой и внятной, но задает загадки, окутываясь тайнами по мере того как обживаешь город, полускрытый во дворах, закоулках, пассажах. Ныряешь с Вацлавской под арку - и вдруг оказываешься под стенами Богоматери-в-снегах в тиши и зелени Францисканского сада. Входишь в заурядную подворотню - там невидная и неслышная с улицы жизнь: ресторан, компьютерный центр, книжная распродажа, кинотеатр с тяжелой позолотой арт-нуво. В пассаже "Люцерна" можно провести жизнь, не выходя наружу. Двойной мир Праги - как параллельные миры Швейка.
Андре Бретон назвал город "потаенной столицей Европы". Сюрреалисты любили такие броские фразы. В XIV столетии, при Карле IV, Прага была больше Парижа и Лондона. Пышнее многих - в XVI веке, при Рудольфе II, перенесшем сюда императорский двор. Но столицей Европы - ни явной, ни тайной - не была никогда: налет провинциальности здесь легок, но ощутим. Ближе к правде оказывается Верфель: "У Праги нет реальности". Речь о невозможности ухватить единый образ: даже нумерация домов тут двойная. Синие таблички, как всюду в мире, отсчитывают номера по улице. Цифры на красных табличках фиксируют нечто забытое в старинных документах, почти неведомое, ныне невнятное. Наш дом и 22-й, и 404-й разом.
Одновременно сосуществуют разные эпохи: это наглядно, потому что все цело. Прагу занимали австрийцы, шведы, пруссаки, французы, баварцы, германцы, русские - город гордится не героическим сопротивлением, а пассивным протестом: историческая победа за ним.
Петр Вайль "Гений места"
Картины одной из моих самых любимых художниц: Maja Wrońska