Лоэнгрин
Старинный миф. В ладье, запряжённой лебедем, приплывает неведомый рыцарь, чтобы спасти оклеветанную женщину от смертельной опасности.
В Брабанте и поныне
Помнят о Лоэрангрине,
Хоть он себя и не назвал…
Он в первый день жене сказал
И пояснил ей здраво,
Что не имеет права
Поведать, кто он и откуда,
Иначе им придётся худо…
«Увы, всё под секретом…
Но спрашивать не смей об этом!»
И, движимая любовью,
Она блюла сиё условье.
Но день пришёл - она спросила…
И грозно ей судьба отмстила.
Едва она задала вопрос,
Явился лебедь и увёз
В неведомые дали
Сына Парцифаля…
Появляется неведомый рыцарь. Сказка?..
«Лоэнгрин» был уже написан (1845 - 1848) и поставлен на сцене. И вот, в труднейший момент в жизни самого композитора, в отчаянный, критический момент, к нему приходит чудесное спасение. Молодой баварский король, только что вступивший на престол, призывает Вагнера к себе, называет своим учителем. Людвиг II будет его преданнейшим другом и покровителем до самой смерти.
Появляется неведомый рыцарь. Но кто он?
В «Музыке будущего» Вагнер пишет: « В «Лоэнгрине» весь интерес основан на затронувшем самые сокровенные струны сердца глубоком душевном переживании Эльзы: надо всего-навсего воздержаться от вопроса «откуда?» - и не исчезнут волшебные чары, которые дают такое чудесное счастье и всему окружающему сообщают такую убедительную правдивость. Как отчаянный крик из глубины женского сердца вырывается вопрос - и чары исчезли». Но что это за чары?
«Характерная сцена, а также сказочный тон мгновенно погружают нас в мечтательное состояние, близкое к прозорливости, и нам открывается новая связь явлений вселенной, скрытая от наших глаз, когда мы пребываем в обычном бодрствующем состоянии, оттого-то мы и спрашиваем вечно: почему? А также и оттого, что хотим побороть свой страх перед непостижимостью вселенной, которая тут становится такой ясной и понятной» (там же).
Когда Вагнер после Риенци отказался от исторического сюжета и избрал исключительно область древних саг, то он не превратился в музыкального иллюстратора, а просто верно избрал язык. Каждая легенда содержит нечто необычное. Легенда освобождает нас от подавляющих условий каждодневной рутины и обновляет наше мышление. Сумерки механического стандарта мышления отступают. И снова поёт Лоэнгрин.
Всё начинается с того берущего всех за душу вступления.
Вступление к Лоэнгрину содержит лейтмотивную характеристику лучезарного героя. Одновременно это и тема Грааля.
Возникает видение в «прозрачнейшем голубом эфире» (Р. Вагнер), которое становится всё более отчетливым. Начинаясь в эфирных высотах, звучность всё больше опускается, уплотняется, «материализуется», с тем, чтобы снова раствориться в тех же эфирных высотах.
«В этой прелюдии - одном из высших чудес музыки, наряду с лучшим, что создано Бетховеном, - душа слушателя витает в каком-то лучезарном эфире, в той атмосфере, которою дышат в раю (как его себе представляют поэты)».
«Это не музыка, - это видение! Видение это наполняет всю душу каким-то неведомым благоуханием, и таешь в восторге, и слёзы невольно брызгают из глаз!».
/А. Серов/
«… с первых же тактов меня охватило одно из тех предчувствий счастья, которые приносят подчас мечта или сновиденье наделённому воображением человеку. Я словно сбросил оковы земного притяжения, из глубин моей памяти возникло необычайное чувство сладостной неги, разлитой лишь в высотах рая… Я непроизвольно представил себе упоение человека, который отдаётся во власть вдохновенной мечты один на один с безмерным пространством… И мне до конца открылась душа, обитающая в лучезарных сферах вдали от мира реальности и её экстазы, где страсть и озарение слились воедино».
/Ш. Бодлер/
Форшпиль к Лоэнгрину. Кемпе 63 и Венские филармоники
Vorspiel zum Lohengrin
Форшпиль к Лоэнгрину. Кнаппертсбуш 62 и Мюнхенские филармоники
Vorspiel zum Lohengrin
Форшпиль к 3. Акту
В этом блистательном антракте «смелою, широкою кистью Вагнер живописует шумный пир, банкет брабантских рыцарей по случаю бракосочетания принцессы Эльзы с её защитником, неведомым витязем Лоэнгрином.
Великолепия оркестровой массы, где главная мысль поручена трубам и басовым инструментам, словами не рассказать! Тут всё кипит энергиею и разгаром шумного веселья. Нежные звуки кларнетов напоминают о самой новобрачной, о дамах её свиты, потом опять могучее раздолье пирующих витязей» /А. Серов/.
Vorspiel zum 3. Akt
Дуэт Эльзы и Лоэнгрина
Свадебная песнь замирает вдалеке и переходит в напевный речитатив влюбленных. Ему следует удивительно нежная мелодия, которая звучит сначала в партии Эльзы, затем - Лоэнгрина. В этой первой фазе дуэта - мягкие сочетания обоих голосов в совместном пении.
Das süße Lied verhallt
ЛОЭНГРИН
Прекрасный хор затих; мы здесь одни,
с той встречи в первый раз мы здесь вдвоём.
Ну а теперь от мира мы вдали,
неслышно всем сердец привет споём.
Эльза, жена! Невеста! В тишине, -
Ты счастлива ль? - о том поведай мне!
ЭЛЬЗА
Было б ничем сказать лишь, что счастлива,
когда восторгом неземным полна!
Сердце к тебе пылает с нежной силой,
радость такая Богом лишь дана!
Сердце к тебе горит с нежной силой,
радость такая Богом лишь дана!
ЛОЭНГРИН
Ты можешь, друг мой, звать себя счастливой,
ведь ты и мне восторг небес дала!
Сердце к тебе пылает с нежной силой,
радость такая Богом лишь дана;
ВМЕСТЕ
Сердце к тебе…
Рассказ Лоэнгрина
Трактовку Лоэнгрина Вольфгангом Виндгассеном я считаю непревзойдённой. Так, как у этого «миллиметрового певца» с небес слетал Гооолубь (eine Taube), мне не доводилось слышать больше ни у кого. Искренно и трепетно, без героической позы, и без надрывной слащавой сентиментальности. «Таким предстал высокий достойный рыцарь мой». Виндгассен никогда не переигрывал - это хорошо известно. Надо отметить, что у него все герои выходили удивительно благородными - и по внешности они были удивительной стати, и по интонациям голоса.
Такой Лоэнгрин - как старинный портрет загадочного красавца со светлым ликом. Однажды у меня был в гостях задумчивый отрок, увидя в комнате чёрно-белую репродукцию, он спросил: Это картина? И недоверчиво приглядывался, пытаясь уяснить для себя, что это всего лишь фотография современного человека в костюме Лоэнгрина.
Gralserzählung
Есть дальний край, нездешними путями
лишь подойдёшь к твердыне Монсальват.
Там храм сияет светлыми огнями -
с каким земным сокровищем сравнят?
А в нём сосуд - небес благословенье, -
как высшая святыня сбережён.
Он был - дабы чистейшим на храненье -
сюда вниз сонмом ангелов снесён.
И каждый год с небес слетает голубь,
чтоб новой мощи чудной силе дать:
И это - Грааль! Через него дарован
путь чистой веры - чистым благодать…
Кто в слуги Граалю избран был на счастье,
тот наделен им силой неземной;
над ним теперь уловки зла не властны,
пред ним бежит и смерти мрак ночной.
Хоть послан рыцарь будь далёко ныне
на зов как воин света в бой вступить,
его святая сила не покинет -
но чтоб неузнанным ему там быть.
Велик покров священной Грааля тайны,
раскрыт - должен сокрыться праздных глаз;
к пришельцу вы сомнений не питайте,
узнай его - и он уйдет от вас.
Ну что ж, пусть мой ответ сомненья гонит!
От Грааля послан рыцарь к людям был:
Отец мой Парсифаль сидит на троне,
сей рыцарь - я, мне имя - Лоэнгрин.