(no subject)
Прерафаэлиты - это восторг! Побывали, наконец, на выставке.ПРавда для этого мне пришлось заночевать на работе))) Ну, просто я последнее время никак не могу себя вытащить из дома раньше пяти вечера и конечно же никуда не успеваю. Мне же ехать до центра два часа. Вот я и решила схитрить) Вечером осталась в мастерской, до семи утра переделала кучу работы, думала и вовсе не ложиться, а поехать к открытию, но в полвосьмого меня срубило. Снился мне страшный, но привычный сон, как реставрированная мною вещь отчего-то портится, и я понимаю, что нужно все начинать сначала. На этот раз был попугай, у которого на хохолке невесть откуда образовался уродливый наплыв лака. Я начинаю судорожно думать, как бы мне это побыстрее исправить, как вдруг слушу голос Олега, хозяина вещи:"А если его вот в эту коробку уложить, поместится?" Открываю глаза и вижу Олега и Ксюшу, которые упаковывают того самого попугая. "Доброе утречко!" Я, еще путая сон с явью, кидаюсь к Олегу, выхватываю у него из рук фигуру, начинаю ее придирчиво разглядывать, замечаю очень страннный взгляд, и уже совсем проснувшись, возвращаю попугая обратно:"Ничего, мне показалось." Когда он ушел, я рассказала сон Ксюше и мы вместе поржали над моей впечатлительностью) А потом я собралась и отправилась в Пушкинский. В метро меня встретил Ф., и мы поехали вместе. Очередь в музей была приличная, но бывало и хуже, эта обошлась нам в 40 минут. И вот... Я не могу припомнить, чтобы какая-то еще выставка была для меня столь значительным открытием. Этот пласт Викторианской живописи был для меня слишком мало знаком. При очевидных порой огрехах в пропорциях и перспективе, картины потрясают своими чудесными, открытыми и чистыми цветами, дивным светом, нежным, терептным письмом лиц, действительно в рафаэлевской манере, виртуозной передачей фактуры, и, главное, своей эмоциональной наполненностью. До сих пор перед глазами светящийся синий бархат, что хочется погладить рукой, и грубое солдатское сукно, нежная, весенняя, просвечивающая зелень листьев и в ней девичье личико, в голубом прозрачном шарфе, колоритные лица иудеев в храме, английские сады, рыжеволосые красавицы, Прозерпина с гранатовым зерном и роскошной гривой волос. Рассказывать об этом бесполезно. Это нужно увидеть. Параллельно там же проходит обширная выставка Тициана, однако на фоне прерафаэлитов, он показался слишком громоздким и тяжелым. Понравились разве небольшие его портреты. Ф. убежал на работу, а я еще осталась, не хотелось уходить, и все возвращалась к тем картинам, что впечатлили больше всех. Там были две, которые меня прсто потрясли, я лучше потом рсскажу. Обратно я решила пройтись пешком, и совершенно не заметила, как дошла от Кропоткинской до Маяковской. Такая была дивная погода, такое солнышко, после целого месяца ноябрьского холода, что было совершенно необходимо наверстать потерянные дни. На Воздвиженке послушала-посмотрела песни и пляски каких-то индейцев, с деревянными дудками и бубнами, на Никитском заглянула в Домжур и поразилась, как там все перестроили, но больше всего мне понравился Тверской бульвар. Там такие розы... И вообще столько цветов! Маленький усердный певец выводил трели над самой головой. Это был певчий дрозд, он сидел - рукой дотронуться, весь такой нарядный, в белую крапинку, на нижней ветке огромной лиственницы и заливался, не обращая никакого внимания на шумный аккомпанимент машин. В общем, когда я ворвалась в мастерскую, у меня случился выброс восторгов и эмоций, после которого коллег пришлось отпаивать кофием)))