Подземелье
На часах утро - шесть ноль две. На дворе ещё ночь. Я выхожу в темень улицы, на зябкий воздух. Город ещё сонный, но уже просыпается. Темноту прорезают свет из окон и уличные фонари. Редкие машины проносятся мимо, а одинокие прохожие сосредоточено идут по своим делам.
Путь не близок. Пятьдесят минут пешком по скользким тротуарам или восемнадцать минут до метро, семь минут в подземелье и ещё семь до места назначения - работы. Есть ещё вариант с троллейбусом - двадцать пять минут, девять остановок и ещё семь минут от места высадки. Но я на него не успел. Две минуты опоздания не оставили выбора. Что ж, пешком так пешком.
Дорога пролегает по улице старого города к главному проспекту города, который даже в самые глухие часы ночи не спит. К центральной и самой загруженной станции метро.
Прохожие тоже спешат. Вместе со мной у них одна дорога - к метро. Они идут, согнувшись, словно пытаются увернуться от пушистого снега, внезапно посетившего город. Снег ложится прозрачным покрывалом на дороги и тротуары, но долго не залёживается - тает и превращается в кашицу.
По привычке я рассматриваю всё вокруг на пути, но сегодня ничего достойного внимания не замечаю. Традиционно поглядываю на часы - узнать, сколько времени до начала смены. Вот уже поворачиваю на проспект, и шум мегаполиса бьёт по ушам. Шесть двадцать. Непривычно людно как для такого времени суток. Но это не удивительно - здесь находится главный железнодорожный вокзал города.
В свете фонарей я вижу множество человеческих силуэтов. Эдакое броуновское движение с определённой закономерностью. Большая часть силуэтов направляется к круглому зданию с куполом - надземным вратам метро.
Одна дверь на выход - она выпускает людей на волю, под перманентно пасмурное утреннее небо. Три двери на вход. В них попасть сложнее. К ним ведёт тёмная река сонных человеческих тел, разливаясь дельтой из трёх рукавов непосредственно у самих дверей.
Тратить время на очередь в метро в мои планы не входит. Прикидываю, сколько времени займёт путь на работу пешком от станции метро. Решаю, что всё равно подземным транспортом быстрее. Вливаюсь в медленно движущуюся очередь.
У самых дверей наступает оживление: как заправскому регбисту, приходится работать корпусом и локтями, чтобы проникнуть в пасть врат подземелья. Внутри полным-полно людей, толпящихся у турникетов, звучит какая-то не задерживающаяся в памяти музыка.
Спустя минуту я попадаю на эскалатор. Одна лента вверх - полупустая. Три вниз - набитые тёмными сонными телами. И тут я осознаю, что среди них нет живых людей. По характеру движений - заторможенных, слегка шатающихся, по осанке - они сутулы и смотрят только перед собой, понимаю, что все они - зомби. Они с молчаливой покорностью перемещаются в этом муравейнике.
Я боюсь делать резкие движения, дабы не привлечь к себе внимание. При этом уверен, что им до меня дела нет, они запрограммированы на другие действия. Отдаю себя воле человеческого потока, который вносит меня внутрь вагона. Внутри - десятки, сотни, отсутствующих взглядов, устремлённых в никуда, даже если в руках книга или телефон. Ни улыбок, ни глубоких раздумий - никаких эмоций на лицах. Но в спёртом воздухе замкнутого пространства в них таятся скрытое исступление и отчаяние. Меня окружает зыбкое спокойствие. Кажется, достаточно одного неосторожного слова или движения, чтобы оно рухнуло под напором безотчетной ярости.
Нужная остановка. В потоке зомби выхожу на платформу, затем на эскалатор. Ещё две минуты - и вдыхаю холодный воздух проспекта. На смену приглушённому гулу подземелья приходят резкие звуки улицы. Вижу, как пассажиры метро расходятся в разные стороны. Зомби спешат на работу. На свежем воздухе они вполне похожи на живых людей.
- Вот что бывает, когда не успеваешь перед выходом выпить кофе, - говорю я сам себе и смотрю на часы. Успеваю.
Путь не близок. Пятьдесят минут пешком по скользким тротуарам или восемнадцать минут до метро, семь минут в подземелье и ещё семь до места назначения - работы. Есть ещё вариант с троллейбусом - двадцать пять минут, девять остановок и ещё семь минут от места высадки. Но я на него не успел. Две минуты опоздания не оставили выбора. Что ж, пешком так пешком.
Дорога пролегает по улице старого города к главному проспекту города, который даже в самые глухие часы ночи не спит. К центральной и самой загруженной станции метро.
Прохожие тоже спешат. Вместе со мной у них одна дорога - к метро. Они идут, согнувшись, словно пытаются увернуться от пушистого снега, внезапно посетившего город. Снег ложится прозрачным покрывалом на дороги и тротуары, но долго не залёживается - тает и превращается в кашицу.
По привычке я рассматриваю всё вокруг на пути, но сегодня ничего достойного внимания не замечаю. Традиционно поглядываю на часы - узнать, сколько времени до начала смены. Вот уже поворачиваю на проспект, и шум мегаполиса бьёт по ушам. Шесть двадцать. Непривычно людно как для такого времени суток. Но это не удивительно - здесь находится главный железнодорожный вокзал города.
В свете фонарей я вижу множество человеческих силуэтов. Эдакое броуновское движение с определённой закономерностью. Большая часть силуэтов направляется к круглому зданию с куполом - надземным вратам метро.
Одна дверь на выход - она выпускает людей на волю, под перманентно пасмурное утреннее небо. Три двери на вход. В них попасть сложнее. К ним ведёт тёмная река сонных человеческих тел, разливаясь дельтой из трёх рукавов непосредственно у самих дверей.
Тратить время на очередь в метро в мои планы не входит. Прикидываю, сколько времени займёт путь на работу пешком от станции метро. Решаю, что всё равно подземным транспортом быстрее. Вливаюсь в медленно движущуюся очередь.
У самых дверей наступает оживление: как заправскому регбисту, приходится работать корпусом и локтями, чтобы проникнуть в пасть врат подземелья. Внутри полным-полно людей, толпящихся у турникетов, звучит какая-то не задерживающаяся в памяти музыка.
Спустя минуту я попадаю на эскалатор. Одна лента вверх - полупустая. Три вниз - набитые тёмными сонными телами. И тут я осознаю, что среди них нет живых людей. По характеру движений - заторможенных, слегка шатающихся, по осанке - они сутулы и смотрят только перед собой, понимаю, что все они - зомби. Они с молчаливой покорностью перемещаются в этом муравейнике.
Я боюсь делать резкие движения, дабы не привлечь к себе внимание. При этом уверен, что им до меня дела нет, они запрограммированы на другие действия. Отдаю себя воле человеческого потока, который вносит меня внутрь вагона. Внутри - десятки, сотни, отсутствующих взглядов, устремлённых в никуда, даже если в руках книга или телефон. Ни улыбок, ни глубоких раздумий - никаких эмоций на лицах. Но в спёртом воздухе замкнутого пространства в них таятся скрытое исступление и отчаяние. Меня окружает зыбкое спокойствие. Кажется, достаточно одного неосторожного слова или движения, чтобы оно рухнуло под напором безотчетной ярости.
Нужная остановка. В потоке зомби выхожу на платформу, затем на эскалатор. Ещё две минуты - и вдыхаю холодный воздух проспекта. На смену приглушённому гулу подземелья приходят резкие звуки улицы. Вижу, как пассажиры метро расходятся в разные стороны. Зомби спешат на работу. На свежем воздухе они вполне похожи на живых людей.
- Вот что бывает, когда не успеваешь перед выходом выпить кофе, - говорю я сам себе и смотрю на часы. Успеваю.