Опять о наших стариках
Попал я на днях в компанию милейших стариков, волонтеров в одной благотворительной организации. Возраст от 74 и до. Сидели, болтали о том, о сем, шутки с подначками, фотографии внуков и правнуков, чуточку о болячках и способах их лечения. В общем - лепота.
А потом как-то незаметно в беседе всплыла тема армии и начала плавно развиваться. Причем все было также естественно и мило, как обсуждение внуков и рассказы о ремонте дома.
Единственная среди присутствующих бабушка оказалась расаром (прапорщиком), инструктором вождения джипов. С приятной улыбкой она в нескольких словах упомянула о переправе ее девичьего подразделения через Суэцкий канал под огнем.
Тут же выяснилось, что один из дедушек был на той же переправе головным в колонне грузовиков, которые везли боеприпасы. Все задумчиво покачали головами, им не надо было объяснять, что такое вести грузовик с боеприпасами под артиллерийским обстрелом по понтонному мосту.
Другой дедушка, самый молодой и большой, оказался бывшим морским диверсантом. О своей службе не рассказал ничего, только вспомнил о том, как они с британскими коммандос в футбол где-то играли.
Еще один был простым пехотинцем, так он сказал. Но потом проговорился, что воевал в подразделении "Шуалей а мидбар" - "Лисы пустыни". Это те еще пехотинцы были, совсем не простые.
Самый пожилой, с лицом Санта Клауса и такой же белоснежной бородкой, был артиллерийским офицером. Рассказал, как они в Иорданию через границу ходили для реперной съемки и привязки целей. Старались, конечно, в бои не вступать, но не всегда это удавалось.
Все это рассказывалось спокойно и без малейшего хвастовства. Вспоминали общих знакомых, как кто-то был ранен, кто-то погиб и чей двоюродный брат потом женился на рыжей Симе, которая осталась без ноги, когда ее джип на мине подорвался в 71 году.
Слушал я их и меня слегка мороз по коже продирал. Наверное потому, что я тоже служил в армии и мне тоже пришлось немножко пострелять.
А потом как-то незаметно в беседе всплыла тема армии и начала плавно развиваться. Причем все было также естественно и мило, как обсуждение внуков и рассказы о ремонте дома.
Единственная среди присутствующих бабушка оказалась расаром (прапорщиком), инструктором вождения джипов. С приятной улыбкой она в нескольких словах упомянула о переправе ее девичьего подразделения через Суэцкий канал под огнем.
Тут же выяснилось, что один из дедушек был на той же переправе головным в колонне грузовиков, которые везли боеприпасы. Все задумчиво покачали головами, им не надо было объяснять, что такое вести грузовик с боеприпасами под артиллерийским обстрелом по понтонному мосту.
Другой дедушка, самый молодой и большой, оказался бывшим морским диверсантом. О своей службе не рассказал ничего, только вспомнил о том, как они с британскими коммандос в футбол где-то играли.
Еще один был простым пехотинцем, так он сказал. Но потом проговорился, что воевал в подразделении "Шуалей а мидбар" - "Лисы пустыни". Это те еще пехотинцы были, совсем не простые.
Самый пожилой, с лицом Санта Клауса и такой же белоснежной бородкой, был артиллерийским офицером. Рассказал, как они в Иорданию через границу ходили для реперной съемки и привязки целей. Старались, конечно, в бои не вступать, но не всегда это удавалось.
Все это рассказывалось спокойно и без малейшего хвастовства. Вспоминали общих знакомых, как кто-то был ранен, кто-то погиб и чей двоюродный брат потом женился на рыжей Симе, которая осталась без ноги, когда ее джип на мине подорвался в 71 году.
Слушал я их и меня слегка мороз по коже продирал. Наверное потому, что я тоже служил в армии и мне тоже пришлось немножко пострелять.