Замалчивание звериности свидомизма
Недавно был день рождения писателя Юлиана Семенова. В Москве ему открыли мемориальную доску. Это один из моих любимейших писателей, почти вся "Штирлициана" с удовольствием прочитана мною в юности.
Что характерно, сага о Владимирове-Исаеве-Штирлице экранизирована почти вся, кроме двух книг. Это жесткое антисталинское "Отчаяние", хотя казалось бы, у нас 30 лет все не пройдет мода на фильмы о злых НКВДшниках, стреляющих в спины, бери да снимай, Минкульт уже готов швырять в тебя свои миллиарды. И "Третья карта" - о том, как немцы готовили украинских националистов для работы на оккупированной территории УССР. И тут уже понятно, почему не снимали: в советское время это кино очень обидело бы передовую украинскую интеллигенцию, у которой через одного кум да брат амнистирован по делу УПА. В девяностые и десятые тоже, видимо, не снимали из страха обидеть соседей - как так, мы же с Украиной дружим, а там передовая интеллигенция, и т.д.
По-моему, пора. Эта книга совершенно точно заслуживает отличной экранизации, она одна из лучших в "Штирлициане".
Чем прекрасна " Третья карта" и почему советую каждому прочитать? А тем, что это буквально НЕ ИМЕЮЩЕЕ АНАЛОГОВ В МИРЕ вдумчивое художественное исследование украинского национализма.
Все абсолютно по полочкам - как, откуда, зачем, почему, кто, где, кого.
Семенов изучил бешеные тонны материала и изложил в книге не только историю украинского национализма по фактам - от австро-венгерских мутных дел XIX века до Скоропадского и дальше, к созданию в недрах немецкой разведки двух ОУН с Бандерой и Мельником - но и дал непревзойденные психологические портреты основных акторов.
Это подробный культурный, политический и морально-психологический генезис основных скреп бандеровщины: холуйства, предательства и тупой селюческой жестокости с характерным ЖАБОГАДЮКИНГОМ. Точнейший исторический портрет явления. Лучше об этом пока никто не написал.
- Объясни нам, Маларчук, как ты, украинец, талантливый врач, смог предать Украину большевикам? - продолжал председатель.
- А как ваши сволочи могли убить мальчика на операционном столе? Украинского мальчика...
Маленький бандеровец вскочил со стула, подбежал к Маларчуку, замахнулся, но ударить не успел - полетел на пол: реакция у хирурга была мгновенная.
Маленький заскреб ногтями кобуру, заматерился грязно, но председатель остановил его.
- Тарас, - сказал он особым, проникновенным голосом, - ты нравишься мне, Тарас. Я хочу спасти тебя. Я обращаюсь к тебе, как к обманутому. Сбрось пелену с глаз. Вспомни, сколько украинских интеллигентов, таких же, как ты, русский царь бросил в тюрьму и ссылку?
- А ты вспомни, сколько русских интеллигентов царь сгноил на каторге, - ответил Маларчук. - Посчитать? Или не надо?
- Ты ж говоришь со мной на украинском языке, Тарас. А наш язык русский царь запрещал изучать в школе, нас хотели оставить немыми, Тарас...
- А Победоносцев, который запрещал изучать русским русский, а предписывал зубрить церковнославянский? - Маларчук усмехнулся. - Ты со мной в теории не играй - проиграешь.
- Не проиграю, - убежденно сказал председатель и, обойдя стол, предложил Тарасу немецкую сигарету. Заметив усмешку хирурга, пояснил: - Скоро свои начнем выпускать, не думай... Ответь мне, Тарас: как мог ты служить москалям, когда они столько лет поганили нашу землю, топтали ее, как завоеватели?
- Не Москва пришла к нам, а мы пришли к Москве за помощью. Хмельницкий просил у Москвы защиты, когда и Швеция, и Крым, и Турция отказались помочь нам в борьбе против Польши. Это же хрестоматия, председатель... Ты древностью не играй - говорю же, проиграешь: ты Дорошенку вспомни, который отдал Украину турецкому султану, ты Выговского вспомни, который отдал Украину Польше, ты Мазепу не забудь, который отдал нас Карлу Шведскому, ты Петлюру не забывай, который передал нас всех скопом Пилсудскому... Ты Москву не трогай, председатель, без нее трудно было бы Украине, ох как трудно... Так что кончай спектакль, председатель, начинай уж лучше свои методы, я про них наслышан...
- Чекисты инструктировали?
- Это неважно, кто... Наши, во всяком случае.
Что характерно, сага о Владимирове-Исаеве-Штирлице экранизирована почти вся, кроме двух книг. Это жесткое антисталинское "Отчаяние", хотя казалось бы, у нас 30 лет все не пройдет мода на фильмы о злых НКВДшниках, стреляющих в спины, бери да снимай, Минкульт уже готов швырять в тебя свои миллиарды. И "Третья карта" - о том, как немцы готовили украинских националистов для работы на оккупированной территории УССР. И тут уже понятно, почему не снимали: в советское время это кино очень обидело бы передовую украинскую интеллигенцию, у которой через одного кум да брат амнистирован по делу УПА. В девяностые и десятые тоже, видимо, не снимали из страха обидеть соседей - как так, мы же с Украиной дружим, а там передовая интеллигенция, и т.д.
По-моему, пора. Эта книга совершенно точно заслуживает отличной экранизации, она одна из лучших в "Штирлициане".
Чем прекрасна " Третья карта" и почему советую каждому прочитать? А тем, что это буквально НЕ ИМЕЮЩЕЕ АНАЛОГОВ В МИРЕ вдумчивое художественное исследование украинского национализма.
Все абсолютно по полочкам - как, откуда, зачем, почему, кто, где, кого.
Семенов изучил бешеные тонны материала и изложил в книге не только историю украинского национализма по фактам - от австро-венгерских мутных дел XIX века до Скоропадского и дальше, к созданию в недрах немецкой разведки двух ОУН с Бандерой и Мельником - но и дал непревзойденные психологические портреты основных акторов.
Это подробный культурный, политический и морально-психологический генезис основных скреп бандеровщины: холуйства, предательства и тупой селюческой жестокости с характерным ЖАБОГАДЮКИНГОМ. Точнейший исторический портрет явления. Лучше об этом пока никто не написал.
- Объясни нам, Маларчук, как ты, украинец, талантливый врач, смог предать Украину большевикам? - продолжал председатель.
- А как ваши сволочи могли убить мальчика на операционном столе? Украинского мальчика...
Маленький бандеровец вскочил со стула, подбежал к Маларчуку, замахнулся, но ударить не успел - полетел на пол: реакция у хирурга была мгновенная.
Маленький заскреб ногтями кобуру, заматерился грязно, но председатель остановил его.
- Тарас, - сказал он особым, проникновенным голосом, - ты нравишься мне, Тарас. Я хочу спасти тебя. Я обращаюсь к тебе, как к обманутому. Сбрось пелену с глаз. Вспомни, сколько украинских интеллигентов, таких же, как ты, русский царь бросил в тюрьму и ссылку?
- А ты вспомни, сколько русских интеллигентов царь сгноил на каторге, - ответил Маларчук. - Посчитать? Или не надо?
- Ты ж говоришь со мной на украинском языке, Тарас. А наш язык русский царь запрещал изучать в школе, нас хотели оставить немыми, Тарас...
- А Победоносцев, который запрещал изучать русским русский, а предписывал зубрить церковнославянский? - Маларчук усмехнулся. - Ты со мной в теории не играй - проиграешь.
- Не проиграю, - убежденно сказал председатель и, обойдя стол, предложил Тарасу немецкую сигарету. Заметив усмешку хирурга, пояснил: - Скоро свои начнем выпускать, не думай... Ответь мне, Тарас: как мог ты служить москалям, когда они столько лет поганили нашу землю, топтали ее, как завоеватели?
- Не Москва пришла к нам, а мы пришли к Москве за помощью. Хмельницкий просил у Москвы защиты, когда и Швеция, и Крым, и Турция отказались помочь нам в борьбе против Польши. Это же хрестоматия, председатель... Ты древностью не играй - говорю же, проиграешь: ты Дорошенку вспомни, который отдал Украину турецкому султану, ты Выговского вспомни, который отдал Украину Польше, ты Мазепу не забудь, который отдал нас Карлу Шведскому, ты Петлюру не забывай, который передал нас всех скопом Пилсудскому... Ты Москву не трогай, председатель, без нее трудно было бы Украине, ох как трудно... Так что кончай спектакль, председатель, начинай уж лучше свои методы, я про них наслышан...
- Чекисты инструктировали?
- Это неважно, кто... Наши, во всяком случае.