Рассказ из сети
Охотник
Геральд считал себя непревзойдённым охотником. И имел к этому немалые основания. На мягких лапах подкрадывался он к жертве его охоты, подманивал разными обманками, пряча от неё капканы, петли и ловушки.
И когда она, наконец, попадалась, Геральд и тогда не снимал с себя охотничьей маски. И даже когда жертва погибала в мучениях, он не снимал этой маски, потому то и был уверен в том, что его самого никогда не поймают. Трепыхания жертв немало забавляли Геральда и составляли то, единственное удовольствие, ради которого он и устроил свою немыслимую, у нормальных людей, охоту. О своей страсти Геральд, естественно, не рассказывал никому, оставаясь невидимкой для всех…
О-о! Как ему нравилось значение собственного имени - “Владеющий копьём!” «Никто из этих, так называемых людей, не достоин такого имени. Вся эта толпа бандерлогов, каждый из которых так впечатлён собственной значимостью и “умом” и которых так легко вычеркнуть из их собственной жизни…» - разнежено думал Геральд, наблюдая гибель своей очередной жертвы.
Он презирал устроителей всяких там «Синих китов» ибо считал, что оболванить и заставить себя убить молодого лопушка, или не знающую ни жизни, ни прелести управления чужими эмоциями, малолетней дурочки - это недостойно настоящего охотника. Геральд совершенно искренне полагал, что качественная охота - это доведение до самоубийства взрослого, часто критически мыслящего и при этом ничего и никого не подозревающего человека. А если удавалось заставить мать убить своего ребёнка, это, по его мнению, был высший пилотаж настоящей охоты. Когда Геральду это удавалось - он праздновал дня три, позволяя себе недурной коньячок или коллекционные вина...
«Жаль, что благодатная тема водки с маслом для лечения онкологий так быстро себя исчерпала» - размышлял, бывало, Геральд. «А как хорошо было написано… - «мелкодисперсная смесь пузырьков масла и спирта…» На дурачков, уставших от тяжелейших курсов химиотерапии, эта якобы научная статья действовала безотказно. Ну да ничего, всякого псевдонаучного дерьма в сети ещё навалом, так что будет что им “рекомендовать.” Он никогда ничего не советовал сам, чтобы его невозможно было привлечь по суду. Составив себе каталог из как бы научных статей, подвергающих сомнению и осмеянию методы традиционной медицины, при этом пополняемый и обновляемый в почти ежедневном режиме, Геральд лишь давал ссылки на них или цитировал избранные места, предоставляя жертве самой проглотить наживку с ядом. Но каждый раз он добивался цитатами не только перехода на “его” методы лечения, но и полного отказа от “убийственных методик официальной медицины”. К вящей радости Геральда на каждый его вброс набегала куча добровольных идиотов, истекающих слюной умиления на каждый его комментарий. И его манипуляции быстро терялись на фоне восторженных воплей толпы. Дождавшись смерти очередной жертвы Геральд аккуратно подчищал за собою все следы своего присутствия…
Немногих своих оппонентов в сети Геральд затыкал цитатами из своей коллекции ляпов околомедицинских чиновников, часто весьма красноречиво - неумных. И эту свою коллекцию он так же постоянно и настойчиво обновлял...
Была и третья коллекция. Коллекция всплывшего воровства и злоупотреблений этих самых чиновников, но это уже была тяжёлая артиллерия, её Геральд старался употреблять как можно реже, побаиваясь и полагая, что такие комментарии внимательно отслеживаются соответствующими службами...
Сегодня у Геральда был настоящий праздник. Ему и восторженной толпе идиотов, удалось отговорить молодую мамашу вызвать скорую для умиравшей четырёхлетней девочки. Когда восторженная толпа, испугавшись смерти ребёнка испарилась из чата, Геральд подтёр свои комментарии, удалил все свои прежние аккаунты, тут же завёл себе новые и отправился праздновать. Налив себе янтарного напитка, он молча смотрел в фальшивое пламя электрокамина, погрузившись в воспоминания о том, как он начинал.
Вспомнив, как удушил первую и последнюю женщину в парке, маньяк вздрогнул, ему было тошно тогда видеть её свёрнутую шею и высунутый язык, он задыхался от борьбы, болели и саднили исцарапанные в кровь руки, ныло бедро, куда колотили даже в судороге колени жертвы.
Именно тогда Геральд решил, что этим надо заниматься по-другому. Его тогда не нашли, хотя и искали, несколько раз следователь был рядом, но Геральду удалось тогда выпутаться и он решил искать другие способы. И нашёл…
Геральд считал себя непревзойдённым охотником. И имел к этому немалые основания. На мягких лапах подкрадывался он к жертве его охоты, подманивал разными обманками, пряча от неё капканы, петли и ловушки.
И когда она, наконец, попадалась, Геральд и тогда не снимал с себя охотничьей маски. И даже когда жертва погибала в мучениях, он не снимал этой маски, потому то и был уверен в том, что его самого никогда не поймают. Трепыхания жертв немало забавляли Геральда и составляли то, единственное удовольствие, ради которого он и устроил свою немыслимую, у нормальных людей, охоту. О своей страсти Геральд, естественно, не рассказывал никому, оставаясь невидимкой для всех…
О-о! Как ему нравилось значение собственного имени - “Владеющий копьём!” «Никто из этих, так называемых людей, не достоин такого имени. Вся эта толпа бандерлогов, каждый из которых так впечатлён собственной значимостью и “умом” и которых так легко вычеркнуть из их собственной жизни…» - разнежено думал Геральд, наблюдая гибель своей очередной жертвы.
Он презирал устроителей всяких там «Синих китов» ибо считал, что оболванить и заставить себя убить молодого лопушка, или не знающую ни жизни, ни прелести управления чужими эмоциями, малолетней дурочки - это недостойно настоящего охотника. Геральд совершенно искренне полагал, что качественная охота - это доведение до самоубийства взрослого, часто критически мыслящего и при этом ничего и никого не подозревающего человека. А если удавалось заставить мать убить своего ребёнка, это, по его мнению, был высший пилотаж настоящей охоты. Когда Геральду это удавалось - он праздновал дня три, позволяя себе недурной коньячок или коллекционные вина...
«Жаль, что благодатная тема водки с маслом для лечения онкологий так быстро себя исчерпала» - размышлял, бывало, Геральд. «А как хорошо было написано… - «мелкодисперсная смесь пузырьков масла и спирта…» На дурачков, уставших от тяжелейших курсов химиотерапии, эта якобы научная статья действовала безотказно. Ну да ничего, всякого псевдонаучного дерьма в сети ещё навалом, так что будет что им “рекомендовать.” Он никогда ничего не советовал сам, чтобы его невозможно было привлечь по суду. Составив себе каталог из как бы научных статей, подвергающих сомнению и осмеянию методы традиционной медицины, при этом пополняемый и обновляемый в почти ежедневном режиме, Геральд лишь давал ссылки на них или цитировал избранные места, предоставляя жертве самой проглотить наживку с ядом. Но каждый раз он добивался цитатами не только перехода на “его” методы лечения, но и полного отказа от “убийственных методик официальной медицины”. К вящей радости Геральда на каждый его вброс набегала куча добровольных идиотов, истекающих слюной умиления на каждый его комментарий. И его манипуляции быстро терялись на фоне восторженных воплей толпы. Дождавшись смерти очередной жертвы Геральд аккуратно подчищал за собою все следы своего присутствия…
Немногих своих оппонентов в сети Геральд затыкал цитатами из своей коллекции ляпов околомедицинских чиновников, часто весьма красноречиво - неумных. И эту свою коллекцию он так же постоянно и настойчиво обновлял...
Была и третья коллекция. Коллекция всплывшего воровства и злоупотреблений этих самых чиновников, но это уже была тяжёлая артиллерия, её Геральд старался употреблять как можно реже, побаиваясь и полагая, что такие комментарии внимательно отслеживаются соответствующими службами...
Сегодня у Геральда был настоящий праздник. Ему и восторженной толпе идиотов, удалось отговорить молодую мамашу вызвать скорую для умиравшей четырёхлетней девочки. Когда восторженная толпа, испугавшись смерти ребёнка испарилась из чата, Геральд подтёр свои комментарии, удалил все свои прежние аккаунты, тут же завёл себе новые и отправился праздновать. Налив себе янтарного напитка, он молча смотрел в фальшивое пламя электрокамина, погрузившись в воспоминания о том, как он начинал.
Вспомнив, как удушил первую и последнюю женщину в парке, маньяк вздрогнул, ему было тошно тогда видеть её свёрнутую шею и высунутый язык, он задыхался от борьбы, болели и саднили исцарапанные в кровь руки, ныло бедро, куда колотили даже в судороге колени жертвы.
Именно тогда Геральд решил, что этим надо заниматься по-другому. Его тогда не нашли, хотя и искали, несколько раз следователь был рядом, но Геральду удалось тогда выпутаться и он решил искать другие способы. И нашёл…