Дорогая, я перезвоню
Ходите ли вы в бары, как не хожу в них я? Каким бы ни был твой ответ, о читатель, я поведаю тебе удивительную историю о мире бара глазами... ну, в общем чьими-то глазами.
Заехала на своем самокате я как-то раз в бар. Мои взрослые друзья там встречались, а я ну очень давно их не видела. Набралась смелости (ну или просто набралась) и зашла внутрь.
Внутри был танцпол, а на нем, как это и бывает в десять вечера, плясали самые веселые и отчаянные. Все (даже мужики) были яркие, накаблученные, наобтягивающеплатьечные и наминиюбченные. Глаза разбегались от прекрасных молодых женщин в мексиканских, чешских, немецких, армянских, российских и даже шотландских односолодовых нарядах (ладно, насчет мужиков я преувеличила).
Мы с самокатом лавировали, лавировали, да и вылавировали прямо к столику, за которым сидели три мои подруги и выбирали ведро коктейля. Я припарковала самокат под барный стол и вскарабкалась на барный стул. Тут-то и подошел он (нет, еще не серб, если вы пришли читать эту запись с фейсбука).
- О, мадам, - сказал не серб, а я распрямила плечи под джинсовой рубашкой и свысока поглядела на весь нарядный танцпол.
- Вы такая милая, - сказал не серб, - говорите ли вы по-европейски?
- уи, ёпта, - я улыбнула ненакрашенное лицо и пригладила непричесанные волосы.
- вот сразу видно, вы такой хороший человек, - неСерб перешел на европейский язык, - я вас попрошу - не могли бы вы приглядеть за моей баклажечкой пивчанского. А то эти местные выпивохи такие вороватые.
Понятно, что остальным слушателям слов было не разобрать. Мои друзья внимательно и с прищуром "вах, что творится!" смотрели на нас. На высокого красивого молодого мужчину, который что-то рассказывал их непьющей подруге не по-нашенски, улыбаясь и придвигая свое пиво. Они-то не слышали, зачем он его придвигал. А я из тщеславия не собиралась развеивать эту иллюзию, а собиралась наоборот. Собиралась потом долго рассказывать всем про безнадежную любовь с первого взгляда, которую я вызываю в сердцах людей одним взмахом ненакрашенных ресниц.
А несербу на всякий случай сказала, что пиво его я выпью, пусть не рассчитывает ни на что. И гордо отвернулась.
Но не успела я рассказать в стотысячраз приукрашенную версию этой романтической истории, как боковым зрением увидела удивительное. Челюсть моя отвисла, а говорить в таком положении затруднительно. А увидела я, как уважаемого вида мужчина (возраст между "мне скоро 30 и я пью с первого курса" и "мне чуть за сорок, я веду зож и бегаю марафоны") ловко подрезал полупустую бутылку несербского пива с моего стола. Наивный несерб тем временем уже ушел на улицу курить дешевые русские сигареты.
Пока я сидела с открытым ртом, вернулся несерб. Я развела руками и почувствовала неловкость. НеСерб взялся за остатки пива и почувствовал, вероятно, печаль.
Я почувствовала злость по поводу своей неловкости, а Катя Бияк, сидевшая напротив, почувствовала потребность порисовать. И вот теперь мы оставляем меня в смешанных чувствах, несерба в смешанном состоянии алкогольного опьянения, и переходим наконец-то к сербу.
Одинокий серб пришел в русский бар. Ему в его Сербии много рассказывали про красоту и доступность русских женщин. Ничего удивительного, что сразу же по приходу в бар он увидел полный стол прекрасных русских проституток. На танцпол они выходили редко - точно проститутки, подумал серб. Специально сидят, чтобы привлечь клиента.
Самая высокая красавица раскрыла блокнот и принялась рисовать.
Это самая дорогая, подумал серб. Эскорт, наверное.
Самая невысокая проститутка достала из сумки детские башмачки и отдала их самой большеглазой. Они обе стали изучать башмачки и что-то обсуждать.
"Да-да", подумал серб, "точно проститутки! у них же тоже бывают дети, и где еще им обмениваться детскими вещами, только на работе". У серба на работе была бухгалтерша, которая тоже частенько приносила детские вещи секретарше. Все сходилось. И серб отважился.
Он подошел к самой дорогой, "гулять так гулять!" и затеял с ней беседу об искусстве. Выпивать красавица особо не выпивала, "ну правильно", рассудил серб, "кто ж пьет на работе. у них наверное и кодекс есть. надо спросить потом".
Проститутка тем временем сложила альбом и засобиралась.
- ты домой? - спросил серб, задавая контрольный вопрос
- нет, ответила честная Катя Бияк (а это была именно она), - я не к себе. - и улыбнулась.
Бияк действительно приехала навестить Москву и старых друзей, у которых и жила.
Серб же теперь точно все понял. Он быстро оделся и выскочил на улицу в теплый московский сентябрь. Серб уже предвкушал, как расскажет своим друзьям, что свезло ему с элитным эскортом.
- может, выпьем чашечку кофе? - улыбнулся серб и поднял брови.
- а давай! - ответила Бияк и конечно же повернула в кофейню (ну а где еще кофе искать).
В этот-то момент стройная теория серба начала рушиться, как и остатки томного вечера.
И ничего я в этой истории не выдумала, серб сам все рассказал Кате за чашечкой кофе, а Катя рассказала мне.
А про своего несерба я тоже всем рассказала, там же, в баре. Строго-настрого наказала глядеть за своим бухлом внимательно. Но мне никто не поверил, и под утро у Юльки-таки подрезали мохито.
Заехала на своем самокате я как-то раз в бар. Мои взрослые друзья там встречались, а я ну очень давно их не видела. Набралась смелости (ну или просто набралась) и зашла внутрь.
Внутри был танцпол, а на нем, как это и бывает в десять вечера, плясали самые веселые и отчаянные. Все (даже мужики) были яркие, накаблученные, наобтягивающеплатьечные и наминиюбченные. Глаза разбегались от прекрасных молодых женщин в мексиканских, чешских, немецких, армянских, российских и даже шотландских односолодовых нарядах (ладно, насчет мужиков я преувеличила).
Мы с самокатом лавировали, лавировали, да и вылавировали прямо к столику, за которым сидели три мои подруги и выбирали ведро коктейля. Я припарковала самокат под барный стол и вскарабкалась на барный стул. Тут-то и подошел он (нет, еще не серб, если вы пришли читать эту запись с фейсбука).
- О, мадам, - сказал не серб, а я распрямила плечи под джинсовой рубашкой и свысока поглядела на весь нарядный танцпол.
- Вы такая милая, - сказал не серб, - говорите ли вы по-европейски?
- уи, ёпта, - я улыбнула ненакрашенное лицо и пригладила непричесанные волосы.
- вот сразу видно, вы такой хороший человек, - неСерб перешел на европейский язык, - я вас попрошу - не могли бы вы приглядеть за моей баклажечкой пивчанского. А то эти местные выпивохи такие вороватые.
Понятно, что остальным слушателям слов было не разобрать. Мои друзья внимательно и с прищуром "вах, что творится!" смотрели на нас. На высокого красивого молодого мужчину, который что-то рассказывал их непьющей подруге не по-нашенски, улыбаясь и придвигая свое пиво. Они-то не слышали, зачем он его придвигал. А я из тщеславия не собиралась развеивать эту иллюзию, а собиралась наоборот. Собиралась потом долго рассказывать всем про безнадежную любовь с первого взгляда, которую я вызываю в сердцах людей одним взмахом ненакрашенных ресниц.
А несербу на всякий случай сказала, что пиво его я выпью, пусть не рассчитывает ни на что. И гордо отвернулась.
Но не успела я рассказать в стотысячраз приукрашенную версию этой романтической истории, как боковым зрением увидела удивительное. Челюсть моя отвисла, а говорить в таком положении затруднительно. А увидела я, как уважаемого вида мужчина (возраст между "мне скоро 30 и я пью с первого курса" и "мне чуть за сорок, я веду зож и бегаю марафоны") ловко подрезал полупустую бутылку несербского пива с моего стола. Наивный несерб тем временем уже ушел на улицу курить дешевые русские сигареты.
Пока я сидела с открытым ртом, вернулся несерб. Я развела руками и почувствовала неловкость. НеСерб взялся за остатки пива и почувствовал, вероятно, печаль.
Я почувствовала злость по поводу своей неловкости, а Катя Бияк, сидевшая напротив, почувствовала потребность порисовать. И вот теперь мы оставляем меня в смешанных чувствах, несерба в смешанном состоянии алкогольного опьянения, и переходим наконец-то к сербу.
Одинокий серб пришел в русский бар. Ему в его Сербии много рассказывали про красоту и доступность русских женщин. Ничего удивительного, что сразу же по приходу в бар он увидел полный стол прекрасных русских проституток. На танцпол они выходили редко - точно проститутки, подумал серб. Специально сидят, чтобы привлечь клиента.
Самая высокая красавица раскрыла блокнот и принялась рисовать.
Это самая дорогая, подумал серб. Эскорт, наверное.
Самая невысокая проститутка достала из сумки детские башмачки и отдала их самой большеглазой. Они обе стали изучать башмачки и что-то обсуждать.
"Да-да", подумал серб, "точно проститутки! у них же тоже бывают дети, и где еще им обмениваться детскими вещами, только на работе". У серба на работе была бухгалтерша, которая тоже частенько приносила детские вещи секретарше. Все сходилось. И серб отважился.
Он подошел к самой дорогой, "гулять так гулять!" и затеял с ней беседу об искусстве. Выпивать красавица особо не выпивала, "ну правильно", рассудил серб, "кто ж пьет на работе. у них наверное и кодекс есть. надо спросить потом".
Проститутка тем временем сложила альбом и засобиралась.
- ты домой? - спросил серб, задавая контрольный вопрос
- нет, ответила честная Катя Бияк (а это была именно она), - я не к себе. - и улыбнулась.
Бияк действительно приехала навестить Москву и старых друзей, у которых и жила.
Серб же теперь точно все понял. Он быстро оделся и выскочил на улицу в теплый московский сентябрь. Серб уже предвкушал, как расскажет своим друзьям, что свезло ему с элитным эскортом.
- может, выпьем чашечку кофе? - улыбнулся серб и поднял брови.
- а давай! - ответила Бияк и конечно же повернула в кофейню (ну а где еще кофе искать).
В этот-то момент стройная теория серба начала рушиться, как и остатки томного вечера.
И ничего я в этой истории не выдумала, серб сам все рассказал Кате за чашечкой кофе, а Катя рассказала мне.
А про своего несерба я тоже всем рассказала, там же, в баре. Строго-настрого наказала глядеть за своим бухлом внимательно. Но мне никто не поверил, и под утро у Юльки-таки подрезали мохито.