Тупик
Журналистка «Новой газеты» Милашина вынуждена уехать (фактически бежать) из страны ввиду высказанных в ее адрес угроз со стороны руководства Чечни. Даже статус главреда «Новой», получившего Нобелевскую премию мира, недостаточно весом для защиты сотрудника. Примечательно, что вынужденный отъезд проходит уже после встречи Кадырова и Путина, что само по себе может говорить об итогах этих «переговоров».
Говорить об «имидже» российского президента, который не может дать гарантии безопасности гражданину собственной страны на территории собственного государства, не приходится, но здесь, конечно, вопросы престижа уже давно вторичны. По сути, рухнул последний (он же первый) миф о достижениях Путина на посту главы государства - миф о создании на Северном Кавказе зоны мира и безопасности. Теперь эта зона снова по факту становится угрозой тому и другому. Значит, модель особых отношений с Чечней развалилась и более не работает. Миф исчез, как утренний туман.
На самом деле это проблема двусторонняя и работает в оба конца. Кадыров не с бухты-барахты вынужден увеличивать градус насилия и террора, откровенно загоняя Кремль в ступор. Диктатура меньшинства, заложенная в путинскую модель «умиротворения» Чечни, обладает работоспособностью только в одном случае: когда Центр может позволить себе повышать размер рентных отчислений в региональный бюджет, подчеркивая для всего чеченского социума незаменимость руководства республики. Придет другой - и вы немедленно превратитесь в обычный дотационный и депрессивный регион. Оно вам надо?
Но на дворе кризис. Причем даже не кризис, а полноценная и полномасштабная катастрофа. Возникает такое количество авральных ситуаций, что все текущие задачи переключаются исключительно на реактивную повестку. Это как с развалившимся российским здравоохранением - отмена плановой и текущей помощи произошла потому, что «оптимизированная» до полной комы медицина не в состоянии одновременно работать в обычном режиме и реагировать на историю с ковидом. Поэтому решение - переходим исключительно на авральный режим работы, всё остальное - по остаточному принципу.
Но медицина не существует в каком-то вакууме, она лишь часть общей системы. И она прекрасно маркирует общее катастрофическое положение. В том числе и в региональной политике.
В таких условиях ключевое конкурентное преимущество Кадырова внутри чеченского общества - эксклюзивные отношения с Путиным - перестаёт работать, так как они перестают приносить дивиденды. А значит - появляется запрос на смену руководства республики. Внутренний запрос. Для меньшинства, которое сегодня и управляет Чечней, подобная постановка вопроса неприемлема - в любой иной системе власти оно будет дисквалифицировано и утратит все свои властные позиции. Что автоматически означает и перераспределение собственности. Собственность в нынешней России гарантирует только власть.
Это тупик, выхода из которого нет. Поэтому и у Кадырова повестка строго реактивная - только террор может как-то продлить текущее состояние дел. И это происходит вне зависимости от его желаний и намерений, хотя крайне заманчиво просто и незатейливо объяснить происходящее личными мотивами конкретного человека.
Тупик, в котором находится созданная модель взаимоотношений Кремля и Грозного, преодолеть в рамках этой модели невозможно. Ее можно только продолжать в надежде, что может быть, когда-нибудь рассосется. И все станет как прежде. Не станет, конечно. Но в любом другом сценарии все теряют всё. Поэтому все решения и все действия как Кремля, так и Грозного носят строго детерминированный характер. И ничего здесь уже не поделать.
Говорить об «имидже» российского президента, который не может дать гарантии безопасности гражданину собственной страны на территории собственного государства, не приходится, но здесь, конечно, вопросы престижа уже давно вторичны. По сути, рухнул последний (он же первый) миф о достижениях Путина на посту главы государства - миф о создании на Северном Кавказе зоны мира и безопасности. Теперь эта зона снова по факту становится угрозой тому и другому. Значит, модель особых отношений с Чечней развалилась и более не работает. Миф исчез, как утренний туман.
На самом деле это проблема двусторонняя и работает в оба конца. Кадыров не с бухты-барахты вынужден увеличивать градус насилия и террора, откровенно загоняя Кремль в ступор. Диктатура меньшинства, заложенная в путинскую модель «умиротворения» Чечни, обладает работоспособностью только в одном случае: когда Центр может позволить себе повышать размер рентных отчислений в региональный бюджет, подчеркивая для всего чеченского социума незаменимость руководства республики. Придет другой - и вы немедленно превратитесь в обычный дотационный и депрессивный регион. Оно вам надо?
Но на дворе кризис. Причем даже не кризис, а полноценная и полномасштабная катастрофа. Возникает такое количество авральных ситуаций, что все текущие задачи переключаются исключительно на реактивную повестку. Это как с развалившимся российским здравоохранением - отмена плановой и текущей помощи произошла потому, что «оптимизированная» до полной комы медицина не в состоянии одновременно работать в обычном режиме и реагировать на историю с ковидом. Поэтому решение - переходим исключительно на авральный режим работы, всё остальное - по остаточному принципу.
Но медицина не существует в каком-то вакууме, она лишь часть общей системы. И она прекрасно маркирует общее катастрофическое положение. В том числе и в региональной политике.
В таких условиях ключевое конкурентное преимущество Кадырова внутри чеченского общества - эксклюзивные отношения с Путиным - перестаёт работать, так как они перестают приносить дивиденды. А значит - появляется запрос на смену руководства республики. Внутренний запрос. Для меньшинства, которое сегодня и управляет Чечней, подобная постановка вопроса неприемлема - в любой иной системе власти оно будет дисквалифицировано и утратит все свои властные позиции. Что автоматически означает и перераспределение собственности. Собственность в нынешней России гарантирует только власть.
Это тупик, выхода из которого нет. Поэтому и у Кадырова повестка строго реактивная - только террор может как-то продлить текущее состояние дел. И это происходит вне зависимости от его желаний и намерений, хотя крайне заманчиво просто и незатейливо объяснить происходящее личными мотивами конкретного человека.
Тупик, в котором находится созданная модель взаимоотношений Кремля и Грозного, преодолеть в рамках этой модели невозможно. Ее можно только продолжать в надежде, что может быть, когда-нибудь рассосется. И все станет как прежде. Не станет, конечно. Но в любом другом сценарии все теряют всё. Поэтому все решения и все действия как Кремля, так и Грозного носят строго детерминированный характер. И ничего здесь уже не поделать.