Главный вопрос
Руководитель ВОЗ сделал два, казалось бы, взаимоисключающих заявления. Во-первых, он выразил надежду, что в 22 году пандемия закончится. С другой стороны, он сообщил, что скорость, с которой распространяется штамм «Омикрон», не дает шанса справиться с ним только вакцинацией. А значит - потребуются ограничения из привычного набора: локдауны, маски, перчатки и вот это всё.
Совместить оба высказывания при этом очень легко. Пандемия закончится, ограничения останутся и будут усилены. Задача теперь состоит в том, чтобы окончательно разделить эти понятия. Пандемия может быть объявлена, а может и не быть. Но ограничения должны стать вечными. Основание понятно - вирус никуда не делся. И неважно, что он перестал быть опасным. Он может стать опасным - этого достаточно, чтобы теперь все ходили в противогазах и костюмах высшей химической защиты. Желательно перебежками. Превентивное реагирование становится основой стратегии действий.
Жизнь превращается в ожидание неизбежной смерти. Парадокс в том, что мы и без ВОЗ прекрасно знаем, что смертны. И знали всю предыдущую человеческую историю. Но теперь впервые смерть становится угрозой такого порядка, которая закрывает само понятие «жизнь». Раньше понимание смертности никак не влияло на жизнь человека, на его действия. Теперь приказано бояться смерти. Настолько, что жизнь подчинена только одной идее - жить. Зачем - уже не имеет никакого значения, так как жизнь теперь - это борьба со смертью. И больше ни для чего она не нужна.
Однако здесь стоит понять главное: человек отличается от животного именно осознанием конечности своего бытия. А раз так - то перед ним неизбежно возникает главный вопрос жизни: кто я? Для чего я? Ответ на этот вопрос создал цивилизацию и все ее достижения. Отказ от ответа на этот вопрос в обмен на страх перед смертью - конец цивилизации, конец разумной жизни. Конец нас как людей.
Совместить оба высказывания при этом очень легко. Пандемия закончится, ограничения останутся и будут усилены. Задача теперь состоит в том, чтобы окончательно разделить эти понятия. Пандемия может быть объявлена, а может и не быть. Но ограничения должны стать вечными. Основание понятно - вирус никуда не делся. И неважно, что он перестал быть опасным. Он может стать опасным - этого достаточно, чтобы теперь все ходили в противогазах и костюмах высшей химической защиты. Желательно перебежками. Превентивное реагирование становится основой стратегии действий.
Жизнь превращается в ожидание неизбежной смерти. Парадокс в том, что мы и без ВОЗ прекрасно знаем, что смертны. И знали всю предыдущую человеческую историю. Но теперь впервые смерть становится угрозой такого порядка, которая закрывает само понятие «жизнь». Раньше понимание смертности никак не влияло на жизнь человека, на его действия. Теперь приказано бояться смерти. Настолько, что жизнь подчинена только одной идее - жить. Зачем - уже не имеет никакого значения, так как жизнь теперь - это борьба со смертью. И больше ни для чего она не нужна.
Однако здесь стоит понять главное: человек отличается от животного именно осознанием конечности своего бытия. А раз так - то перед ним неизбежно возникает главный вопрос жизни: кто я? Для чего я? Ответ на этот вопрос создал цивилизацию и все ее достижения. Отказ от ответа на этот вопрос в обмен на страх перед смертью - конец цивилизации, конец разумной жизни. Конец нас как людей.