Борьба за смыслы
У больших мальчиков и конфликты взрослые. У Франции и объединенной команды США/Великобритания/Австралия возник нешуточный конфликт, который выразился даже в столь нетривиальном дипломатическом демарше, как отзыв послов Франции из США и Австралии «для консультаций».
Причина на поверхности: объединенная команда тройки стран под общим названием AUKUS заключили пакт, в рамках которого происходит масштабное усиление военно-морской составляющей. Направленность пакта очевидна - конфронтация с Китаем через создание угроз на морских коммуникациях.
Европейцы категорически противятся происходящему, так как кризис еврозоны вынуждает ЕС искать варианты создания и увеличения объемов рынков. Ничего удивительного: технологический переход требует экстенсивного расширения рынка, при этом Европа уже исчерпала возможности для территориальной экспансии. Продвижение на Восток закончилось, далее расширяться некуда.
В этом смысле в Европе сформировалось два ключевых и принципиальных подхода к решению проблемы. Первый - традиционный, через укрупнение рынков за счет присоединения к глобальным проектам (Трансатлантическое партнерство с США или Шелковый путь Китая). Естественно, что европейцы хотели бы реализации нескольких проектов такого плана, чтобы не быть критически зависимыми от их устойчивости. Крах проектов «партнерств» ТТИП и ТИП вынуждает их привязываться к китайскому «Шелковому пути», что далеко не всем европейским элитам по душе - именно за счет более высоких рисков из-за невозможности маневра и отсутствия противоречий. Один проект - это всегда нехорошо. И гораздо хуже, чем несколько.
Поэтому вторая группа еврономенклатуры теперь переключилась на проект «новой нормальности», в которой укрупнение рынка создается через глобальный проект «Пятисот агломераций», имеющий подчеркнуто вненациональный характер. Что в этом проекте категорически не устраивает первую группу евробюрократии - это существенная перебалансировка полномочий от национальных государств (и их объединений вроде ЕС) в пользу глобальных корпораций.
Именно поэтому между этими двумя группами идет все более ожесточающаяся борьба. Первая группа активно противодействует второй на поле борьбы с «пандемией», и можно сказать, что европейские «ковидоскептики» во многом поддерживаются той часть евробюрократии, которая выступает за экстенсивное расширение рынков за счет присоединения к глобальным проектам вроде китайского «Шелкового пути». Вторая группа активно продвигает идеи «новой нормальности», которая по своей стратегической сути серьезно противоречит глобальному китайскому проекту (равно как и проекту Турции про «логистическую сверхдержаву», но уже на макрорегиональном уровне). Понятно, что картина гораздо сложнее, но рамочное противоречие выглядит примерно так.
При чем тут Франция? При том, что как раз у французов противоречие между этими двумя группами наиболее ожесточенное. Выступления «ковид-диссидентов» именно во Франции носят довольно жесткий характер, их поддерживают на достаточно высоком уровне. Этот уровень весьма высок, так как именно он позволил сейчас противодействовать планам AUKUS на конфронтацию с Китаем (читай его проектом «Шелкового пути») на море. В случае, если тройственный союз англо-саксонских стран сумеет заблокировать или существенно ослабить позиции Китая в продвижении проекта, позиции тех групп в Европе, которые ориентированы на территориальное расширение рынков, будут также ослаблены.
Борьба идет за смыслы, за стратегию развития на глобальном уровне. Поэтому в ней Россия и не принимает участие - мы сегодняшние слишком деградировали, чтобы иметь свое мнение. А потому Кремль будет играть по тем правилам, которые в итоге будут выработаны более крупными игроками. Что бы на этот счет нам ни голосила наша пропаганда.
Причина на поверхности: объединенная команда тройки стран под общим названием AUKUS заключили пакт, в рамках которого происходит масштабное усиление военно-морской составляющей. Направленность пакта очевидна - конфронтация с Китаем через создание угроз на морских коммуникациях.
Европейцы категорически противятся происходящему, так как кризис еврозоны вынуждает ЕС искать варианты создания и увеличения объемов рынков. Ничего удивительного: технологический переход требует экстенсивного расширения рынка, при этом Европа уже исчерпала возможности для территориальной экспансии. Продвижение на Восток закончилось, далее расширяться некуда.
В этом смысле в Европе сформировалось два ключевых и принципиальных подхода к решению проблемы. Первый - традиционный, через укрупнение рынков за счет присоединения к глобальным проектам (Трансатлантическое партнерство с США или Шелковый путь Китая). Естественно, что европейцы хотели бы реализации нескольких проектов такого плана, чтобы не быть критически зависимыми от их устойчивости. Крах проектов «партнерств» ТТИП и ТИП вынуждает их привязываться к китайскому «Шелковому пути», что далеко не всем европейским элитам по душе - именно за счет более высоких рисков из-за невозможности маневра и отсутствия противоречий. Один проект - это всегда нехорошо. И гораздо хуже, чем несколько.
Поэтому вторая группа еврономенклатуры теперь переключилась на проект «новой нормальности», в которой укрупнение рынка создается через глобальный проект «Пятисот агломераций», имеющий подчеркнуто вненациональный характер. Что в этом проекте категорически не устраивает первую группу евробюрократии - это существенная перебалансировка полномочий от национальных государств (и их объединений вроде ЕС) в пользу глобальных корпораций.
Именно поэтому между этими двумя группами идет все более ожесточающаяся борьба. Первая группа активно противодействует второй на поле борьбы с «пандемией», и можно сказать, что европейские «ковидоскептики» во многом поддерживаются той часть евробюрократии, которая выступает за экстенсивное расширение рынков за счет присоединения к глобальным проектам вроде китайского «Шелкового пути». Вторая группа активно продвигает идеи «новой нормальности», которая по своей стратегической сути серьезно противоречит глобальному китайскому проекту (равно как и проекту Турции про «логистическую сверхдержаву», но уже на макрорегиональном уровне). Понятно, что картина гораздо сложнее, но рамочное противоречие выглядит примерно так.
При чем тут Франция? При том, что как раз у французов противоречие между этими двумя группами наиболее ожесточенное. Выступления «ковид-диссидентов» именно во Франции носят довольно жесткий характер, их поддерживают на достаточно высоком уровне. Этот уровень весьма высок, так как именно он позволил сейчас противодействовать планам AUKUS на конфронтацию с Китаем (читай его проектом «Шелкового пути») на море. В случае, если тройственный союз англо-саксонских стран сумеет заблокировать или существенно ослабить позиции Китая в продвижении проекта, позиции тех групп в Европе, которые ориентированы на территориальное расширение рынков, будут также ослаблены.
Борьба идет за смыслы, за стратегию развития на глобальном уровне. Поэтому в ней Россия и не принимает участие - мы сегодняшние слишком деградировали, чтобы иметь свое мнение. А потому Кремль будет играть по тем правилам, которые в итоге будут выработаны более крупными игроками. Что бы на этот счет нам ни голосила наша пропаганда.