Газовый фактор
Цена нефти вчера ушла ниже 30 долларов за баррель. Падение составило 15 процентов за день. Как будет дальше - трудно сказать, падать скоро будет уже просто некуда. И здесь возникает еще одна тема, которая гремела пару месяцев назад, и которая сегодня как-то ушла в тень. Это, конечно, газ. Еще одна скрепа и столп в основании российской экономики.
Газпром, информировавший ранее о поставках газа в дальнее зарубежье, с января прекратил эту практику. Поэтому оценить экспорт газа в Европу можно только по косвенным данным, которые пока дают падение объемов примерно на четверть-треть от прошлогодних. При этом более половины газпромовских контрактов привязаны к спотовым ценам на европейских хабах, около трети долгосрочных контрактов привязаны к цене на нефть. В течение первых месяцев этого года и нескольких последних месяцев прошлого падение цены на газ на ключевом европейском хабе TTF составило почти 50% и апрельские контракты заключаются по цене в 100 долларов за 1000 кубометров. На объемы экспорта давит теплая зима и сверхнормативные запасы газа в хранилищах.
Есть только два фактора, гипотетически способные подтянуть стремительно падающие показатели. Первый - это сокращение предложения американского газа, так как сланцевые производители запечатывают свои скважины в ожидании стабилизации положения на рынке. Второй - возможное увеличение потребления газа в Европе в связи с падением цен на него. Но в Европе сейчас карантин по коронавирусу, а потому производство и потребление коллапсируют. И этот фактор, скорее, может лишь усугубить общую ситуацию.
Китай тоже не выглядит обещающе. При успокоительных сообщениях о преодолении эпидемии последствия для экономики выглядят крайне тяжелыми - восстановление Китая идет неравномерно. Сырье потребуется ему в самую последнюю очередь, когда все цепочки будут восстановлены. В лучшем случае обстановка стабилизируется во втором полугодии, да и то на низких уровнях.
Падение объемов экспорта газа в этом году будет впечатляющим. Будет Газпром публиковать статистику или нет, но больше 150 млрд кубометров продать ему вряд ли удастся. Скорее всего, даже этот показатель будет весьма оптимистичным. Для самой компании ситуация не выглядит катастрофой - она компенсирует потери за счет снижения пошлин и налогов. Нагрузку примет на себя бюджет, который недополучит существенные доходы. Чтобы выполнить обязательства, бюджету нужны рубли, поэтому рост курса доллара становится единственным способом покрыть возникающие кассовые разрывы. Видимо, никакого отскока обратно к 60 рублям за доллар уже не произойдет. Стоимость российских денег объективно понижается - иначе сводить концы с концами у бюджета просто не получится. Нам это, понятно, грозит повышением цен практически на все, так как импортозамещение в основном в головах и парадных отчетах. В реальности экономика России, как и положено периферийному придатку, тотально зависима от импорта во всех отраслях.
Газпром, информировавший ранее о поставках газа в дальнее зарубежье, с января прекратил эту практику. Поэтому оценить экспорт газа в Европу можно только по косвенным данным, которые пока дают падение объемов примерно на четверть-треть от прошлогодних. При этом более половины газпромовских контрактов привязаны к спотовым ценам на европейских хабах, около трети долгосрочных контрактов привязаны к цене на нефть. В течение первых месяцев этого года и нескольких последних месяцев прошлого падение цены на газ на ключевом европейском хабе TTF составило почти 50% и апрельские контракты заключаются по цене в 100 долларов за 1000 кубометров. На объемы экспорта давит теплая зима и сверхнормативные запасы газа в хранилищах.
Есть только два фактора, гипотетически способные подтянуть стремительно падающие показатели. Первый - это сокращение предложения американского газа, так как сланцевые производители запечатывают свои скважины в ожидании стабилизации положения на рынке. Второй - возможное увеличение потребления газа в Европе в связи с падением цен на него. Но в Европе сейчас карантин по коронавирусу, а потому производство и потребление коллапсируют. И этот фактор, скорее, может лишь усугубить общую ситуацию.
Китай тоже не выглядит обещающе. При успокоительных сообщениях о преодолении эпидемии последствия для экономики выглядят крайне тяжелыми - восстановление Китая идет неравномерно. Сырье потребуется ему в самую последнюю очередь, когда все цепочки будут восстановлены. В лучшем случае обстановка стабилизируется во втором полугодии, да и то на низких уровнях.
Падение объемов экспорта газа в этом году будет впечатляющим. Будет Газпром публиковать статистику или нет, но больше 150 млрд кубометров продать ему вряд ли удастся. Скорее всего, даже этот показатель будет весьма оптимистичным. Для самой компании ситуация не выглядит катастрофой - она компенсирует потери за счет снижения пошлин и налогов. Нагрузку примет на себя бюджет, который недополучит существенные доходы. Чтобы выполнить обязательства, бюджету нужны рубли, поэтому рост курса доллара становится единственным способом покрыть возникающие кассовые разрывы. Видимо, никакого отскока обратно к 60 рублям за доллар уже не произойдет. Стоимость российских денег объективно понижается - иначе сводить концы с концами у бюджета просто не получится. Нам это, понятно, грозит повышением цен практически на все, так как импортозамещение в основном в головах и парадных отчетах. В реальности экономика России, как и положено периферийному придатку, тотально зависима от импорта во всех отраслях.
Click to view